Встреча зрителей «Левиафана» и его создателя получилась очень жаркой. Туляки абсолютно ожидаемо разделились на два лагеря – тех, кому фильм очень понравился, и тех, кто считает «Левиафан» «чернухой, после которой хочется застрелиться».
Андрей Звягинцев сразу же пообещал, что постарается ответить на любой вопрос прямо и искренне. Практически все ответы режиссёра зрители встречали аплодисментами.
– Андрей Петрович, кто Ваш зритель?
– Некоторые режиссёры говорят: «В отличие от некоторых я снимаю фильмы для зрителя». Всё это лукавство.
Я однажды задал себе вопрос – для чего я снимаю кино. И понял, что самым честным ответом будет – для себя.
Ты снимаешь фильм, согласуясь только со своим чувством меры, вкуса, правды, искренности, подлинности, необходимости. А далее – повезло тебе со зрителем или нет? Целевая аудитория есть только у рекламы. Но наверное мой зритель – это те люди, с кем я вошёл в созвучие, кто разделил со мной тревогу за Отечество.
– В основу фильма легли реальные события? Или это плод фантазии?
– Идея фильма родилась в 2008 году. Однажды за обеденным столом мне рассказали историю, которая случилась в Америке. Сварщик Марвин Джон Химейер жил в доме, у него была автомастерская. Его дом стоял на территории бывшего цементного завода, у которого появились новые владельцы. Они предложили ему выкупить его собственность. Но Марвин отказался. Завод выстроил вокруг его дома забор… Он тягался с властями, обошёл все инстанции, требуя справедливости. Ничего не добившись, Марвин выгнал из гаража многотонный трактор, надел на кабину бронированный колпак и заварил себя внутри. Он, совершенно неуязвимый, выехал из гаража, снёс забор, завод и поехал в город. Там он снёс 10 административных зданий, люди, конечно, не пострадали – он всех предупреждал, чтобы народ покидал помещения. Так он отомстил своим обидчикам. И когда он увяз в фундаменте последнего здания, объявил через громкоговоритель, что меня никто не хотел слышать, но теперь услышали все. И застрелился. Вот такая страшная история. Я понял, что она абсолютно универсальна. Это история бунта. История машины, которая подавляет человека.
– А Вы сами верите в справедливость?
– Это очень абстрактное понятие. Лучше заменить его словом законность. Я очень люблю одну фразу Блаженного Августина: «Чем отличается государство от шайки разбойников? Закон!»
– Ваш фильм был показан во многих кинотеатрах. Это результат хорошего промоушена?
– Когда мы решили, что 5 февраля 2015 года «Левиафан» выйдет на экраны, у нас уже был заказ для показа на 300 экранах! Это очень много. А уже 10 января произошла трагическая история, которая, в итоге, обернулась на пользу фильму. «Левиафан» был выложен пиратами в интернет. Его скачало огромное количество людей – около полутора миллионов! Мы даже думали, что теперь люди не пойдут в кинотеатр. Волна хулы, похвалы, восторгов и презрения была огромная. И вслед за ней ещё 250 кинотеатров сделали запрос на копию. Всего фильм шёл в 500 кинозалах страны. Информационная скандальная война сама по себе – реклама. Так что пираты нам помогли.
– Я получила большое опустошение после просмотра, – пожаловалась зрительница в первом ряду. – Никто из героев фильма друг друга не любит. А вопрос мой такой: будет ли лично Вами пущена часть средств на, например, строительство дома культуры на Кольском полуострове, где вы снимали фильм?
– У меня нет средств даже себе построить дом. Уверен, что строить дома культуры и обустраивать жизнь людей должна власть.
– У Вас в каждом кадре пьют водку. А Вы сами её пьете?
– Я признаюсь, не люблю водку. Если посмотреть фильм внимательнее, то вы увидите, что наш герой Николай выпивает трижды. И каждый раз для этого есть прямое основание. И это его выбор. Если вы утверждаете, что такого не существует, то я с вами не соглашусь.
– В фильме Вы ругаете власть, церковь... Но Вы замахнулись на самое святое – дружбу, – чуть не плакала ещё одна дама в первом ряду.
– Вы хотите сказать, что такого быть не могло? Я прошу прощения, но этот фильм так устроен, я ничего не могу с этим поделать. Почему там нет прекрасных дворцов культуры, потрясающе красивых людей? Потому что об этом снимают другие. Перед финальными титрами здесь не рисуют прекрасного будущего и не утешают розовой пилюлей, дескать, всё будет хорошо. Да вот нет. Хорошо-то должно быть в жизни, а не на экране.
– А Вы вообще любите свою страну?
– Как я могу ответить на этот вопрос, если я живу в этой стране всю свою жизнь? Николай Васильевич Гоголь любил свою страну? У него нет ни одного положительного персонажа в «Ревизоре» и «Мёртвых душах», и ему тоже предъявляли претензии. Если вы хотите прямой ответ – да, я люблю страну, в которой живу.
– Какой выход Вы видите из такой ситуации в России?
– В середине XIX века писатель Салтыков-Щедрин сказал: «Если я проснусь через двести лет, спросите у меня, что происходит в России? И я скажу: пьют, врут и воруют!» Я не социолог и не политик, и в программе с Владимиром Познером я отказался говорить на эту тему.
– Андрей Петрович, над чем Вы работаете сейчас?
– У меня есть три сценария, которые давно лежат на столе продюсера Александра Роднянского. Один о второй мировой войне, 1941-1943 гг. Он достаточно дорогой, и это тормозит процесс запуска. Вторая история – 1015-й год, первые годы христианства. В кадре Киев, деревянный кремль, одно-единственное каменное здание – десятинная церковь. Воплощение требует строительства, а ещё кольчуги, кони, всадники, битвы... Тоже бюджетная вещь. И третья история, совсем древняя – 400-й год до нашей эры, Греция. Есть и ещё идеи, которые пока бродят в голове. Но в сценарном виде три. В ближайшее время мы садимся и обсуждаем, что делаем дальше. Пока мы с Роднянским очень солидарны и держимся друг за друга. Мне с ним работать очень комфортно. Он очень классный продюсер. Во многом благодаря ему фильм «Левиафан» был выдвинут на «Оскар», а это очень непросто. Потому что оскаровский комитет, мягко скажем, предвзят.
– Актёрский состав фильма потрясающий! Как Вы проводите кастинги?
– На поиск актёров уходит примерно год. Мы запустились в июле 2012 года, а снимать начали в августе 2013 года. За этот год через наши руки прошло много актёров. Ты в тексте видишь какой-то образ и пытаешься встретиться с ним в реальности. По сути, это поиск жемчуга из горы руды. Хочу открыть вам секрет. Но сначала расскажу анекдот. Молодой актёр подходит в гримёрке к своему мастеру.
– Как мне быть? В первом акте я пьян, мой герой граммов 200 водки выпил. Как мне это сыграть?
– Очень просто – выпить 200 граммов водки.
– А во втором акте я уже пьян в стельку!
– Выпейте соответственно.
– Но тут вопрос: в третьем акте я как стекло трезв!
– Ну, это уже на таланте…
В театре и кино заведено так, что на сцене и в кадре пить нельзя. Но у нас много сцен, где сразу несколько человек пьяны, и подобрать одну степень и один градус игры и таланта сложно.
Я понял, что единственный и очень рисковый метод, действительно выпить. Актёры в кадре в «пьяных сценах» реально пьяны.
Я спрашивал ребят – Лёшу Серебрякова, Володю Вдовиченкова, Аню Уколову – принимали решение они сами. Это дало результат. Бездну в глазах, провал сыграть очень сложно. Но один-единственный человек отказался пить водку – это Роман Мадянов. У него просто невероятный талант, он блестяще справился со своей ролью.
А вообще актёров нужно любить. На съёмочной площадке мы настолько все по уши были влюблены друг в друга, что весь процесс проходил легко и естественно. Если ты любишь актёра, то уверен в том, что он сможет всё сделать, как тебе нужно. И режиссёру остаётся только наблюдать за его работой и наслаждаться.
