Валентина К.
Родители у меня были очень строгие. Даже сейчас, когда я сама мама и даже бабушка, моя матушка, которой уже за восемьдесят, умудряется меня строить. А уж что говорить о детстве.
Мой день был расписан по минутам, мама знала всех моих немногочисленных подруг: их адреса, телефоны, имя, отчество родителей. Держала связь с классной руководительницей, встречала меня из школы чуть ли не с секундомером в руках. «Потому что у девочки не должно быть времени на глупости». Пришла с учёбы, пообедала – учи уроки, потом музыкальная школа, уборка комнаты, чтение полезных книг.
На следующий день всё то же самое, только «музыкалка» менялась на бассейн. По выходным – прогулки в парке, музеи, зимой – лыжные походы за город.
Мама контролировала все сферы жизни. Это касалось и гардероба. Не могу пожаловаться, что мне покупали вещи, из-за которых надо мной смеялись мои одноклассники. Просто моя одежда была классической.
– Это потому что твои родители возрастные, – со знанием дела просвещала меня моя подруга Лариса. – Им по «танцулькам» и гостям не хочется уже бегать, как моей мамке. Поэтому они на тебе сосредоточились.
Мои родители и правда были гораздо старше мам и пап моих подруг. Они буквально запрыгнули в последний вагон, родив меня. Мама говорила, что долго не могла иметь детей и уже совсем отчаялась, но появилась я, и их жизнь изменилась.
– Даже очень, – многозначительно добавлял отец. – Твоё появление было большим сюрпризом для нас.
Я была девочкой спокойной и совершенно нормально относилась к контролю со стороны родителей, подростковых бунтов не устраивала. Мне нравилось учиться в музыкальной школе и заниматься спортом.
Конечно, когда мне исполнилось 15, я стала мечтать о любви, о прекрасном принце, о свадьбе с фатой и белым платьем. И вскоре принц объявился. Правда, скромный это был цесаревич, без коня и без аристократического апломба.
Ходил за мной тенью, встречал после занятий в медицинском училище, куда я поступила после окончания школы по наставлению родителей. Просто стоял и ждал возле ограды.
Потом шёл провожать, держась на расстоянии. Сначала я даже не понимала, что этот парень ходит каждый день к училищу из-за меня. Мы с девчонками шли к остановке небольшой компанией, и любая могла привлечь внимание этого странного парня.
Однажды в дождливый осенний день я шла к остановке одна, подруги задержались после занятий в библиотеке, а мне надо было прийти домой к назначенному часу. Настроение у меня было так себе, хотелось остаться с девчонками, хихикать над потешным библиотекарем Иванычем, потом пойти в кафе-мороженое, но мама расстроилась бы, если бы я так сильно задержалась. Разволновалась бы, довела себя до сердечного приступа.
За мрачными размышлениями я утратила контроль за дорогой и, поскользнувшись, упала в грязь. Тут же ко мне подбежал парень, который, оказывается, шёл за мной по пятам. Тот знакомый незнакомец, провожавший нашу компанию в последнее время, стараясь остаться незамеченным.
Он помог мне подняться, достал носовой платок и вытер грязь с моих сапог и куртки. Всё это он проделал молча и сосредоточенно. Дождик усилился, а незнакомец был без зонта и в лёгкой куртке. Я пожалела его.
– Хочешь, проведу тебя до остановки? – спросила я парня, раскрывая над головой зонтик.
– Буду очень благодарен, – улыбнулся он.
Я, наконец, разглядела его получше. Высокий, худой, абсолютно несимпатичный. Но какая же у него была обаятельная улыбка! В какой-то книге прочитала, что у героя была такая улыбка, что её хотелось унести с собой. Вот и мне захотелось унести с собой улыбку этого парня.
Сначала я проводила Антона до автобусной остановки, потом он проводил меня до моего подъезда. Он рассказал, что давно хотел со мной познакомиться, но стеснялся подойти при подругах. Я была очарована, мне очень понравился Антон. Он был деликатным, скромным, воспитанным и казался мне очень обаятельным.
Хотя на следующий день, когда осмелевший Антон подошёл ко мне при девчонках из моей группы и предложил проводить, несколько девочек втихаря показали мне жест с опущенным вниз большим пальцем. Не глянулся он им.
– Валя, ты такая красавица, этот паренёк тебе совсем не подходит, – сказала мне моя лучшая подруга Лариса после того, как увидела нас с Антоном вместе у моего подъезда, а я вечером по телефону шёпотом объявила ей, что мы с ним теперь пара.
– Ты с ума сошла! – осудила меня подруга. – Вы смотритесь очень странно со стороны. Ты яркая, ослепительно красивая. А он как блеклое размытое пятно рядом с тобой. За тобой такие мальчики ухаживали, а ты даже не замечала, всё к мамочке бежала бегом. Почему вдруг на этого остолопа обратила внимание?
Я обиделась на Ларису, но понимала, что мои родители скажут то же самое.
Антон по-прежнему встречал меня после учёбы и провожал домой. Он работал автомехаником и выпросил себе вторую смену, поэтому днём был свободен.
Я рассказала ему, какие строгие у меня родители и вряд ли им понравятся наши встречи. Антон расстроился и предложил пожениться.
– Если мы будем муж и жена, ничего они нам не сделают уже, – сказал он.
– Как только мне исполнится 18, подадим заявление, – ответила я.
С родителями Антона я познакомилась у него на дне рождения, на который я попала как шпион под прикрытием. Ларисе пришлось врать моим, что мы идём на именины её двоюродного брата. Поэтому подруга тоже отправилась со мной на праздник. В принципе она не возражала против такого визита. Её целью было найти как можно больше недостатков в Антоне и довести это до моего сведения.
Антон встретил нас на остановке и повёл знакомиться с родителями. Я порадовалась, что со мной была Лариса, мне с ней было не так страшно.
Родители Антона были совсем молодыми, но неимоверно толстыми. Его бабушка тоже не отличалась стройностью. Даже удивительно, что в такой бодипозитивной семье появился чахлый Антон. Ещё меня удивило полное отсутствие книг в квартире. Но за разговорами за столом стало понятно, что читать здесь не любят, а удовольствие получают только от еды.
На моих днях рождения самое интересное начиналось после застолья. Мы играли в фанты, проводили конкурсы, разыгрывали сценки. Здесь главным был приём пищи. Сначала обсуждали, какие блюда приготовили хозяева, потом поглощали яства, а затем спорили, какое кушанье вкуснее.
Но Антон не принимал участие в этих забавах. Едва мы с Ларисой отодвинули тарелки, он предложил пойти погулять.
– А где же твои друзья? – спросила Лариса. – Хотелось бы на них посмотреть.
– С друзьями мы отметим потом, сегодня с семьёй, – объяснил Антон. – Я хотел познакомить Валю с моими близкими. Они у меня простые, бесхитростные люди. Звёзд с неба не хватают, но совершенно беззлобные.
Я подумала, что из знакомства моих родителей с добродушной семейкой Антона не выйдет ничего хорошего. Уж слишком они разные.
На своё 18-летие я пригласила Антона, представив его как Ларисиного двоюродного брата, потому что визит незнакомого молодого человека насторожил бы маму, и допросы продолжались бы до следующего праздника. Скромный и воспитанный Антон в качестве родственника Ларисы абсолютно устроил мою маму. Но когда через неделю я набралась смелости и сказала, что тот замечательный молодой человек – мой жених, мама пошатнулась и схватилась за сердце.
– Об учёбе надо думать, а не о женихах, – страшным голосом сказала она. – Тебе специальность надо приобрести, мы не вечные, ты должна твердо на ногах стоять. А вдруг ты родишь, и что? Кто вас с ребёнком обеспечивать будет? У нас с отцом уже сил нет. Тебя ещё до ума не довели, а ты нам новое ярмо на шею хочешь повесить!
И как я ни убеждала маму, что замужество не помешает моей учёбе и им с папой, наоборот, станет легче, потому что появится ещё один человек в нашей семье, который готов мне помогать и обеспечивать, мама была непреклонна.
– Никакой свадьбы! – вынесли родители свой вердикт.
– Так тому и быть, – решили мы с Антоном. – Распишемся и будем жить-поживать.
– Ты сумасшедшая, – закатила глаза Лариса. – Отказываешься от главного дня в жизни девушки. И ради кого? Ладно бы кавалер был стоящий, а то посмотреть не на кого.
– Будешь у меня свидетельницей? – только и спросила я.
– Я твоя лучшая подруга, – заверила меня Лариса. – И в твоём самоубийстве участия принимать не буду. И потом я тётю Люду боюсь: если она узнает, что я тебе помогала, мне не поздоровится.
Семья Антона, узнав, что мы не планируем свадьбу, пришла в ужас.
– Как это без свадьбы? – удивлённо поднимала брови вверх его мама. – Мы что, нищие? Сыну ресторан на свадьбу не снимем?
– Да нас родственники и знакомые засмеют, – упирала руки в боки бабушка.
Я лепетала о том, что мои родители не очень хотят выдавать меня замуж, а какая же свадьба без платья у невесты?..
– Да купим мы тебе всё, дочка! – всплеснула руками мама Антона Ирина Петровна. – Главное, что вы любите друг друга. А родители твои отойдут. Как увидят тебя, такую конфетку, на свадьбе и оттают. Мы им сюрприз сделаем. Всё организуем и пригласим!
Накануне свадьбы я, волнуясь, сообщила родителям, что они приглашены.
– Людочка, смирись, – сказал папа. – Ничего мы уже не сделаем, только здоровье потеряем. Пусть живёт как хочет.
Мама с папой посидели немного на свадьбе и уехали домой. Мама нашла в себе силы похвалить моё платье и причёску.
Жить с Антоном мы стали в маленьком частном доме. Ирине Петровне он давно достался от родственников и был вроде дачи в городской черте. В доме был газ, но не было воды, приходилось ходить в колонку. Для меня это было непривычно. Греть воду, стирать вручную. Но Антон пообещал, что мы постепенно приведём дом в порядок. Зато возле дома был небольшой палисадник, а за домом сад с плодовыми деревьями. Наступило лето, и казалось, что мы с Антоном живём в раю. Только я и он, и цветы, плоды и травы.
Мои родители нас не навещали, а семья Антона по выходным бывала у нас в полном составе. Делали ремонт, сажали цветы, копались в огороде. Я их немного стеснялась, но была им благодарна за помощь.
Я стала свободной, меня никто не контролировал, однажды после училища я пошла просто гулять по городу, и для меня было удивительно, что не надо бежать домой сломя голову, а можно просто не спеша наслаждаться прогулкой и ничегонеделаньем.
Когда я забеременела и призналась в этом маме, она схватилась за голову:
– Так я и знала! Для себя не пожила – и вот, пожалуйста, ребёнок. Ты понимаешь, какая это ответственность?..
Я едва успела сдать экзамены, как родилась Юлечка. Я была счастлива, мамины предсказания не сбылись, ребёнок не был нам в тягость. Мы с Антоном с удовольствием обустраивали детскую, покупали игрушки, купали малышку, гуляли с ней. Очень помогали родители Антона.
Мои мама и папа относились к Юлечке спокойно, давали советы по воспитанию, но возиться с младенцем особой охоты не проявляли.
– Валька, имей совесть! – упрекнула меня Лариса. – Они у тебя не юные уже, на тебя все силы потратили.
Лариса тоже была замужем и ждала ребёнка. Мы по-прежнему дружили, тем более нас опять связывали одинаковые интересы: дом, семья, дети.
Юлечка росла на удивление послушной и спокойной девочкой. Если дочка Ларисы с детства обожала общество, рвалась на улицу к сверстникам, ходила в кучу кружков, то Юлечка была домоседкой. Шила куклам одёжки из лоскутов, рисовала, помогала мне готовить, работать в саду.
– Идеальный ребёнок, – вздыхала Лариса.
Юля не очень любила общаться с Ларисиной Катей.
– И правильно, – поддерживал её Антон. – Дёрганая Катерина какая-то, ни минуты не посидит на одном месте. Вот не повезло Лариске с дочкой, наплачется ещё. И на танцы ходит, и на рисование, на гитаре ещё захотела играть. В результате ничему не научится. Везде – это значит нигде.
Катя и правда хотела объять необъятное, всё ей было интересно, всему хотела научиться, везде побывать. Дома ей не сиделось: то репетиции, то выступления, то экскурсии, то пленэры, то волонтёрская деятельность.
– Мамочка, – говорила мне Юля, – Я всегда буду с вами, никуда от вас не уйду. Мне так с вами хорошо.
Моё сердце таяло. Хорошо я дочь воспитала, правильно, не как мои родители, от которых я сбежала при первой возможности, не как Лариска, у которой дочь из дома бежит, видно, плохо ей там.
Так и просидела Юлечка с нами до 18 лет. После школы никуда не захотела поступать, решила отдохнуть. Не то что Ларискина, аж в два института поступила, всё не могла выбрать, кем она станет – певицей или художницей.
Однажды Юлечка съездила с бывшими одноклассниками в Ясную Поляну. Так они решили отметить год после окончания школы. Оттуда она приехала радостная, в возбуждённом состоянии, просто вся светилась от счастья. А через месяц привела в дом длинноволосого паренька и сказала, что это её жених Кирилл. Познакомились на той экскурсии. Полюбили друг друга, решили срочно жениться. Тут я поняла, что испытывали мои родители в связи с моим скоропостижным замужеством. Но что делать, сама замуж вышла в 18. Сыграли свадьбу, мои свекровь со свёкром опять всё организовали, – любили они это дело.
Юля и Кирилл стали жить у нас. К тому времени Антон уже отстроил дом, в нём было пять комнат, все удобства, огромная веранда. Живи не тужи.
Молодые всё время сидели у себя в комнате, Юля, похоже, забыла, как готовить и убираться. Всё обслуживание новой ячейки общества легло на мои плечи.
Прожили мы так год, и я взбунтовалась. Кирилл вёл себя отвратительно, жил, как в гостинице, где за ним должны ухаживать. Воспитывала его одна мама и, наверное, приучила его к такому образу жизни. С нами он не контактировал, только здоровался при встрече. Работали они с Юлей продавцами в магазине его приятеля. Кирилл вроде где-то учился ещё, а Юля сказала, что ей ничего не интересно и учиться она не будет.
– А это вы виноваты, – упрекнула она нас с отцом. – Ни в какие кружки меня не водили, никаких увлечений мне не привили.
На семейном совете решено было купить молодой семье квартиру, и пусть живут как хотят.
Я думала, что Юля будет нас навещать, ведь как она нас с Антоном любила, пока с Кириллом не познакомилась. Но Юля даже не звонила. Пришла она к нам, когда была на седьмом месяце беременности. Попросила купить вещи будущему малышу.
Мы с Антоном с удовольствием ходили по магазинам, выбирали красивые вещи и игрушки. Я предвкушала рождение ребенка – как буду приезжать в гости к дочке и внуку, нянчиться с ним, баловать.
После роддома дочку мы привезли к нам, решили, что первые месяцы надо помочь молодёжи. Через месяц Юля засобиралась домой. Собрала свои вещи, потом просительно заглянула нам в глаза:
– Пусть мелкий у вас поживёт. Я так устала, попозже его заберём.
Я лишилась дара речи. Думала, что Юля одумается, прибежит наутро за сыном. Но она не пришла. Звонила иногда, спрашивала про Илюшку, а навещала ещё реже. Мне пришлось взять декрет.
– Ничего, мать, не переживай, – успокаивал меня Антон. – Мы еще совсем молодые, вырастим, как своего. Кто же знал, что дочь у нас кукушка.
Так и жили, Илюшка стал звать нас мамой и папой. Его мы с трёх лет стали водить в разные кружки, чтобы не повторить ошибки воспитания.
Я жаловалась маме, папы к тому времени уже не стало:
– Думали, что Лариска свою дочь неправильно воспитывает, а её Катя оказалась образцовой матерью, не то что наша Юлька. Упустили мы дочку, получили безответственное существо, которое ничем и никем не интересуется.
Однажды, когда я в очередной раз посыпала голову пеплом, мама погладила меня по плечу:
– Не вини себя, Валя. В бабку свою она пошла, ничего ты с генами не сделаешь.
Я непонимающе взглянула на маму.
– Мать твоя родила тебя и принесла нам с дедом: «Хотите – воспитывайте, хотите – в детский дом сдавайте». Вот нам и пришлось второй раз родительский долг отдавать. А дочка наша так и сгинула где-то. Но ты, слава Богу, не в неё пошла, а вот Юлечка…
Когда первый шок прошёл, я вытерла слёзы и подумала, что больше не стану себя корить за ошибки в воспитании дочери. Как говорится, не виновата курочка, коль грязна улочка.
Фото: freepik.com
