Вера П.
Я долго не знала, что отец мне не родной. Любил он меня так же, как мою сестричку Олечку. Да и фамилия у меня была, как у него. Правда выяснилась на каком-то семейном празднике. Отмечали его по традиции в деревне, на родине мамы. Собралось много родных и знакомых, как это всегда бывает на селе.
Мне к тому времени исполнилось 12 лет, а Олечке семь. Я сидела за столом со взрослыми, а Олечка бегала с ровесниками по деревне. Вдруг я увидела, как сестра идёт за руку с незнакомой женщиной, но не удивилась. Родня у мамы была почти в каждом доме. Чем ближе подходила незнакомка, тем тревожнее становилось лицо у мамы.
– О нет, только не это, – почти простонала мама.
– Катька, неужели она, – глаза маминой сестры тёти Светы округлись от удивления.
– Принесла нелёгкая, – почему-то разозлилась мама.
– Вот наша Верочка, – Олечка, улыбаясь незнакомке, показала на меня пальцем.
– Здравствуй, внученька, вот мы и снова встретились, – обратилась ко мне женщина.
Я вежливо улыбнулась в ответ. Все родственники вдруг замолчали, стих смех, перестали стучать вилки, и мне стало не по себе. Кто эта женщина? Своих бабушек я прекрасно знала. Мамина мама жила в деревне, это у неё во дворе сейчас были накрыты столы. Папина мама жила неподалёку от нас, и первые три года учёбы она сопровождала меня в школу и встречала.
– Что, не сказали они тебе, что у тебя есть родная бабушка? – незнакомка была настроена воинственно.
Мама вскочила из-за стола и бросилась к женщине.
– Евдокия Ивановна, зачем вы пришли? Столько лет прошло, что же вы всё никак не успокоитесь?
Тут родственники отмерли и все разом загомонили. Бабушка Зина отвела нас с Олечкой в дом. Я не хотела идти, но бабушка обняла меня за плечи и настойчиво втолкнула в избу.
Я слышала, как мама просила незваную гостью уйти, как просила у неё прощения. С улицы доносилось негромкое бормотание папы, который не умел скандалить. Потом раздался крик тёти Светы:
– Это всё Мишка ваш!
Опять гомон, звон разбитой посуды и крик незнакомки:
– Отдайте внучку! Она одна у меня утешение в старости! Всего меня лишили, изверги!
Олечка заревела от страха. Бабушка бросилась её успокаивать. А я закрыла глаза и уши.
Скоро крики на улице затихли, в дом вернулись мама с папой и тётя Света.
– Справили праздничек, – мама была красной и сердитой.
– Кто это был? – спросила я. – Что вообще происходит?
– Расскажи ей, – вздохнул папа. – Ничего ужасного в этом нет. Вера уже взрослая.
Мы с мамой ушли в другую комнату, а папа остался с Олечкой. Через минуту я услышала громкий смех сестрёнки.
– Вера, сейчас я скажу тебе очень неприятную вещь, но для тебя это ничего не изменит, – начала мама разговор. – Ты же знаешь, как папа тебя любит. Но дело в том, что папа тебе не родной. У тебя раньше был другой папа. Но он умер. Он много пил, зачастую вместе с твоей бабушкой... Женщина, которая сейчас приходила, тоже твоя бабушка. Она мама твоего настоящего отца.
И на меня вылился ворох информации. Мама вышла замуж за красивого и весёлого парня из соседней деревни. По нему много девчонок сохло, а выбрал он мою маму. Сначала она была очень счастлива, но потом поняла, что кроме того, как веселиться, её молодой муж ничего не хочет. А для веселья прикладывается к бутылочке. Поняла, да поздно было, уже я родилась.
Папа с бабушкой Дуней так отмечали это событие, что даже забыли забрать нас из больницы. И потом понеслось: маме помощь была нужна с младенцем, а отец-молодец не просыхает. И мамаша его не отстаёт.
Вся мамина родня его стыдила, укоряла, умоляла, просила перестать напиваться и взяться за ум. Михаил уверял, что в последний раз, а на следующий день принимался за старое.
Сколько бы мама с ним мучилась, неизвестно. Развод в то время не поощрялся, да и фасон надо было держать перед остальными девчатами. Они же ей все завидовали, такой красавец её выбрал, а тут такой конфуз. Пьёт молодой муж, и на жену внимания не обращает. Значит, она виновата, в ней изъян. Но однажды пьяный отец упал с моста в речку и захлебнулся.
– Трезвый бы встал и пошёл, там речка воробью по колено, а пьяному сил не хватило. Баба Дуня на меня накинулась: ты, мол, виновата, женился бы на соседке Лариске, был бы жив-здоров. Ты сына моего довела. Видеть не хочу тебя и ребёнка твоего от моего Мишки нагулянного.
Бывшая свекровь, напившись, стала приходить к дому маминых родителей, где моя мама стала жить после гибели мужа. Женщина то проклинала маму, то плакала о своей горькой судьбе. В конце концов, мама уехала в город к тёте Свете, согласившейся приютить её с ребёнком и помочь на первых порах. Тётя Света вышла замуж за городского парня и была очень горда собой. Её муж Виктор был необщительным, даже немного угрюмым человеком, но зато почти не пил и имел свою комнату в коммуналке.
Приезд посторонней женщины, да ещё с младенцем, пришёлся ему не по душе, поэтому он очень быстро помог маме найти работу. А там ей дали общежитие, а меня пристроили в ясли.
На заводе мама поначалу всего боялась: шум, грохот, много людей, но потом обвыклась и стала замечать, что возле неё всё время крутится молодой парень. Невысокий, черноглазый, шустрый ухажёр быстро нашёл дорогу к маминому сердцу. Но мама переживала, что он не примет её ребёнка и отказывалась от походов в клуб или кино.
Однажды к ней в общежитие пришла черноглазая невысокая женщина и попросила проявить снисхождение к её сыну.
– Слава мой покой потерял, всё о тебе думает. Зачем ты его мучаешь? Парень он золотой, ты за ним как за каменной стеной будешь.
Мама вытащила меня из кроватки:
– Не хочу вашему сыну такую обузу вешать.
– Да что такое говоришь! – возмутилась гостья. – Разве ребёнок – это обуза? А я вам на что? Помогать во всём стану, прекрасно заживём.
Будущая моя бабушка не обманула. К маме она относилась хорошо, меня нянчила и любила. А уж когда Оля родилась, была на седьмом небе от счастья. И Олечка её полюбила всей душой, иногда мне казалось, что баба Наташа – самый близкий для неё человек.
В 20 лет я вышла замуж за однокурсника. Искала такого, как мой папа Слава, и не прогадала: мой Игорёк оказался именно таким – домовитым, добрым, заботливым. У нас родился сын и две дочки.
Жизнь у меня была размеренной и спокойной. Я так же, как мама, солила огурцы, варила варенье, вязала детям обновки, шила шторы, украшала дом, во всём советуясь с мамой.
А вот Олечка выросла полной противоположностью. Она обожала шумные компании, танцы, вечеринки. Кавалеры у неё менялись постоянно. Она влюблялась до одурения. Ревновала, била посуду, прыгала из-за неудачной любви с моста. Потом расставалась из-за какой-нибудь ерунды, и всё повторялось сначала.
– Чем тебе Андрей не угодил? – искренне недоумевала мама, привечавшая всех Олиных кавалеров. – Статный, красивый, отец – зам главного инженера на заводе. Будешь как сыр в масле кататься. А Ваня у тебя был? Какой умный, начитанный, интеллигентный, всегда коробочку конфет принесёт к чаю, ручку поцелует. А Эдик? Этот вообще…
Олечка хохотала и бросалась целовать маму.
– Ой, мама, каждый раз экземпляры всё лучше и лучше попадаются. Кажется мне, что совсем скоро я ухвачу за хвост золотую щуку.
– А мне сдаётся, что ты останешься у разбитой печи, – обещала ей мама.
Обе они были не сильны в знании народного фольклора.
Когда Ольга влюбилась в очередной раз, она уехала за возлюбленным в другой город. Папа очень переживал, он считал, что семья должна быть всегда рядом. Для этого она и нужна.
Он думал, что уговорит Ольгу вернуться, но она, даже сменив кавалера, не захотела жить в родном городе.
– Такое впечатление, что это ты от Миши, а Верочка от папы Славы, – как-то в сердцах сказала ей мама.
Шло время, Ольга изредка приезжала погостить, заваливала нас подарками. С удовольствием общалась с племянниками, и мы постепенно привыкли, что на семейных праздниках её нет с нами.
Я думала, что так будет всегда: звонок Ольги о приезде, встреча у поезда, объятия, поцелуи, разговоры до утра, прогулки и очередное прощание с пожеланием скорейшей встречи. Такие события придавали ярких красок нашей жизни, и даже папа стал меньше ворчать по поводу отсутствия Ольги в семейном гнезде.
Однажды мне приснился странный сон, незнакомый голос вдруг чётко мне сказал:
– А твоей Ольги больше нет.
Я вскочила с постели и бросилась звонить сестре.
Я дрожащей рукой набирал телефон Ольги, а в ушах звенел незнакомый голос:
– Ольги больше нет. Ольги больше нет…
Сестра ответила, зевая:
– Что случилось? Что-то с родителями?
Я не стала ничего ей говорить о дурном предчувствии. Мне очень часто снились вещие сны. Накануне серьёзной операции мне привиделась покойная крёстная. Она вошла ко мне в комнату с большим чемоданом и стала показывать, какие красивые платья она теперь носит. Я перебирала блестящую ткань, восхищалась цветом и фасоном, а потом решила примерить одно на себя.
– Э нет, – крестная живо сгребла наряды в кучу. – Тебе такие ещё рано носить.
Я проснулась в твёрдой уверенности, что операция пройдёт успешно.
После звонка Ольге я успокоилась, день прошёл в приятных хлопотах. Дочке дали главную роль в постановке драмкружка, и мы искали материал для наряда, в котором будет блистать её героиня.
На следующее утро мне позвонила полуживая от горя мама и сообщила о гибели Ольги. Официальная версия – самоубийство. Ольга прыгнула с седьмого этажа.
Я сразу вспомнила неуравновешенность сестры: в выпускном классе её сняли с моста при попытке сигануть вниз из-за несчастной любви. Но сейчас Ольга взрослая, самодостаточная женщина. Любовь перестала быть для неё самоцелью. И отношения с молодым человеком были стабильные.
После похорон сестры, которые прошли, как во сне, я старалась начать жить заново. Поддерживала родителей.
Папа переключил всю любовь на меня. Он и раньше старался как можно больше времени проводить со мной и внуками, а теперь прямо с утра приходил к нам и до вечера жил нашими проблемами.
Он отводил внучек в школу. Сын уже учился в институте, и как дед ни порывался проводить его хотя бы до остановки, чтобы ничего не случилось, Вадик решительно сопротивлялся. Потом папа принимался за генеральную уборку, он умел решительно всё и не чурался никакой работы. Затем шёл на рынок, выбирать самые лучшие продукты, чтобы приготовить полезную еду. Встречал внучек из школы, гулял с ними, хотя они тоже были достаточно взрослыми.
Девочки начали роптать. Я объяснила, что дед решил всё взять под свой контроль, чтобы исключить возможность несчастных случаев и прочих неприятностей.
Мне стал сниться один и тот же сон, в котором Ольга говорила, что она это сделала не сама. Она брала меня за руку и вела по этажам:
– Сейчас, сейчас, ты всё увидишь. На седьмом этаже я видела чью-то тень, Ольга заходила за угол, слышались крики о помощи, а я не могла сдвинуться с места. В итоге сон обрывался, и я вскакивала в липком поту. В общем, было от чего сойти с ума.
Наступила весна и мама уговорила отца уехать в деревню. Посадочные работы должны были отвлечь его от мыслей о гибели Ольги.
Прошло несколько лет, родители восстановились, насовсем уехали жить в деревню, завели хозяйство, даже стали строить новый дом.
– Вадик уже женился, и девчонки не задержатся, вон какие красавицы. Семья-то большая, – говорила мама, – скоро правнуки пойдут.
– А могла бы быть ещё больше, – вздыхал отец.
– Ну-ну, – мама гладила его по голове, и он успокаивался.
Шли годы, мама и отец дождались правнуков. Уже и новый дом не вмещал нашу семью. Историю Ольги знал каждый из детей, её большая фотография висела в доме.
Родителям было уже 80, они были бодры, энергичны, жизнелюбивы. Мама обожала яркие платья, модные стрижки, отец читал историческую литературу и заводил с зятем споры.
Мне все завидовали: дети, внуки рядом, родители живы. Но внезапно из жизни ушла мама: уснула и не проснулась. Я понимала, что через несколько дней я потеряю отца. Он, как я уже говорила, был не боец.
После похорон папа остался в деревне. Мы с мужем решили забрать его к себе, но папа категорически отказался переезжать. Конечно, мы старались как можно чаще приезжать к нему, но остаться с ним надолго никто из нас не мог. Когда приходило время уезжать, я садилась в машину и видела жалкого сухонького старичка, махавшего нам рукой. И сердце моё переполняли тоска и жалость.
Муж, видя мои страдания, нашёл выход.
– Давай ему помощницу по хозяйству найдём, – предложил он.
– Думаешь, это так легко? – я была настроена скептически.
– Я уже всё обдумал, у меня есть дальняя родственница, тётя Лиза. Ей чуть за 70, она бодрая, энергичная, жизнелюбивая. Но жалуется, что заниматься ей на пенсии нечем. Говорит: «Вот глупая была, не позаботилась о хобби на старости лет. Хоть бы дачу себе купила заранее, было бы куда ездить». Скажем отцу, что моя родственница хочет пожить на природе, пусть сдаст ей комнату. Дом-то большой. А её попросим присматривать за отцом негласно. Заплатим денег, я думаю, она не откажется от такого варианта.
Тётя Лиза с радостью согласилась, а отца пришлось уговаривать. Надавили на жалость: мол, женщина одинокая, сидит в загазованном городе, денег на санаторий нет. А у тебя она здоровье поправит. Отец, скрепя сердце, поддался на уговоры, очень он моего Игоря любил, решил его уважить. Но жить перешёл в старый дом, оставив тёте Лизе хоромы.
Тётушка звонила нам каждый день, не могла нарадоваться на свою деревенскую жизнь. Хвасталась колодезной водой, овощами прямо с грядки, грибами. Папа Слава расщедрился и показал ей своё заветное грибное место.
По приезду я нашла отца посвежевшим и помолодевшим. Тётя Лиза накрывала на стол, всё в её руках спорилось. Я порадовалась, что отец присмотрен. Боялась только, что осенью, когда дороги развезёт, на улице станет неопрятно и бесприютно, запросится тётя Лиза домой и останется отец опять один.
Но прошла осень, наступила зима, а тётя Лиза и папа и не думали перебираться в город. Хвастались урожаем, снабжали нас заготовками, готовились к Новому году. Отец приехал в город один раз.
– Хочу кухонную мебель в доме сменить. Эту ещё вы мне отдали, это ж в каком году было. А у вас она сколько стояла, – оправдывался отец.
Я только радовалась переменам, произошедшим в нём. Новый год мы встречали все вместе, в деревенском доме. Если после смерти мамы относительно новый дом как будто уменьшился в размерах, помрачнел, постарел, одрях, то теперь он выглядел радостно, празднично и нарядно.
Тётя Лиза в красивом платье, с модной стрижкой, уже совсем освоилась в роли помощницы, она понимала папу с полуслова.
Папа как будто всё хотел со мной поговорить, но в последнюю минуту передумал. Может, хочет попроситься в город, – мелькнула у меня мысль. Конечно, лучше жить с семьёй, чем с посторонним человеком.
Мне даже стало неловко перед ним, как будто сбагрили его и платим за это деньги. И тётя Лиза, наверное, устала, всё-таки возраст, а сказать ей это нам неловко. Да и прибавка к пенсии тоже говорит своё слово. Бедные, бедные старички. Выживают, как могут. Я чуть не расплакалась от жалости.
Второго января мне позвонил папа:
– Верочка, у меня для тебя новости.
Папа немного помолчал. Я испугалась, что у него нашли неизлечимую болезнь. А папа продолжил:
– Мы с Лизонькой решили пожениться. Роспись 15 января. Всех приглашаем, – голос папы зазвенел от счастья. – А у тебя, дочка, какие новости? – как ни в чём не бывало спросил он.
До звонка папы мне было о чём рассказать. Шурик получил приз за лучший новогодний рисунок, Танюшка сама сшила себе платье, а Ирочка, наконец, получила диплом о втором образовании. Вадик поменял машину и купил новый диван.
– Папа, по сравнению с твоей новостью мне просто нечего
сказать, – ошалело пробормотала я.
Свадьба «молодых» прошла весело, внуки скинулись на свадебное путешествие, и скоро наши молодые поедут на экскурсию в город Петра.
Разве кто-то может осудить людей за то, что они хотят быть счастливы в любом возрасте.
Фото: pixabay.com
