11 марта 1950 г. с аэродрома в Мясново стартовала первая в мировой практике планерная экспедиция на Северный Полюс в составе планерных поездов «самолет Ил-12Т — планер Ц-25». Планеры такого типа использовались во время войны — с их помощью доставлялся груз партизанам. Отважным летчикам предстояло пройти путь в 1700 километров.
В перелет брали только добровольцев и только неженатых. Считалось, что экспедиция связана с огромным риском. Также все участники давали подписку о неразглашении в течения пятидесяти лет подробностей операции. Ведущий Ил-12Т пилотировал Герой Советского Союза, бывший фронтовик капитан А. Н. Харитошкин, командир экипажа планера — А. В. Фролов. Командиром второго буксировщика был капитан В. Д. Родин, командиром планера — В. Ф. Шмелев.
Самолет и планер связывал стометровый стальной трос. Для полетов в облаках специально под Арктику был разработан простой планерный радиолокатор «Стриж», который удерживал на экране приемника луч радиоимпульса, посылаемый антенной буксировщика. В обычной-то обстановке планеры летают без захода в облака. Тут сложность в том, что в облаках планеристы теряют контроль над буксировщиком, а это чревато аварией.
Как-то в одном из тренировочных полетов в районе Тулы лопнул буксировочный трос, и Егорову пришлось с ходу подбирать площадку для посадки. Планер без повреждений приземлился неподалеку от Горелок. Приехавшие с аэродрома специалисты тягачом отбуксировали его в Мясново. А уже на аэродроме вдруг обнаружили несколько десятков метров телеграфного провода, запутавшегося на приемнике воздушного давления. В целом локатор оказался не очень надежным, часто ломался, но при полетах в облачности оказался незаменим.
Из Тулы взяли курс на Казань, потом к Свердловску. При полете над Уральским хребтом отказал локатор у аэропоезда Родина — Шмелева, из-за чего сложилась первая в этой экспедиции опасная ситуация. Из Свердловска отправились к Омску, потом в Красноярск, Подкаменную Тунгуску.
За бортом был мороз, а в планерах совсем не предусмотрено отопление. Ноги и в унтах даже не мерзли — леденели. До судорог сводило мышцы рук.
От острова Котельный, раскопав авиатехнику из-под заносов многодневной пурги, 5 апреля начали многочасовой изнурительный перелет на льдину, расположенную в сравнительно близости от дрейфующей станции Северный Полюс-2, которая была высажена 31 марта, через тринадцать лет после «Северного Полюса-1» Папанина, и стала первой научной станцией СССР после войны.
Для планера ледяное поле представляет особую угрозу — если лед окажется тонким, он уже не сможет взлететь. Первым на лед в трехстах километрах от Северного географического полюса сели Ил-12Д Харитошкина и планер Фролова. Потом второй планер и Ил-12Д Родина.
На месте посадки разбили лагерь. Выгрузив часть снаряжения, в том числе автомашину ГАЗ-67 и собачью упряжку для СП-2. Арктика гостеприимно встретила гостей 56-градусным морозом.
Утро следующего дня едва не обернулось катастрофой. Льдина неожиданно треснула, и длина взлетно-посадочной полосы сократилась практически на треть. Решили взлетать в противоположном направлении, и расчистить новую полосу. На это ушли почти сутки.
7 апреля стартовали к полюсу, до которого было всего часа полтора лета. Наконец всех радостно поприветствовал по радио Герой Советского Союза А. Н. Харитошкин: «Поздравляю, бобики, мы над полюсом!». Бобики, потому что были привязаны как собачки к самолету. Снизившись до 400 метров, обе сцепки впервые в мире сделали по три больших пологих круга над полюсом.
Утром 8 апреля полетели назад. Первым вновь взлетела флагманская сцепка Харитошкин — Фролов.
На отрезке от Тикси до Хатанги аэропоезд Родина и Шмелева попал в сильное обледенение. На самолете антиобледенительное устройство включили, однако на планере его не имелось вовсе. Фюзеляж и крылья стали покрываться ледяной коркой. Вадим Шмелев и его второй пилот Петр Воробьев через форточки пилотской кабины скребками счищали наледь со стекол. Но отяжелевший планер все равно терял высоту. Выручили смекалка и мастерство пилота. Командир выровнял планер так, чтобы попасть в турбулентную зону от винтов буксировщика, только так удалось растопить ледяной замок, и вернуться в строй.
На участке Дудинка — Подкаменная Тунгуска возле Игарки из-за снега и сильного встречного ветра, случился повышенный расход горючего, и аэропоезд Харитошкина и Фролова был вынужден пойти на посадку. ВПП вывела из строя начавшаяся весна, садиться пришлось фактически на воду. На этом неприятности не закончились. Пока заправляли самолет, трактор-буксировщик, выводя планер на старт, оторвал у него носовое колесо. Но оставаться для ремонта все равно не стали, взлетели как есть. И даже успешно приземлились в Красноярске, где оба экипажа отпраздновали майские праздники, пока восстанавливали второй планер.
11 мая 1950 года, произведя салют сигнальными ракетами, наконец сели в Туле. Однако это были единственные торжества, которые ждали героев дома. Их даже никто не встречал. После приземления появился дежурный по аэродрому, сосчитал машины и ушел. Домой уехали на попутках.
Участникам уникального перелета до старта сулили звания Героев Советского Союза, по факту же они были награждены орденами Боевого Красного Знамени, и те вручили лишь через три года. Их передал героям начальник отдела кадров.
Причина такого резкого охлаждения — в кардинально поменявшейся политической ситуации. В 1950 года Арктика рассматривалась как аэродром подскока, для нанесения атомного удара по вероятному противнику. Холодная война, объявленная Черчиллем, только началась.
Соединенные Штаты, планировавшие превентивные ядерные удары, весьма обеспокоились появлением авиации в Арктике и на Чукотке. В том же 1950-м они также активно начали осваивать Северный Ледовитый океан, и начали строительство крупнейшей авиабазы в поселке Туле с носителями ядерного оружия бомбардировщиками В-36 и В-47.
Однако надобность в полярных станциях вскоре отпала. Вероятные противники разрабатывали свои континентальные ракеты, в СССР в К. Б. Сергея Королева также работали над межконтинентальной ракетой Р-7.
А планеры, участвовавшие в уникальном перелете, еще несколько десятилетий стояли всеми забытые с заколоченными фанерой окнами в районе аэродрома. Их тоже никаким образом не отметили и не увековечили.
