Под флагом «Зенита»
Почему стадион оборудовали именно здесь, в исторических декорациях? Ответ на этот вопрос достаточно прост — другой такой большой свободной площадки в центре города просто не было. Не только для спорта, но и для других, куда более полезных новому строю вещей — демонстраций, парадов, митингов и прочих шествий. В Туле вообще практически отсутствовали площади. Самая большая и по сей день площадь губернского центра — Хлебная, но она и тогда была занята под рыночную торговлю и развлечения. Все городские митинги проходили на достаточно небольшом пятачке Менделеевской и Киевской, перед нынешним музеем самоваров, а в первые советские годы — Дома Карла Маркса. Маршировали же чаще по булыжной мостовой улицы Советской от нынешней площади Восстания.
«Башня кремля со входом на стадион» – надпись на обороте этой открытки.
Кстати, проблема больших открытых площадок для спорта была и при царизме. Не зря первые тульские футболеры собирались на аллеях Белоусовского парка.
Но тогда носиться в трусах с голыми коленками на виду у пришедших в храм прихожан никому и в голову бы не пришло.
А потом стало можно, тем более, что и кремлевские храмы закрыли.
Стадион, появившийся в 1929 году, назвали гордым именем «Зенит», в шефы отрядили оружейный завод. До войны его иногда называли еще и стадионом Союза металлистов, а в послевоенные годы он постепенно стал просто городским стадионом. Дело в том, что общество «Зенит», объединяющее работников оборонных предприятий, засекретили, соответственно и всякое упоминание о нем в открытой печати было запрещено. Разрешили только ленинградский, ижевский и пензенский «Зениты». Что особенно забавляет — это не мешало развиваться на тульских стадионах флагам этого общества, в том числе и на стадионе в кремле.
Оборудован кремлевский стадион был футбольным полем с беговой дорожкой и трибунами, рядом площадки для волейбола, баскетбола, городков, теннисный корт. У кремлевской стены оборудовали двухэтажное деревянное здание с раздевалками для спортсменов и помещениями для сотрудников. Позже, когда это сооружение сломали, раздевалки перенесли в подтрибунные помещения, расположенные со стороны Успенского собора.
Несмотря на страшную секретность, иностранцы здесь бывали. Так, например, в 1931 году на стадионе «Зенит» проходила показательная встреча с рабочими спортсменами Германии по легкой атлетике. В 1932 году приезжала целая делегация англичан — велогонщики, а также пловцы и легкоатлеты.
За два дня до начала войны, с 19 по 20 июня, в Туле проходили всесоюзные соревнования гимнастов на первенство ЦС ДСО «Зенит». В них участвовали девяносто спортсменов со всей страны. Чемпионом в командном зачете стал Ленинград, Тула была на втором месте. При этом все участники жаловались на жару и низкое качество спортивных снарядов.
Первым значимым послевоенным спортивным событием стал визит команды футболистов из Латвийской ССР, которая 15 июня 1945 года сыграла с сильнейшей командой Тулы «Спартак». Зрители, которых набралось более пяти тысяч, стояли везде — на трибунах, в проходах.
«В самые напряженные часы перед началом матча у касс никто не наблюдал за порядком. Создалась сутолока. Билеты невозможно было получить. Для входа на стадион была открыта всего лишь одна узенькая калитка, что создало давку. Контролеры вели себя грубо», — возмущался корреспондент «Коммунара». Со счетом 3:1 победили тульские спартаковцы, которых зрители «приветствовали громкими аплодисментами».
А вообще на этом стадионе сдавали нормы ГТО, играли матчи турнира «Кожаный мяч», в мотобол, проходили соревнования по дрессировке собак. В общем, за свою историю стадион повидал многое.
Ледяные приключения
Зимой на футбольном поле стадиона «Зенит» заливался каток, который пользовался огромной популярностью в городе. Ветеран тульского спорта Вячеслав Сергеев вспоминал, что как-то весной, когда уже начало подтаивать, конькобежные соревнования из-за теплой погоды перенесли на двенадцать ночи — ждали, когда лед схватится. И до самой полуночи никто из участников и болельщиков не ушел. Около двенадцати ночи дали свет, и соревновались почти до утра.
В марте 1951 года на катке «Зенита» прошли всесоюзные соревнования по фигурному катанию. Для этого события лед на катке готовил один из лучших тульских конькобежцев Николай Васильевич Вялов, в тридцатые годы входивший в сборную СССР. Он считался едва ли не лучшим в городе мастером по заливке льда.
Огромной популярностью пользовались мотогонки на льду, которые в любую погоду собирали на трибунах огромное количество болельщиков.
Школа фигурного катания на коньках в Тульском кремле, 1949 г. Тренер Зоя Дьяконова и победительница городских и областных соревнований Валентина Анчурова.
Но особенная страница в истории стадиона — это, безусловно, Евгений Гришин, именно здесь начинавший свой путь в большой спорт, в конькобежной секции общества «Зенит» у тренера Якова Ивановича Яковлева. «Мы с ним неразлучны были с этого периода и до самого моего отъезда в 1951 году в Москву, — писал Евгений Романович в своей мемуарной книге „Такое не забывается“. — Яковлев научил меня тому, что потом долгие годы позволяло побеждать в соревнованиях любого ранга».
В 1947 году Евгению для участия в юношеском первенстве страны в Нижнем Новгороде известный тульский конькобежец Николай Вялов одолжил коньки «Hagen Oslo», которые он купил еще в тридцатых годах в Норвегии. Молодой гонщик выступил даже лучше, чем от него ждали, став победителем первенства России, потом первенства СССР, да еще по ходу забегов трижды улучшал рекорды СССР.
«После победных забегов я уже ни на каких других коньках стартовать не мог», — рассказывал Евгений Романович в своей книге. Профсоюз оружейного завода выкупил их специально для Гришина, и на этих «Hagen Oslo» наш гонщик выступал двадцать один год — до 1968-го! Сейчас коньки Вялова — Гришина вернулись на историческую родину, и находятся в музее конькобежной славы Норвегии.
Один из старейших тульских велогонщиков и ветеранов спорта Константин Суханов вспоминал в связи с Гришиным такую историю.
В конце сороковых годов в Туле готовились к чемпионату области по конькобежному спорту. Лед на стадионе «Зенит» был тогда не очень хороший, а на этом чемпионате ожидалось, что Гришин, несмотря на свой юный возраст, выполнит норматив мастера спорта СССР.
И вот один из работников стадиона, некий дядя Федот, специально для Гришина заказал воду из отстойника Чулковской бани.
Привезенная вода оказалась очень удачной, и лед с нее вышел высокого качества.
Наконец идет парад открытия чемпионата, на котором присутствуют представители обкома партии, горисполкома. Председатель облспорткомитета докладывает: «Товарищ председатель горисполкома! Участники первенства области выстроены на парад, и готовы к участию в соревнованиях». После этого следует команда открыть чемпионат, и все высокие гости спокойно идут по льду к своим местам. Но не знали, что лед-то теперь не такой, что был раньше. И вот сначала поскользнулся один, потом другой, в конце концов упали все вместе…
На следующий день Наумова — председателя областного спорткомитета и Суханова — его зама вызывают в облисполком и устраивают разнос:
- Почему вчера упали наши товарищи? Вы что, не могли им нажиги на лед посыпать?..
На стадионе «Зенит» можно было не только играть в футбол, но и заниматься легкой атлетикой. На фото – прыжки в длину.
На футбол через подземелье
Летом же безусловной популярностью пользовался футбол, о котором мальчишки того поколения с любовью вспоминали спустя десятилетия.
«Дальше, в глубине кремля, высился крашеный забор с воротами и дощатыми трибунами — городской стадион, — писал в своем автобиографическом очерке журналист и писатель Борис Петров, дом которого находился рядом с кремлем — от Пятницких ворот его отделяло только зданий ФЗУ. — Когда на нем проходил очередной матч, трибуны ревели от накала страстей, но созерцать массовое зрелище можно было только за денежки, каковых у нас, естественно, не водилось. И вот мы тайными полуобрушившимися ходами (чуть ли не через „подземелье“) взбирались на кремлевскую стену и смотрели с нее игру.
Однако милиция тоже не дремала — стражи порядка забирались на стену (вверху ширина — чуть ли не телеге ехать!) и принимались нас, безбилетников, гонять под веселый хохот болельщиков.
На самый критический случай существовал такой выход: в одном месте рядом со стеной высился телеграфный столб, и, ежели изловчиться, можно было сигануть на него и мигом соскользнуть на землю; столб был до лоска отполирован спускавшимися по нему. Предприятие составляло известный риск и требовало определенного мужества, во всяком случае, милиционеры столбом не пользовались. Хотя, скорее всего, таковы были правила игры: они требовали лишь сдуть нас со стены».
В те годы большой интерес вызывали товарищеские матчи с грандами отечественного футбола. В Тулу приезжали ленинградский «Зенит», московские «Крылья Советов», ЦСК ВВС, чемпион страны ЦДКА — практически в самом боевом составе. У армейцев не было лишь Боброва, зато играли Никаноров, Башашкин, Водягин, Нырков, Гринин, Николаев, Демин, Кочетков, Соловьев, Коверзнев, Чистохвалов. О том матче рассказывал в своей книге «Хроника судьбы» Александр Черносвитов.
«…Все тульские любители футбола собрались на стадионе. Так только, но гораздо позже, население города встречало
Среди зрителей в тот день был, наверное, и самый колоритный болельщик — немец Карл-Хайнц Хайманн. Девятнадцатилетним парнем, уже после окончания войны, 10 мая, он попал в плен. «Надо было перейти дорогу, мы выползли из леса и услышали: „Хенде хох“, — рассказывал он. — Я понятия не имел, что кончилась война, подписана капитуляция. Да и кто нас спрашивал? Посадили на поезд и отправили в Россию».
Сначала отправили трудиться на морозе в Рыбинск, потом в Тулу — строить двухэтажный дом для руководства дорожного управления. «Из пятнадцати человек в нашей артели у двенадцати обе руки левые были. Скажем, плотник до войны делал скрипки. Остальные о строительстве тоже понятия не имели. А единственный каменщик в основном клал печки простым русским за хлеб и червонцы. В 1995 году я специально попросил знакомых русских журналистов узнать, что стало с тем домом и электростанцией. А через год встретил кого-то из них на чемпионате Европы в Англии. Оказалось, электростанция работает, дом стоит. Я себя великим зодчим почувствовал!»
Хайманн вспоминал, что первыми его учителями русского языка были шоферы, возившие песок для строительства дороги под Тулой, которую не строили даже, а расширяли сантиметров на пятьдесят с каждой стороны. Года через два выдали пропуск, смог выходить из лагеря. Работал заведующим магазином для русских вахтеров. На почве футбола сдружился с замполитом, с которым сначала просто обсуждали игру, а потом вместе стали ходить на стадион по субботам. Потом немца отпускали в одиночку. Хайманн вспоминал, что скоро его стали узнавать местные милиционеры. Приветствовали при встрече: «Фриц, как дела?» Садился в первом ряду, и соседи угощали хлебом, салом, давали водки хлебнуть из-под полы.
Карл-Хайнц Хайманн домой вернулся в конце 1949 года. Был известен как главный редактор, а потом и издатель популярного немецкого еженедельника «Киккер», считался одним из главных специалистов в мире по советскому футболу. Дружил с Валерием Лобановским, успев, правда, вусмерть с ним разругаться, а потом еще и помириться. Умер в возрасте 85 лет в 2010 году.
Что же касается стадиона «Зенит», то после того, как в августе 1959 года открылись «Тульские Лужники», его значение для города с каждым днем становилось все меньше. Соревнования, которые здесь проводились, носили чаще местечковый характер. В конце концов «Зенит» тихо и незаметно прекратил свое существование в период, когда Тула готовилась к встрече олимпийского огня.
