В честь этого события Myslo побеседовал с врио командира дивизии, Героем России Владимиром Селиверстовым.
Владимир Селиверстов сначала планировал пойти по стопам родителе и связать свою жизнь с землей, поступил в сельскохозяйственный техникум. Но в один момент все изменилось и целью стали войска ВДВ. Спустя более чем 25 лет службы он признается, что ни разу не пожалел о сделанном выборе. «Десант своих не бросает, пока он в списках части, будем за него биться до конца!» – с гордостью за свои войска говорит Владимир Селиверстов.
– Я изначально планировал жить на селе, убирать хлеб, вести подсобное хозяйство. Мои родители простые сельские жители, и до определенного момента я себя представлял продолжателем их традиций. Но после фильмов «Офицеры» и «В зоне особого внимания» я по-новому посмотрел на свои планы на жизнь. Окончательное же решение для себя я принял на третьем курсе сельхозтехникума. Я к тому моменту занимался в секции ДОСААФ по парашютной подготовке, прошел ее, во Владимире совершил три прыжка.
Первый раз было очень страшно. Сначала нам не везло с погодой и прыжки несколько раз откладывали – то снег, то дождь, то лужи были на площадке. Когда наконец с погодой было все хорошо, у меня исчез запасной парашют – кто-то взял по ошибке.
Потом на линии проверки перед посадкой в самолет была обнаружена ошибка в укладке основного парашюта. Инструктор ее на мне устранил и со словами «Будешь жить, наверное» отправил меня в самолёт. Когда самолёт взлетел, то промелькнула мысль, зачем же я это делаю. Но страх поборол и пошел на первый прыжок. Все боятся на самом деле, вопрос в другом: кто-то делает, а другие нет.
По окончании сельхозтехникума я стал собирать документы для поступления в институт. Но с первого раза не вышло – медкомиссия завернула. Когда-то во время игры в хоккей я сломал зуб и образовалась киста, рентген ее показал. Мне было сказано, что в десантники нельзя, можно в морскую пехоту. Домой приехал, обидно было до слез, но отец поддержал и вселил уверенность, что еще не все потеряно. Затем я пошел на срочную службу, но и там желание оказаться в рядах десантников не пропало. На очередной медкомиссии я попросил знакомого, который поступал в летное училище, дважды сделать рентген головы. Так я первый раз обошел врачей. На другой медкомиссии возникли сомнения по поводу здоровья сердца. Но я стал требовать, чтобы меня отвели к главному кардиологу. Он осмотрел меня и так серьёзно спрашивает: «Родину хочешь защищать?» Я, конечно, сказал, что хочу. И он написал, что я годен. Я бы сейчас хотел его найти и пожать руку. Он поверил в меня и дал мне шанс.
Спустя три месяца я написал домой: «Здравствуй, мама, я курсант десантного училища». Она не знала о моих планах и плакала от неожиданности. Но это были первые эмоции, в целом она меня поддержала в выборе.
– Когда Вы обучались в училище, на кого равнялись?
– У нас были педагоги – заслуженные люди, многие из них застали боевые действия в Афганистане. Герой СССР Альберт Слюсарь, генерал-майор Валерий Щербак и многие другие, кто побывал в горячих точках. На них хотелось равняться, потому что человек, которому приходилось выполнять реальные боевые задачи, вызывает серьезное уважение, – не каждый на это способен. По окончании училища Валерий Щербак мне дважды предлагал остаться в институте преподавать, но я отказался. Это не мое, я как-то к солдатам поближе, хотел в разведке служить.
– Расскажите про первое боевое задание, ведь это не то же самое, что на учениях отрабатывать навыки. Какие мысли были, когда шли на встречу с врагом?
– Это было в Косово – миротворческая миссия. Мы ехали не отдыхать туда, конечно, но в сравнении с остальными это было все мирно. Первая же реальная боевая задача, когда патрон в патронник и пошел, была на Кавказе 4 апреля 2000 года. Я 22 февраля прилетел из Косово, 9 марта меня зачислили в списки части 45-го полка, а 25 марта мы уже ехали Москва-Кизляр на выполнение боевой задачи. Я даже воздух помню до сих пор, каким-то он был (или казался) необычным. Было волнительно. Но все прошло хорошо, мы справились с задачей.
– Вы прошли не одну горячую точку. Что самое сложное было?
– Самое сложное – это сохранить людей. Самая большая радость для командира – выполнить задачу и вернуть домой людей, которые пошли с тобой на ее выполнение. Это очень важно. Господь помогал, конечно, но совсем без ранений не обходилось, это же все же война. Друзья мои в бою погибали, не без этого.
Я благодарен судьбе, что она предоставила мне возможность командовать людьми. Это большая честь. Какой ты, так и люди будут относиться к твоим задачам. Что такое любовь? Это отдавать и никак иначе. Отдавать во всем, тогда люди тебя не бросят и будут помогать. Это во всем: любовь к работе, к Родине, к семье. Это одно из основополагающих качеств офицерского состава – отдавать. В армии не наживаются, здесь отдают. Я благодарен всем людям, которыми мне выпала честь командовать: в Костроме, в Ульяновске, в Туле.
Отношение к солдатам всегда должно быть как к детям. Их надо любить по-отечески и уважать. Учить защищать Родину, надо помочь им определить ценности, показывать фильмы, подсказывать книги, знать историю, чтобы понимать, за что воюем и что защищаем.
– У вас много боевых наград. Можете о некоторых рассказать, после чего вы их получили?
– Орден Мужества и медаль «За отвагу» – это Кавказ, медаль «За заслуги перед Отечеством» – это Грузия.
– На Ваш взгляд, любой молодой человек может пойти в десантники и надо ли всем идти в эти войска?
– Десантник – это состояние души, это там, в венах. Десантура – это братство, взаимовыручка, это характер, на который не каждый способен. Служащий воздушно-десантных войск не обязательно должен быть громилой. Сколько раз такое было, когда маленький, хлюпенький казалось бы парень, в нужный момент мог собраться и показать себя намного лучше, чем любой громила.
Я столько общался с людьми – например, когда в спецназе в разведке служил: вот мы, а вот линия соприкосновения. За нами свои, а впереди – враги. И все понятно.
– Сколько на Вашем счету прыжков? Волнуетесь перед каждым следующим или это уже как воды попить?
– Считать прыжки перестал после 250-го. Волнуюсь, конечно, всегда. И это нормально. Это индикатор того, что ты понимаешь, что происходит. Если не страшно, значит что-то не так и надо остановиться.
– Как восстанавливаете силы вне службы?
– Силы черпаю в семье. Люблю ходить с детьми в кинотеатр смотреть мультфильмы, просто гулять с младшими детьми. У меня трое детей: два сына и дочь. Старший уже выбрал свой путь и тоже стал военным, супругу свою в училище рязанском встретил, она тоже в десантных войсках служит. Второй тоже планирует служить.
Я очень благодарен судьбе за семью и супруге за ее труд. Мы храним с ней все письма из Косово, с Кавказа. Были времена, когда мы с ней по радиостанции разговаривали. Она всегда меня поддерживает. Конечно, волнуется, когда я уезжаю, но старается этого не показывать. Я понимаю, что ей по-своему тяжело: меня с места на место перебрасывают, а она всегда собирает вещи, перевозит. Все это сложно переоценить, женская доля – это дело нелегкое.
