ТУМБОЧКА СОФЬИ АНДРЕЕВНЫ - Берите билет! - сказали мне. Я взяла. - Номер? - Чего? - Билета!!! А номер был 13. - Тринадцать, - сказала я. Можно было надеть туфли и подложить в них пятаки. Но туфель у меня не было. Были открытые сабо "сеточкой" на пробковой подошве. Но даже если бы и были туфли, я не рискнула бы тренироваться в них в жаркой, огромной запыленной Москве. Да еще и с монетами внутри. И вот так: без пятаков и туфель, с похмелья, и с фатализмом во взгляде я потянула со стола БИЛЕТ! Я вспомнила, как вчера, в ожидании первого стакана портвейна, еще вполне трезво оглядела "Пособие по истории для поступающих в ВУЗы" в двух (!) томах и поняла: даже если сейчас я не буду пить портвейн, закусывая его колбасой за 2.20 в замечательной актерской компании, если не буду петь песни после третьего стакана, если безжалостно откажусь целоваться вот с тем режиссером с лукавыми глазами, если, если, если:. А, предположим, соберу волю в кулак, уйду в другую комнату и начну читать это самое "Пособие":. Да ничего тогда в моей жизни не изменится! Но СОВСЕМ не подготовиться к экзамену? И я выбрала схему полегче. Посмотрела на первый том, посвященный истории России до 17 года и спросила себя: а что мне нравится в этом периоде жизни моей страны больше всего? Ответ пришел сразу: освобождение от крепостного права в 1861 году! Это же замечательно, когда такая толпа народу получила возможность идти куда угодно и делать все, что нравится. А еще эти мерзкие фишки, когда меняли девок на собак, продавали деревни за карточные долги, Салтычиха эта позорная:. Мне, натуре свободолюбивой, всегда это было отвратительно. И я с удовольствием прочла главу про буржуазные реформы 60-70 годов 19 века. Потом открыла второй том, посвященный Советской уже истории, и задалась тем же вопросом. Не нашла ответа. Ну, ничего мне не нравилось в советской истории, как ни напрягала я свою память, включая Гагарина в космосе! Я послюнила пальцы и честно полистала второй том, чтобы зацепиться хоть за что-то. Не нашла. Тогда, отложив оба тома, я с чистой совестью отправилась пить портвейн, закусывать его колбасой, а на десерт - и режиссером, и так далее, по всем пунктам программы - без остановок! И вот оно - хмурое утро. И билет номер 13:. Нет, я в принципе, барышня не суеверная:. Первый вопрос: буржуазные реформы в России в 60-70 годах 19 века! Шандец "салтычихам" и да здравствует свобода - с этим все ясно. Второй: наука и искусство в годы Великой Отечественной войны. Ладно, разберемся. Я настолько увлеклась собой, блистательным знанием первого вопроса, и своим сказочным везением, что не успела даже и подумать о втором, когда пришло время отвечать. Захлебываясь от счастья за освобожденных из рабства крестьян, я была готова бесконечно лить эту прекрасную русскую историю на головы экзаменаторам. Но им уже все было ясно. - Переходите ко второму вопросу, - жестко сказали мне. - Наука и искусство в годы Великой Отечественной войны, - сказала я. - Ну? Повисла пауза. Я уже готова была начать мычать, блеять и мекать, как раз на интеллектуальном уровне деревенского стада. Ну, заклинило. Ну, вышибло все из головы! Ну, не вспомнился мне красавчик Бернес в фильме "Два бойца" и рогатые тевтонцы на пенопластовом льду в "Александре Невском", то есть фильмы, снятые во время войны. Я напрочь забыла о дяде Косте Симонове и его жене: "Жди меня и я вернусь", хотя знала это наизусть и со слезой в голосе читала со сцены на школьных вечерах. И про Клавдию Ивановну Шульженко в синеньком скромном платочке тоже. Про науку и говорить нечего, с детства была и остаюсь девственно ограниченным гуманитарием. И вдруг одна прекрасная тема встала, как кол, в моем воспаленном мозгу: черная обложка книжечки "Ясная Поляна в годы Великой Отечественной войны", написанная сотрудником музея Т. Архангельской, в которой было рассказано об ужасах весьма кратковременной оккупации фашистами окрестностей нашего города. Ах, как правы были классики: сначала "Остапа заклинило", потом "Остапа понесло", и дальше еще - о том, как Шура Балаганов пересказывал краткое содержание брошюры, посвященной лейтенанту Шмидту. - Я живу в Туле, - плавно начала я, - а у нас главной достопримечательностью является Ясная Поляна:. И - понеслась косая в баню! Конечно, экзаменаторы факультета журналистики МГУ имени Михайлы Васильевича Ломоносова имели представление и о дедушке Толстом, и об его нелегкой биографии, и честно пытались сбить меня с толку, намекая на главное: на разные науки и всякие прочие искусства в годы войны, но это им ни фига не удавалось. - Да вы не понимаете, - отмахивалась я. - Ясная Поляна и творчество Толстого - это мировая культурная сокровищница! А не только для нас, для Тулы:. - А война здесь при чем? - Так я именно об этом и говорю! А во время войны, зимой сорок первого года:. И - про кладбище немецких солдат в непосредственной близости от могилки графа Льва Николаевича, и про конюшню, устроенную в доме Волконских! - Может, про кино или про литературу вспомните? - риторически вопрошали они. - Кстати, о литературе:. Один фашист хотел сжечь в печи тумбочку самой Софьи Андреевны! Вы только представьте себе степень варварства! И наша простая тульская женщина, смотрительница музея под страхом расстрела дралась с оккупантом, вырвала у него эту тумбочку из рук и сохранила для потомков! Тумбочкой Софьи Андреевны я их и добила. - А где вы там:. "у вас, в Туле":. работаете? - В областной газете, - гордо сказа я. - А кем? - с живейшим интересом спросили экзаменаторы. - Спортивным обозревателем! - еще более гордо сказала я. - А-а-а:. Голы, очки, секунды:. Ну, тогда все с вами ясно. И я сдала этот экзамен. - У вас в Туле:. У вас в Туле! - с возмущением пересказывала я свой диалог с экзаменаторами режиссеру с лукавыми глазами после второго стакана портвейна в тот же, уже остывающий от жары июльский вечер. - А чего, собственно, глумиться? У нас в Туле, между прочим, до хрена чего есть! Ясная Поляна - у нас. Куликово Поле - тоже у нас. И Бежин луг - наш, тульский. Не где-нибудь там, а ВСЕ - у нас! - Тебе бы надо академическое собрание Толстого прочесть, - обреченно сказал режиссер. - Все 90 томов. Раз ты у нас девушка такая:. тульская. Может, пригодится когда:. Татьяна МАРИНИЧЕВА, студентка журфака МГУ 80-х годов. |