Десятки студентов Тульского педагогического университета прямо сейчас пропускают пары, и им за это ничего не будет. Всё дело в красном галстуке — символе бойцов студенческого педагогического отряда «Лев». Его надевают те, кто стал вожатым не только на лето, но и в течение всего года. Эти смены — особенные: они для детей из Белгорода, Горловки, Запорожья, Курска, Мариуполя, ЛНР и ДНР. Для детей, которые выросли слишком рано.
Как работать с ребятами, пережившими войну, и что заставляет студентов менять лекции на бессонные ночи и детские слёзы? Рассказывают сами вожатые.
Ангелина Давыденко прямо сейчас готовится к новой смене — скоро приедут ребята из Горловки. За её плечами два десятка смен, но каждая — как первая.
— Ангелина, как ты вообще попала в «Лев»?
— О, это было спонтанно! Отряд тогда только создавался, а я с детства, сама побывав в лагере, мечтала попробовать себя в роли вожатой. В вузе услышала об обучении, а потом в чате написали о старте смен для детей из ЛНР и ДНР. Само обучение тогда было «зелёным», никто ничего не понимал, разбираться приходилось на практике. Первая смена проходила прямо на территории вуза. Я тогда была очень стеснительной, но дети сами меня раскрыли. Я и не знала, что могу так отжигать на дискотеках! Перестала быть «типичной».
— С какими главными трудностями сталкиваешься в работе с этими детьми?
— Они очень переживают за родителей, которые остались в опасности. Им страшно. А нам, вожатым, страшно не меньше, но этого показывать нельзя. Спасаемся тем, что выделяем часы для звонков домой и просто всегда находимся рядом.
— А в чём особенность этих ребят?
— Ну, про суржик (смесь русского и украинского языков) я даже говорить не буду — к нему быстро привыкаешь. А вот что действительно бросается в глаза, так это пробелы в обучении. У них долгое время не было нормального, привычного нам учебного процесса. Эти дети годами сидели на дистанционном обучении.
— Что для тебя лично значит эта работа?
— Я тоже потеряла близкого человека, который пытался помочь там, в зоне СВО. И тогда я поняла: я должна помочь здесь. Помочь этим детям. А получается, что и они мне помогают — верить, что жизнь продолжается. Очень тяжело отпускать детей, неважно, 21 день ты с ними провел или три. Тяжело, когда понимаешь, куда они возвращаются…
— Какую самую важную мысль должен увезти с собой каждый ребёнок?
— Посмотрите на наш мерч! Не зря же на наших футболках написано: «Создатели детства». Мы работаем для того, чтобы они правда узнали, что такое настоящее детство.
— Как удаётся совмещать такую эмоциональную работу с учебой?
— Тяжело. Но понимание того, для чего и для кого ты это делаешь, помогает не бояться трудностей. Учиться нужно, но я чувствую свой человеческий долг. Дети — главный мотиватор. Они заряжают так, что появляются силы заряжать их в ответ. Настолько, что даже спустя три года они пишут и спрашивают: «Как ты?» Связь мы поддерживаем всегда, ведь работа вожатого не заканчивается никогда.
Другой боец «Льва» — Максим Давыденко, или коротко Макс (именно так его привыкли называть дети и коллеги), — признаётся: он никогда не хотел работать с детьми. В отряд его «затянула» сестра.
— Я относился ко всему несерьёзно, посетил только один сбор перед работой. Но слово уже дал — сказал, что поеду и помогу. Так всё и началось. Вот уже восемнадцатая смена позади.
— Как эта работа повлияла на тебя?
— Если честно, работа на 100% подпортила здоровье. Лагерь — это смех, куча впечатлений и, конечно, стресс. Ведь если тебе не плевать на детей, ты будешь переживать. Спим по пять часов, не больше. Но появляется невероятная стрессоустойчивость, умение решать конфликты, коммуникабельность. Лагерь очень много даёт, но также много и забирает. Так что это выбор каждого — идти в вожатство или нет.
— Кто тебя поддерживает?
— Поддержка — это и есть «Лев». Коллеги не могут восстановить твоё физическое здоровье, но могут разделить бессонную ночь за разговором по душам. Кофе, запрещённая для детей еда и шутки с напарником — вот моя поддержка. И, как бы странно ни звучало, сами дети — это тоже поддержка. Отряд забирает очень много сил и возвращает ровно столько же.
— Какую мысль ты хочешь, чтобы ребёнок увёз с собой?
— В каждой смене есть дети, которые с первого дня ведут себя ужасно, доводят вожатых до белого каления! Но в последний день именно они плачут и обнимают тебя крепче всех. Они сожалеют, ведь всё могло сложиться иначе, ведь можно было прожить больше счастливых моментов. Я хочу, чтобы они помнили это сожаление. Оно поможет им в будущем ценить людей, их отношение и всё, что они имеют.
— А с учёбой как?
— Есть «львы», которые умеют совмещать смены с учёбой, у них не появляется хвостов. А есть я, которому после месяца работы полгода приходится закрывать долги.
Брат и сестра Давыденковы — это опытные бойцы, за плечами у них в общей сумме больше сорока смен. Но с ребятами из приграничья работают и юные, ещё «зелёные» студенты.
Отряд «Лев» постоянно растёт и пополняется. И история Лизы Лапщун чем-то похожа на рассказ Максима: работать с детьми она тоже никогда не хотела. Лиза в отряде всего полмесяца. Поехала на смену, чтобы просто закрыть практику и забыть о лагерях «как о страшном сне». Но всё вышло иначе.
— В самый последний день смены все дети моего отряда подходили и говорили, что мне нужно быть вожатой. А дети никогда не врут. Так что теперь я хочу связать с этим жизнь.
— Было страшно?
— Ужасно! Я не поборола ни страхи, ни сомнения. Проплакала всю дорогу в лагерь и пока ждала заезда детей. Благо со мной была напарница. Безмерно благодарна коллективу — это моя опора вдали от дома.
— Что отличает этих детей?
— Они из тёплых краёв, и наш климат их подкосил — больше половины заболели в первую неделю. А в остальном они обычные дети, но со схожими и очень тяжёлыми историями. Один мальчик запомнился… На фронте погиб его отец.
Я находила на его теле шрамы, похожие на ожоги и глубокие порезы. Мне потом сказали, что это были шрамы от дронов.
Но несмотря на это, он был самым весёлым и энергичным в отряде, помогал мне строить ребят. Осознавая, через что он прошёл, я понимала, насколько он сильный. Сильнее меня. Такие истории доводят до слёз. И я плакала, конечно, но не при детях.
— Чему тебя научили эти дети?
— Они поменяли меня полностью. Отношение к жизни, к семье. Мы по новостям постоянно слышим о трагедиях, но это одно. А когда ты общаешься с теми, кто в глаза рассказывает тебе свою историю, что-то в тебе ломается. Чтобы вы понимали: я почти каждый вечер писала родителям, что люблю их и скучаю, хотя живу в Туле одна уже несколько лет и раньше такого не делала.
И у меня поменялось отношение к учёбе. Я считала, что это не так важно. Но эти дети уже пять лет на дистанционке. И это видно: кто-то плохо социализирован, кто-то неграмотен. Теперь я поняла: если есть возможность учиться — нужно ей пользоваться. И я часто объясняла это детям.
— А что ты смогла дать им?
— Я хотела, чтобы каждый ребёнок знал: где бы он ни был, есть люди, которым он нужен. Которые его любят и ждут. Я каждому «вдолбила», что в далёкой Туле живёт какая-то Лиза, которая очень по ним скучает. Которая и ночью ответит, поддержит и всегда поможет.
Смены для ребят из приграничных территорий продолжаются. А в декабре в Туле будут ждать детей из Мариуполя. Для студентов-«львов» это не работа, а призвание. Вожатые дарят детям то, что у них отняла война, — беззаботное детство, и в ответ получают самый ценный урок — стойкости, мужества и безусловной любви.
Автор текста — Ольга Зайцева, студентка ТГПУ, направление «медиакоммуникации».
Фото из архива автора.
