Фактически гонзо
Вольготно устроившись на лавочке, мужчина средних лет в новеньком спортивном костюме, скрывающем многочисленные наколки, рассказывает мне, как при первой встрече едва не «отмудохал братьев из центра».
— Пьяный был, конечно, только откинулся, — бурно жестикулирует Игорь, вспоминая знакомство с представителями благотворительного фонда. — Подошли ко мне и спрашивают, хочу ли я изменить свою жизнь. Я слов таких не слыхал никогда, сразу же кулаки стиснул, встал на дыбы: мол, кому навешать, че д********? А они на спокойняке обрисовали расклад: есть место, где мне могут помочь избавиться от всей х**** с божьей помощью. Пришёл в центр и уже с декабря не употребляю, а ведь 30 лет по колониям отмотал до этого.
Реклама вышеуказанного центра помощи алко- и наркозависимым распространяется по Туле со скоростью света. Наткнувшись в очередной раз на назойливые листовки, обязательно соседствующие с рекламой грузчиков и разнорабочих, я решил позвонить по указанному номеру и под видом зависимого обратиться туда за помощью. Слишком уж похожа деятельность подобных организаций на печально известный фонд «Преображение России», которым руководил бывший участник преступной группировки из Кемерово. Летом 2013 года мужчину посадили за убийство, а его помощников — за похищение человека: на территории «лечебниц» они насильно удерживали наркоманов, а тех, кто отказывался работать на благо «Преображения», жестоко избивали.
— Ты не подумай, мы не секта какая-то, но Бога славим каждый день: читаем и обсуждаем Библию утром и вечером, — продолжает Игорь. — Силой тут никого не держат, наши двери открыты. Более того, мы и с больницами сотрудничаем, и с ментами.
А если реабилитанту что-то не понравится, покажется сложным, он может уйти в любую минуту, Господь ему судья.
Забавно, но сразу после этой фразы меня едва ли не силком затащили внутрь двухэтажного коттеджа, стены которого увешаны картинами православной тематики, а входную дверь заперли на ключ, который, к слову, имеется только у «старшего брата» и пары его помощников.
Препарируем собственных монстров
После краткой обзорной экскурсии по дому, где спальные места в виде двухъярусных кроватей «приятно» напомнили казармы, меня кратко ознакомили с распорядком дня. Про себя отмечаю, что поговорить с другими обитателями дома мне не позволили, на корню пресекая попытки завести разговор.
— Подъем в 7 утра, потом чтение святой книги, дальше завтрак и работа, — рассказывает мой сопровождающий. — Ты пока новенький, можешь помыться, покайфовать на кровати или в зале послушать песни христианские. Если похмелье трясет, нальём тебе стопочку, брат, чтоб ты барагозить не начал. А когда старший подъедет, он определит, куда тебя направим сегодня.
В ожидании «начальства» Игорь продолжает вводить меня в курс дела: оказывается, чтобы стать настоящим реабилитантом, мне необходимо покинуть город на 2 месяца.
— Есть сложившаяся программа: на два месяца обрываешь порочные связи и уезжаешь в любой из центров — их у нас 22 по стране. А еще один есть в Израиле. Поверь, смена обстановки подействует наверняка, поможет прочистить голову.
Сейчас тебя жрёт монстр, который требует синьки, а в другом городе, под контролем и в труде, ты сам не заметишь, как уработаешь его на раз.
Кроме Игоря, разливающегося соловьем о плюсах нахождения в центре, я замечаю нескольких женщин. Сёстры, как их тут называют, занимаются исключительно уборкой и готовкой. При этом подходить к ним ни в коем случае нельзя: на территории центра «царит целомудрие».
— Ты реабилитант, кто знает, что у тебя в башке сейчас, — просветляет меня Игорь, минутой ранее заявлявший, что мне не будут при каждом удобном случае тыкать «алкогольным прошлым». — Общаться с ними можешь только в присутствии старшего или его помощников. В комнате один на один оставаться с ними вообще запрещено. Ничего, два месяца пройдет, докажешь, что ты готов измениться, тогда, может, и сам с божьей помощью станешь помощником — сможешь других пропащих из ямы вытаскивать.
Взгляд изнутри
В ожидании Вадима, руководителя этого дома, Игорь несколько раз просит отдать ему ценные вещи и документы. Якобы тут такой порядок — чтобы я с первого дня пребывания не смог поддерживать связь со старыми друзьями, которые, согласно озвученной легенде, тянут меня на самое дно алкогольной ямы. Каждый раз отвечая на предложения Игоря решительным отказом, я наконец дожидаюсь старшего — высокого мужчины с потрёпанным жизнью лицом и в черном спортивном костюме, который с ходу уводит меня в «офис» — небольшую комнату на втором этаже.
— А ты точно только бухаешь-то, Артём? — деловито интересуется Вадим, пристально смотря в мои честные глаза. — Веществами не балуешься? Может, по вене ставишься? Видок у тебя измождённый, как от «ширева».
Заверив мужчину, что всё свободное время посвящаю исключительно алкоголю, я, включая спрятанный в толстовке диктофон, едва не запарываю редакционное задание: зорко следивший за мной Игорь тут же спрашивает, че я руки в карманы так нервно сую, «будто на изжоге вечной». Еле успев перепрятать диктофон в рукав, я демонстрирую собеседникам мобильник и говорю, что просто слежу за оповещениями из «К&Б» — нет ли какой акции на коньяк.
— Брат, телефоны тут первым делом сдаются, тем более раз у тебя настолько сильная зависимость, — сочувственно цокает Вадим. — Документы тоже мне отдать можешь, чтобы не потерялись.
Думаю направить тебя в Липецк — там братья твоего возраста, легко вольёшься в центр. Покажешь себя — уедешь в Кемерово: у нас там основная база братьев.
Игорь написал, что ты в Бога не веришь особо, но крещёный. Это не проблема, я сам раньше чурался веры. А теперь Библия — настольная книга. С 2019 года в завязке, а ведь раньше бухал и наркотой баловался. Украл-выпил — вот это вот всё. Сам я из Прокопьевска — меня в каждом кабаке знали и наливали бесплатно. Сейчас все братья на работах, так что ты с Игорем можешь пойти наши объявления клеить.
Задав еще несколько вопросов о моих родственных связях и наличии в квартире животных, Вадим царским жестом отпускает меня из «офиса», между делом поведав, что уехать в Липецк я должен уже вечером.
Пустопорожний трёп
На выходе из коттеджа мне вручают здоровенный рюкзак, набитый листовками с картонными табличками и бутылками с клеем. Игорь, к его чести, тоже закидывает на плечи портфель, который, впрочем, размерами уступает моему в несколько раз. Дедовщина в чистом виде?
— Не понимаю, че ты Господа нашего чураешься так? — спрашивает Игорь, скрашивая утомительную прогулку от коттеджа до нашей конечной точки — пятиэтажек на проспекте Ленина. — Боишься, что мы секта какая? Так это не так. Просто славим Бога — чисто волонтеры. Он за нас мазу тянет, старается в раю выбить место; че сложного быть добрыми и делом помогать другим вместо пустопорожнего трёпа?
Я тебе больше скажу: нашим старшим откровения разные приходят, так что мы точно знаем, что скоро настанет конец света. Бог пришлёт ангела, который покрошит всех грешников, а праведников заберёт с собой кайфовать.
Изобразив руками автомат, мой «куратор» наглядно показывает, как именно ангел будет крошить неугодных, вызвав некоторое смятение среди прохожих, попадающихся нам навстречу. За этой увлекательной беседой мы незаметно добрались до Зеленстроя и приступили к расклейке объявлений. Правда, перед началом работы Игорь пробурчал, что нужно сделать селфи с «новым братом» и отправить его в некий чат помощников вместе с моими ФИО и датой рождения.
— Эта работа самая лёгкая, но пешком ходить — не сахар, — делится Игорь, пока мы развешиваем листовки на столбах и подъездах домов. — А вообще, можно попасть куда угодно: расчистка территории, разгрузка товаров, отделка помещений. Деньги за это идут в центр, на них и живём. Если хочешь заработать, тебе не сюда, а в работные дома надо. Там вроде как выдают по пять тысяч в неделю, но за порядком не следят, Бога не чтут. Могут и убить в заварушке пьяной. Слышал, что там и бьют людей даже. У нас все добровольно, надсмотрщиков с плетью нет.
При всём при этом Игорь практически не спускает с меня глаз и сопровождает даже до палатки, в которой я хотел купить воды. Утверждает, что боится, как бы я не сорвался и не купил втихаря алкоголь. После трёх бесконечно утомительных часов расклеивания «куратор» объявляет перерыв, сообщив, что для моей транспортировки в Липецк всё готово: доклеим рекламу и можно уезжать.
На мои вялые возражения о том, что мне не с кем оставить собаку, Игорь заверяет, что Джека пристроят в коттедже или приюте, напирая на то, что если я решился на перемены, то откладывать их — смертный грех. Дождавшись, пока мужчина доложит по телефону, что мы скоро будем, я оставляю рюкзак у ближайшего столба, бросаю «куратору», что мне надо в туалет, после чего скрываюсь за ближайшей пятиэтажкой, спешно вызывая такси. Через несколько минут мне начинает названивать Вадим, но я предательски игнорирую «старшего брата», решив уйти из центра по-английски.
Медики против
Главный врач ГУЗ «ТОНД № 1» Николай Висягин, комментируя деятельность частных учреждений, которые оказывают медицинскую и психологическую помощь, отмечает, что некоторые из них действительно сотрудничают с профессиональными врачами. Однако о центре, в котором я провёл день, никогда не слышал.
Николай Висягин
— О данной благотворительной организации мне ничего не известно. Но если зависимые люди хотят получить помощь, то важно, чтобы эта помощь была квалифицированной. Сомнительно, что в подобных организациях имеются специалисты, которые смогут контролировать больных. Ведь алкоголизм и наркомания — болезни. Поэтому я считаю, что разумным и единственно верным решением для зависимых будет обратиться в государственное учреждение, а не доверять сомнительным рекламным объявлениям.
Говорить, что в центрах, подобных тем, в котором я побывал, оказывается квалифицированная помощь, учитывая, что «программа исцеления» состоит исключительно в изоляции от внешнего мира, не приходится. Но это отнюдь не означает, что центр занимается чем-то противозаконным, превращая, например, социально незащищённые слои населения в рабов, за счёт которых обогащаются его учредители.
Впрочем, некоторые совпадения с деятельностью «Преображения России» определённо прослеживаются, вызывая тревогу за судьбы людей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации.
