Константин В.
Как же мне нравилась моя маленькая соседка Оленька! Себя-то я считал уже достаточно взрослым. Мне было шесть лет, а Оленьке только пять. Я звал её Дюймовочкой. Маленькая, худенькая, гибкая, грациозная. Она лазила по деревьям, как обезьянка, бегала быстрее всех и ловко уворачивалась от мяча при игре в «выбивалы».
Её длинные светлые волосы лежали красивыми волнами. Ни у одной девчонки на улице не было такой причёски. Поэтому все остальные представительницы прекрасной половины человечества казались мне на одно лицо. А Оленька была особенная.
Каждую свободную минуту я рвался на улицу играть с Оленькой. Благо мы жили в частном секторе, и можно было все дни проводить либо у меня во дворе, либо у неё.
Но идиллия длилась недолго. Олины родители купили кооперативную квартиру и переехали. Даже адрес не оставили. Я бежал за машиной, увозившей их вещи, до конца улицы, а потом долго плакал в сарае, где хранился ненужный хлам.
Я знал, что никто из взрослых не будет меня успокаивать, а ещё и отругают, что плачу из-за девчонки. Позже я просил родителей узнать адрес соседей, но моя просьба не была услышана.
Я ждал, что когда-нибудь Оленька приедет на нашу улицу, соскучится по старым друзьям и попросит своих маму и папу ненадолго привезти её к нам. Может, её родители более отзывчивы, чем мои.
Я уходил в конец улицы, откуда можно было видеть проезжающие трамваи, и терпеливо ждал. День за днём, неделя за неделей. Шло время, но я помнил мою соседку. Её огромные голубые глаза, копну длинных волос, изящную фигурку.
Через два года наши дома попали под снос, и мы получили квартиру в другом районе. Но я всё равно надеялся, что когда-нибудь встречу Олю. Я сразу её узнаю, сколько бы времени ни прошло.
После армии я женился на Рите – сестре моего лучшего друга. Родители наседали, говорили, что нечего болтаться, я уже взрослый солидный мужик и пора заводить семью. Я подумал, что у нас действительно будет хорошая семья. Мы давно знаем друг друга, с её братом я не разлей вода. И если надо жениться, то Рита – наилучший вариант. Жизнь есть жизнь, а Оленька – это несбыточная мечта. Грёзы есть у каждого человека, и главное, научиться с ними жить и не путать сказку и быль. Крепко держать в руках свою синицу, а журавля хранить в сердце.
С Ритой мы сразу стали жить, как будто мы семейная пара со стажем. Сажали картошку на даче у родителей, крутили заготовки, по выходным ходили в кино. Жили спокойно и в достатке. Родили двух сыновей.
Иногда мне снилась Оленька – уже не маленькая девочка, а красивая девушка.
Я знал, какой она стала, увидел во сне. Хрупкая, маленькая, вьющиеся волосы ниже талии. Воздушные платья, высокие каблучки.
Однажды я увидел Оленьку в городе и сразу её узнал. Я бежал к ней сломя голову и кричал во весь голос: «Оля, Оля!» Люди в страхе шарахались от меня. Оля села в троллейбус и уехала. На ней даже платье было из моего сна: голубой шифон в мелкий цветочек. Я потом неделю ходил как больной. Представлял, как бы я мог быть счастлив с Олей. Счастлив каждую секунду...
С Ритой мы прожили 20 лет, но уже лет через 10 совместной жизни я понимал, что развод неминуем. Рита обожала скандалить, её всё не устраивало во мне, и при этом она умудрялась меня ревновать.
Когда сыновья стали взрослыми, мы действительно решили развестись. Рите и детям я оставил квартиру, а сам переехал в дом в деревне, он достался мне от деда. Домишко был ещё крепкий, с печкой, баней и большим участком. Живи и радуйся, и до работы недалеко.
Я отдыхал от семейной жизни, делал что хотел, устроил себе «праздник непослушания». Иногда на меня накатывала тоска, и я думал об Ольгином муже – как ему повезло. Почему ему, а не мне? За что ему такое счастье? Наверное, и Ольга счастлива с ним, он выполняет все её желания, одевает, как куколку, возит на курорты. И ходит там, лопаясь от гордости за свою жену-красавицу. От страданий я пристрастился к сладкому. Не алкоголь спасал меня, а конфеты и шоколадки. Это был мой секрет.
Недалеко от офиса, где я трудился водителем шефа, находился небольшой павильон со сладостями. Я даже подружился с продавщицей, полной, коротко стриженной женщиной. Она была добродушной, вежливой, и мы иногда мило беседовали на отвлечённые темы.
В тот день продавщица ела халву: она не просто её жевала, она её смаковала, наслаждалась каждым кусочком, на её лице расцвела блаженная улыбка. Я рассмеялся.
– У меня была подружка, тоже обожала халву, Оленькой звали.
Продавщица засмущалась:
– Мне никаких конфет и пирожных не надо, подавайте мне халву на завтрак, обед и ужин. Меня, кстати, тоже Олей зовут.
Она взвесила мне конфеты, и я отправился домой. Там меня ждала встреча с моей новой женщиной. Познакомились случайно, на заправке, Катя водила машину и была работящей и самодостаточной. Сегодня она должна была приехать ко мне в гости. Катя мне понравилась: она была спокойной, вежливой и очень деловой. Много читала, вкусно готовила, знала толк в огородничестве. Внешностью она обладала обычной и выглядела на свой возраст. Но мне хватило красавицы Риты, которая все деньги спускала на наряды и косметологов. Поэтому с Катей мы попробовали жить вместе, после первого свидания она перевезла ко мне свои вещи. Но через полгода Катя сказала мне, что не чувствует с моей стороны любви.
– А без любви зачем всё это? – грустно сказала Катя. Она ушла, а я почему-то не стал её задерживать, хотя понимал, что лучше женщины мне не найти.
Мне всё чаще стала сниться Оленька, как будто она рядом, – то там мелькнёт её копна волос, то кусочек шифонового платья торчит из-за дерева. Я бегу к ней, а она исчезает. Сны были яркими и тревожными. Мне всё казалось во сне, что я что-то упускаю, есть какая-то тропка, которая приведёт меня к Оленьке, а я мечусь бестолково и теряю её из виду.
Я завёл страничку в соцсетях, говорили, что там можно найти любого. Но Оленьки там не было. Я опять решил зайти за сладким, хотя Катя, пока мы жили вместе, не одобряла моего пристрастия, грозилась диабетом и прочими болячками, но я не мог преодолеть свою слабость.
Продавщица Ольга ела халву. Я подмигнул ей почти по-приятельски.
– У меня случай в детстве был. Моя соседка Оленька со здоровым кусищем халвы залезла на дерево, чтобы родители не отобрали сладость. И только намеревалась откусить кусочек, как вся эта сладкая глыба свалилась вниз, а там её тут же подхватила моя собака. И всё. Была халва у Оленьки – и тут же не стало.
– Собаку звали Тарзан, – произнесла продавщица и внимательно посмотрела на меня.
– Да, – удивился я. – А как Вы догадались?
– Вы Костя? – полуутвердительно спросила продавщица. – А я Оля, та самая, с халвой.
Я не мог поверить своим глазам. Толстая женщина с тёмными, коротко стриженными волосами? Полные руки, второй подбородок? И всё-таки я узнал её, это действительно была моя Оленька.
– Я так надеялся когда-нибудь увидеть тебя, – признался я ей. – Ждал, что ты приедешь на улицу детства, потом надеялся встретить тебя в городе...
– А я приходила к тебе во двор после вашего переезда, – сказала Оля. – Вашу улицу почти в полном составе в этот дом заселили. А мы недалеко с родителями жили. Им соседка тётя Валя сказала, где теперь все обретаются. Я пошла к тебе, думала, ты обрадуешься. А ты меня даже не узнал. Я в первом классе заболела сильно, всё по больницам, мама мне волосы и отрезала, чтобы мне легче ухаживать было. И располнела потом сразу, поэтому ты меня и не узнал, – оправдывала меня Оля. – А я постеснялась к тебе подойти, ты с друзьями был, думала, засмеёшь меня при них. Потом ещё пару раз приходила с подружками, но куда там, ты меня уже не помнил. Когда ты после армии вернулся, тоже пришла, нарядилась. А ты с девушкой шёл, обнимал её за плечи.
Я потом замуж вышла, но муж ко мне плохо относился, унижал, ни во что не ставил. Я от него ушла, дочку сама вырастила, а она выросла, отсудила у меня половину родительской квартиры и уехала в столицу. Я в коммуналке живу с Тарзаном, это моя собака. Только соседка грозится её отравить, не любит.
Полная круглолицая женщина исчезла, передо мной стояла моя Дюймовочка, хрупкая, беззащитная маленькая девочка. Она столько раз была рядом, только руку протяни, а я и не замечал.
– Иди, собирай Тарзана в дорогу, я знаю, где ему будет хорошо, – решительно сказал я.
Прошёл год. Я сидел на крылечке дома и, улыбаясь, смотрел, как моя жена Оленька играет с Тарзаном в мячик. На душе было светло и спокойно. Я понял, что журавля в сердце не запрёшь, синицей не заменишь, он вырвется на свободу и когда-нибудь унесёт в облака – прямо в райское блаженство.
Фото: freepik.com
