29 мая 1919 г. в «Коммунаре» было опубликовано «Письмо ижевца» — очень жесткий документ того времени.
«Товарищи рабочие тульских оружейного и патронного заводов! Напрасно вы думаете, что мы, ижевские рабочие, пришли в Тулу для того, чтобы вас послать на фронт, а самим остаться работать на заводах. Нет, товарищи, мы пришли для того, чтобы совместно с вами работать и увеличивать выпуск патронов и винтовок для нашей доблестной Красной Армии. Вы думаете, товарищи, совсем другое, благодаря некоторым провокаторам, которые вас подстрекают на разные темные дела. Не верьте слухам, что мы вооружены: у нас нет никакого оружия. Товарищи рабочие, мы слышим ропот на то, что мы получаем горячую пищу. Но ведь вы получаете продовольствие из распределительных пунктов, а мы, ижевцы, ничего не получаем. Товарищи, не верьте темным слухам! Мы должны сплотиться. Чтобы не дать капиталу поглотить нас. Между нами есть люди, которые ждут Колчака. Не ждите, товарищи, этого авантюриста. Он добивается монархии — а вы сами знаете, что такое монархия!
Эвакуированный Корякин».
Письмо явно свидетельствует о том, что прибывших в Тулу явно встретили очень недружелюбно, если пришлось даже со страниц областной прессы взывать о помощи. Причина же в том, советское правительство в это время располагало лишь одной базой производства вооружения и боеприпасов — Тулой. К 1918 г. все запасы оружия и боеприпасов, оставшихся от мировой войны, были уже исчерпаны или оказались захвачены противниками красных. Пополнить их можно было только производством на оружейных или патронных заводах. Однако к 1919 г. у большевиков остались только Тульские оружейный и патронный заводы. Из трех оружейных заводов страны Сестрорецкий и Петербургский не работали в связи с эвакуацией, не говоря уже об их малой мощности. Ижевский был захвачен Колчаком. Луганский патронный в 1918 г. был первоначально захвачен немцами, а затем деникинцами. Строящийся Симбирский начал выпуск продукции только с января 1919 г. и находился под угрозой захвата. К тому же его мощность намного уступала Тульскому.
Но Тулу всю весну сотрясали нешуточные забастовки на патронном и оружейном заводах, которые гасил строгими революционными мерами приехавший в город Феликс Дзержинский. Паек рабочим и жителям города раз от раза был все меньше. С июня усиленный красноармейский заменили на обычный красноармейский, т. е. вместо 1 фунта ¼ начал выдаваться 1 фунт. По 3-й категории выдавалось ¾, по второй — 3/8 и по 1-й — 1 /8 фунта в день. Один фунт — это чуть больше 400 граммов.
В этот момент, судя по всему, и приехали в Тулу эвакуированные ижевцы, получавшие к тому же еще и горячее питание.
Уже на следующий день, 30 мая, принимается постановление Тульского губкома РКП (б) об усилении охраны Патронного завода, чтобы «во всякую минуту дать отпор контрреволюционной забастовке». А через две с половиной недели Тульский губком РКП (б) решил «Оставить в Туле под ружьем третий отряд коммунистов, довести до максимума охрану заводов из коммунистов и людей совершенно преданных Советской власти. Ускорить формирование частей особого назначения, усилить состав сотрудников чека, установив слежку за подозрительными элементами, прибывающими в Тулу из других губерний и городов». По всей видимости на заводах прошло увольнение недовольных столь мизерным пайком, и их в очередной раз заменили присланные рабочие из других городов. 26 июня 1919 г. Совет Рабоче-Крестьянской Обороны постановил: «Поручить Всероссийскому совету профессиональных союзов принять самые экстренные меры к обязательному удовлетворению потребностей Симбирского, Подольского и Тульского заводов необходимым для трехсменной работы количеством квалифицированных рабочих».
