Фамилия помощника пристава Селиванова в начале прошлого века в особых представлениях не нуждалась, как пристава Лаврова в Чулково. Был он смел до отчаянности и наводил ужас на преступников.
Незаменимый
Не особо считался помощник пристава Селиванов и с методами ведения сыска, главное, что вор должен сидеть в тюрьме, и баста. В общем, эдакий тульский Жеглов – герой легендарного фильма «Место встречи изменить нельзя».
Так выглядела провинциальная Тула во времена помощника пристава Селиванова. На фото начала ХХ века улица Калужская (сейчас улица Демонстрации)
О небесспорной репутации Селиванова говорит, например, такой факт. Место пристава во второй части города (по нынешним меркам – Советский район) освободилось ещё в марте 1906 года, после того как уволился «по домашним обстоятельствам» г. Уаров. «Домашние обстоятельства» состояли в том, что он неосмотрительно дал покрутить в руках свой револьвер зашедшему по служебным делам коллеге, не заметив, что в нём остался один патрон.
Коллега пощёлкал курком и случайно выстрелил, причём попал себе в сердце. С того времени, вплоть до увольнения, Селиванов оставался помощником пристава.
Вроде бы и новой должности был достоин, а назначить его и прослыть душителем свободы никто не брал на себя смелость. Хотя, пока Селиванов нёс службу, не особенно смущаясь по поводу методов наведения порядка во вверенной ему части, его по-настоящему боялись, и он считался незаменимым. Арестовывать по просьбе жандармского управления политических в Заречье, на Штыковой, – он. Выслеживать налётчиков – он. Наводить порядок среди бастующих – опять он. Один вид Селиванова приводил нарушителей закона в трепет.
А вот, например, какую сценку описал в 1907 году издатель рукописного журнала некой непартийно-профессиональной организации учащихся г. Тулы «Пробуждение»:
«Городское училище. Пришли к училищу – объявление, которое гласило, что учение прекращается до следующего уведомления. У двери стояли два стражника, которые упражнялись в спускании с лестницы учеников, пытавшихся прочесть объявление. Вдруг… раздались крики, что едет Селиванов. Между учениками поднялась суматоха. Действительно, через несколько минут явился Селиванов и началась расправа вовсю. Били всех, кто был в это время на улице, направо и налево. Особенно сильно досталось ученикам которые оказались прижатыми к стене. В это время учителя смеялись над учениками. Так, например, г. Муравьев был на улице и говорил Селиванову: бейте их лучше».
Подпольщики приговорили душителя свободы к смерти. 4 августа 1906 года в Кремлёвском саду на Селиванова было совершено покушение: двое неизвестных пытались застрелить его из револьверов. Но он и здесь отделался лёгким испугом и несколькими ранениями. Правда, погиб один из случайных свидетелей этого происшествия – официант Дмитриев.
Неудавшийся налёт
Не давал он спуску и всякого рода преступникам. Так, в 1907 году на Георгиевской улице в доме Андреева Селиванов арестовал известного убийцу-отравителя Ваньку Мазаного – он же Иван Григорьев Ярославцев, о подвигах которого по городу к тому времени слагались легенды.
При обыске в квартире Мазаного обнаружили целую аптечку с сильнодействующими разведёнными ядами – мышьяком, сулемой и т. д., посредством которых он и орудовал.
Полиция нашла также десятка полтора кошельков, причём опустошить некоторые из них ещё даже руки не дошли, они лежали с деньгами внутри.
Погорел же отравитель на неосмотрительно проданной краденой лошади, которую Селиванов нашёл на Волковой улице (нынешней Глеба Успенского). Находившийся при ней крестьянин показал, что приехал на этой лошади с Сергиевской ярмарки, где взял её от крестьянина, одурманенного «жидкостью Ваньки Мазаного». Вот ведь – знал, что лошадь краденая, но все равно покупал. При этом остался ли жив её хозяин или умер, покупатель с точностью утверждать не мог.
Вслед за этим арестом Селиванов и его коллеги потихоньку убрали за решётку всю шайку. Вместе с Мазаным арестовали и его жену-подельницу, чуть позже некоего Юшку – крестьянина Ефима Кондратьева. Последним попался Пахом – Василий Кривоногов, который за два месяца до этого на ярмарке в с. Макаров Алексинского уезда в компании с другим отравителем усыпил местного крестьянина «каким-то наркотическим веществом, подсыпав его в водку», после чего украл лошадь.
По всей видимости, просто водка на крестьянина действовала тонизирующе и он никак не хотел засыпать, потребовалось снотворное.
Самый же громкий подвиг Селиванова, о котором говорили все, случился осенью 1907 года. Селиванов получил информацию о готовящемся на Технической улице (нынешней Вересаева) налёте на лавку Бредихина. Вечером 19 октября вместе с тремя переодетыми городовыми он устроил засаду на месте предполагаемого ограбления. И действительно, около семи часов в лавку вбежали с револьверами двое загримированных мужчин. Ещё один остался дежурить на улице. Налётчики потребовали денег, но предупреждённый обо всём хозяин лишь руками развёл: ищите, мол, но нет ничего. Его было схватили за шиворот, чтобы тащить для продолжения поисков в квартиру, как события приняли иной оборот. Оставшийся «на вассере» третий подельник сумел вырваться из цепких объятий подскочивших к нему стражей порядка и вбежал с криком в лавку. Бандиты сориентировались быстро и встретили Селиванова и городовых выстрелами из револьверов.
Тулу начала прошлого века воссоздавали и в кино – кадры из фильма режиссёра Татьяны Лиозновой «Евдокия» (1961 год)
Один из городовых – Беспалов – был убит на месте. Селиванов открыл ответный огонь, и злоумышленники в надежде скрыться выбежали во внутренний двор, ворота которого выходили на улицу. Они, правда, оказались запертыми, но один из налётчиков всё же исхитрился перелезть и убежал. Двое оставшихся вынуждены были вступить в перестрелку. Наконец досталось и бандитам – один из них был тяжело ранен в плечо и тихонько пополз к погребу, надеясь отсидеться в укромном месте. Тяжело ранили и второго городового, так что Селиванов продолжал бой в одиночку. Но схватить налётчика он так и не сумел – тот проник обратно в лавку и убежал через другую дверь.
Похороны убитого городового проходили за счёт городского самоуправления, вдове выдали единовременно 25 рублей и обещали помогать в дальнейшем. На похоронах присутствовали начальник губернии, казаки, городовые.
А вот «посторонней публики», как отмечала «Тульская молва», было мало, смерть городового на боевом посту от рук экспроприаторов общество не потрясла.
Тем временем поиски налётчиков продолжались. Во дворе соседнего дома были найдены брошенные вещи, в том числе пиджак, в кармане которого лежали несколько рецептов, выданных некоему Абрамову. Этот самый Андрей Абрамов давно уже подозревался полицией в целом ряде грабежей. Перепрыгнув через забор, налётчик скинул с себя одежду и несколько часов отсиживался в Воронке, боясь быть пойманным. Вскоре его задержали на улице Штыковой вместе с третьим соучастником – неким Кирюхиным, тем самым, что сбежал через входную дверь и который убил городового Беспалова. Как потом выяснилось, сразу после неудавшегося ограбления он несколько раз похвалялся знакомым, как они с Абрамовым и Митрошкой ходили «делать руки вверх» да налетели на самого Селиванова. Предотвращённый бесстрашным помощником пристава налёт на Технической улице так и остался единственным случаем времен разгула налётчиков, когда тульская полиция сыграла на опережение.
130 тысяч человек проживали в Туле в начале ХХ века.
1908 год – помощника пристава Селиванова отправили в отставку.
В повестке дня не значился
Со своим Глебом Жегловым Тула попрощалась не очень хорошо. В январе 1908 года Селиванова отправили в отставку в связи с поданной на него жалобой о рукоприкладстве. Мало того, перед этим он ещё отсидел две недели по решению окружного суда при земском арестном доме «за оскорбление действием при исполнении служебных обязанностей крестьянина Т. Г. Грачёва».
Увольнение Селиванова наделало в городе немало шума. Думский возмутитель спокойствия В. И. Каменев предложил на прощание поднести Селиванову приветствие от лица думы за исправную службу. Это не нашло поддержки, многие гласные посчитали такое предложение «унижением со стороны думы, тем более что Селиванов уволен административно и отбыл двухнедельный арест». В конце концов дискуссию прекратил городской голова, напомнивший о бумаге, полученной от губернатора, в которой говорилось, что на заседаниях должны обсуждаться только вопросы, поставленные в повестку. Поскольку в повестке о Селиванове ничего не было, он не может допустить такое обсуждение. На том и остановились.
За помощника пристава вступилось местное отделение Союза русского народа, пославшее ему на родину, в Вологду, телеграмму губернатору А. Н. Хвостову, служившему ещё не так давно в Туле (он, конечно, хорошо помнил опального помощника пристава), с просьбой принять Селиванова на службу. И правда, вскоре пришло сообщение, что тот получил место надзирателя в местной тюрьме.
Один из рапортов легендарного Селиванова: «1907 г., февраля 7 дня, я, помощник пристава Селиванов, проезжая по Площадной улице, в 7 ч. вечера заметил идущего неизвестного человека, который, поравнявшись со мною, почему-то пожелал скрыть от меня лицо. Я заподозрил его в неблагонадёжности, задержал и при городовых №165 Косьянов и №168 Смердов обыскал его; при обыске обнаружил в кармане его брюк револьвер сис. «бульдог», заряженный шестью патронами, а за бортом пальто 15 экземпляров разных нелегальных книг. Постановил: записать в протокол, неизвестного мужчину вместе с револьвером заряженным и отобранными книжками представить в полицейское управление на распоряжение г-на полицмейстера г. Тулы».
