Алиса Кравцова — тату-мастер и художница. Этим летом её картины можно было видеть на неформальной выставке «КОНТР-АСТ». Она создает красоту на телах и экспериментирует со стилями. Поговорили с Алисой о том, как первая татуировка привела к собственному делу, о поиске стиля и самых запоминающихся клиентах.
— Алиса, с чего началась твоя любовь к татуировкам?
— Я мечтала стать дизайнером интерьера и даже поступила в московский колледж, но на последнем курсе поняла, что уже не хочу. Впала в ступор, потерялась и… решила пойти набить первое тату. Лежала в кресле у мастера и поняла, что хочу оставить какой-то след на планете. Татуировки в этом мире — пока жив человек. То есть я оставлю след хотя бы на то столетие, которое проживают люди с моим искусством на теле. Тогда я влюбилась в тату и решила, что они станут делом моей жизни.
— Каким было первое тату?
— Маленькая птичка на лопатке, она обозначала свободу. Всю жизнь у меня были контролирующие родители, и на тот момент — такой же молодой человек. Когда я набила тату — прекратила общение с этими людьми и начала свой путь.
— Как ты училась набивать тату?
— Тренировалась на свиной коже, набивала панду-боксера. Затем сделала тату другу — по его просьбе это был лысый кот в пиджаке. Было очень страшно, но в итоге другу понравилось.
Когда по-настоящему втянулась, то могла набить тату четверым людям за день. Однажды ко мне пришли в 11 часов утра, а последний человек ушел в шесть утра следующего дня — у меня машинка задымилась!
Я училась в Санкт-Петербурге у мастера Андрея Колбасина, немало денег потратила на оборудование. Я очень много работала. Утром и днем выполняла заказы, а вечером бесплатно била для портфолио портреты в реализме. По ночам писала картины, чтобы повысить свой уровень в искусстве. Падала в обмороки, плакала; было очень тяжело... Меня взяли работать в студию моей мечты, лучшую на тот момент в Питере. Но вскоре я уехала обратно в Тулу, потому что влюбилась.
— Какой у тебя стиль в татуировках и отражает ли он твою личность?
— Мне нравится абстракция, суминагаши — японская живопись на воде, напоминающая разводы. И их стильно совмещать с блэкворком — это стиль татуировок, в котором большие участки кожи покрыты сплошным черным цветом. Он отражает меня, потому что для меня мир — черный, мне нравится глубина этого цвета. В нем есть строгость и цельность, в отличие от олдскула с его множеством наклеек. Это как черный костюм, элегантный и глубокий.
— Было ли страшно начинать бизнес в сфере тату?
— Нет, финансово я была полностью готова: мои клиенты были расписаны на два месяца вперед, по два человека в день. Высокий спрос даже мешал найти свой стиль, так как я хотела угодить всем. Я передала часть клиентов другим мастерам, и это нормально. Сейчас мне нравится быть директором. Это круто: вся команда работает сообща, клиенты распределены, и всегда есть поддержка друзей и семьи.
— Как ты считаешь, в чём особенность тульской тату-индустрии по сравнению с крупными городами?
— Тульская тату-индустрия отличается от крупных городов возможностями для развития. В мегаполисах высокая конкуренция вынуждает мастеров постоянно стремиться к большему, что часто ведет к выгоранию. Жизнь в Питере научила меня, что спешка ради роста изматывает. В Туле нет такого давления. Люди более открыты, клиенты часто становятся друзьями. Это создает атмосферу большой семьи, а не чисто коммерческих отношений, как в больших городах.
— Какие тату предпочитают женщины, а какие — мужчины?
— У женщин популярна графика, в основном это контурные цветы. Выбор мужчин чаще всего реализм. Это могут быть изображения тигров, львов, религиозные сюжеты, такие как Дева Мария или Иисус. Моя задача как мастера не только набивать татуировки, но и помогать клиенту сделать правильный выбор. Поэтому иногда приходится отговаривать или даже отказывать. Чаще всего это связано с размером и композицией.
Я считаю, что татуировка должна смотреться эстетично и гармонично, а не быть просто картинкой.
Также я отговариваю почти всегда от парных тату — имён. Мой опыт показывает, что такие татуировки в 99% случаев приходится перекрывать. Имена детей — это личное, а имена партнеров — это чаще всего импульсивное решение. В целом стараюсь быть ответственным мастером и не навязывать своё мнение, но всегда предостерегаю от потенциальных ошибок.
— Какая татуировка для тебя была самой запоминающейся?
— Кот-граффити на всю спину. Девушка принесла рисунок своей сестры. Мы сделали огромный синий контур кота с текстом из песни. Выглядело очень круто и стильно.
Был еще один незабываемый случай в Питере. Мужчина захотел инициалы девушки в интимном месте. В день сеанса я очень переживала. Он пришел, но в последний момент передумал. Вместо инициалов мы набили ему на животе накачанные женские ноги в туфлях. Он остался доволен.
— Какие запоминающиеся клиенты у тебя были?
— Я била тату всей семье. Женщина сделала себе первую татуировку — ягуара. Затем её сын, отец пятерых детей, набил отпечатки рук и ног своих детей. А его дочери на 18-летие я набила строчки одной из песен группы Nirvana. Папа очень хотел, чтобы солист группы Slipknot Кори Тейлор написал от руки слова из песни Duality для его дочери. Он пытался связаться с ним, но безрезультатно. Тем не менее татуировку набили и без его почерка. Это был особенный подарок.
— Ты еще и прекрасная художница. Как давно ты пишешь картины?
— С детства. Это у меня в крови: в роду был художник-портретист Мейсурадзе. Люблю писать маслом. Я пейзажист, мне очень важен цвет. Но скучно просто рисовать лес, уже сделано слишком много работ. А рост возможен только через новый интерес. Сейчас мой интерес — это инверсия. Я рисую в перевернутых цветах (светлые объекты изображаются темными. — Прим. ред.), используя приемы из старой фотоплёнки. Это часть моего подхода. Сочетаю традиционную живопись с новаторскими техниками.
— Какую выставку ты планируешь представить в будущем?
— Она будет посвящена жизни и смерти. Я планирую написать работы, где ключевая роль будет в игре света и цвета. Они будут создавать ощущение выбора между жизнью и смертью. Например, акробат, который может «исчезнуть» под синей подсветкой, или его флуоресцентная версия, появляющаяся внизу. Посетители смогут сами выбирать, какой свет включить, как он повлияет на восприятие. Будут картины, символизирующие кровь, например мёртвая русалка в красной воде. В целом выставка будет исследовать темы жизни и смерти, а также красоту, которую я нахожу в этих концепциях.
Автор текста — Елизавета Парфенова, студентка ТГПУ, направление «медиакоммуникации».
Фото из архива Алисы Кравцовой.
