Напомним историю Татьяны К. Шестилетняя Татьяна живёт в коммунальной квартире. Однажды она понимает, что её сосед Илья Петрович буквально преследует её, и теперь даже дружба с весёлым Олегом, который придумывает забавы для детей со всего двора, её не радует. Она всё больше времени проводит в своей комнате, но однажды её убежище оказывается ненадёжным.
Окончание. Предыдущую часть можно прочесть здесь.
В дверь начали скрести.
– А вы кто? – спросила я.
– Это Олег, я хочу с тобой поиграть в очень интересную игру. Открой, пожалуйста.
«Ага, Олег, так я и поверила. Олежка всегда говорит громко, уверенно, зная, что его послушают, за ним пойдут. А этот мямлит что-то заискивающе. Конечно, это Илья Петрович».
– Я заболела и не хочу играть, – ответила я.
– А я тебя полечу, – зашелестело с той стороны двери.
– Спасибо, меня доктор лечит, – ответила я срывающимся голосом.
Мне было страшно, как никогда до этого. Я не знала, чего я боюсь, но всё моё сознание захватило очень неприятное чувство, меня даже стало подташнивать. Я легла в кровать, накрылась с головой одеялом, а дверь стали дёргать ещё более настойчиво. Я сдёрнула одеяло с головы, в глазах у меня стояли слёзы.
– Пожалуйста, уходите, я папе пожалуюсь! – крикнула я из последних сил и зарыдала. Моё сердце стучало быстро-быстро, как швейная машинка Ираиды Наумовны.
– Открой, открой! – умоляюще просили из коридора. – Пожалуйста, Танечка, тебе будет хорошо.
И вдруг в коридоре что-то упало, послышались ругательства и шум драки. Потом неожиданно всё быстро стихло. Я полежала, прислушиваясь к тишине, и сама не заметила, как уснула.
Вечером я рассказала родителям, что ко мне в комнату кто-то стучал, и мне было страшно.
– Что тут страшного? – удивилась мама. – Кто-то из соседей хотел что-нибудь попросить, мы же не в лесу живём, не медведь пришёл. Это из-за температуры тебе страхи мерещатся там, где их нет.
На другой день папа сообщил, что на Илью напали хулиганы.
– Смотрю, выходит такой с фингалом под глазом. «Бандитская пуля?» – спрашиваю. А он мне отвечает: «Почти. Бандитский кулак. Вчера встретился с одним мерзавцем».
– Ужас что творится, – возмутилась мама. – Вечером страшно на улицу выйти, молодёжь совсем распустилась.
Из всей этой истории я сделала вывод, что дядя Илья зачем-то хотел попасть в мою комнату, а кто-то его ударил за это.
Если бы такой эпизод произошёл сейчас с моей шестилетней внучкой, она бы затеяла целое расследование. Не постеснялась бы допросить с пристрастием соседа. Зачем стучался в комнату? Чего хотел? Зачем дёргал ручку, если сказали, что не хотят его видеть? Она бы оповестила всех окружающих о том, что произошло, и заявила бы соседу, что есть границы личного пространства и не надо ломиться в закрытые двери. Её родители тоже не остались бы в стороне и вывели бы на чистую воду любого человека, напугавшего их дочь. Я же тогда постеснялась затрагивать эту тему и предпочла делать вид, что ничего не произошло. Было во всём этом ощущение липкой грязи.
Единственным человеком, с которым я хотела посоветоваться, был мой друг Олег. С ним всегда было весело и рассказать ему можно было обо всём на свете. Но сейчас он стал очень редко бывать дома, и вся наша квартира решила, что у него появилась невеста. Во дворе без Олега стало тихо и скучно, мальчишки не знали, чем им заняться, и слонялись без дела.
– Тань, где ваш Олег? Чего его не видно? – спросил меня как-то один из них. По-моему, его звали Вадимом.
– Говорят, что у него появилась невеста, – вздохнула я. – А он мне так нужен.
– Ха, нужен он ей. Он всем нужен, – хмыкнул мальчишка.
– Ты не понимаешь, – возмутилась я. И вдруг выложила этому мальчику всё, что со мной случилось в последнее время.
Вадим слушал меня, открыв рот.
– Мы с пацанами этому Илюхе-развалюхе войну устроим, – пообещал он. – Спуску ему не дадим. Держись, Илюха, получишь в ухо! – мальчик был настроен воинственно, и я пожалела, что доверилась ему.
Вечером, когда дядя Илья шёл с работы, неожиданно раздались свист и улюлюканье и из укрытия в него полетели комья земли и камни. Илья Петрович недоумевающе посмотрел по сторонам, но, получив комком земли по плечу, юркнул в подъезд. Так продолжалось ещё несколько раз, но потом начались летние каникулы, ребята разъехались, и меня тоже отправили в деревню к родственникам.
За лето странная история почти забылась. Первого сентября я пошла в школу, у меня прибавилось забот и друзей. Олег по-прежнему нечасто появлялся в нашей квартире, дядю Илью я избегала. Да и он теперь редко попадался на моём пути.
В конце октября, когда темнеть стало быстро, я заигралась у новой подружки. Уже пришли её родители с работы, а мы всё рисовали наряды для бумажной куклы. Я быстро собралась и по-мчалась домой.
«Ох и попадёт же мне!» – стучало у меня в голове. Родители наверняка вернулись с работы, а их дочь неизвестно где и за уроки ещё не бралась.
Возле самого дома был узкий проулок. Когда мы с ребятами и Олегом играли в войну, он служил нам штабом. Войти в это место мог только посвящённый. Проулок с одной стороны был закрыт фанерными досками, а с другой скрывался густым кустарником. Я отодвинула плохо прикреплённый кусок фанеры и вошла в проулок – ещё три минуты, и я буду дома. А если обходить, то путь растянулся бы минут на десять. В проулке было темно и неприятно. Я прибавила шаг, и вдруг чёрная тень мелькнула передо мной. Я оказалась прижата к стене дома.
– Тихо, тихо, моя хорошая, – прошептал сдавленный
мужской голос.
Нападавший поднял полы моего пальто, и я почувствовала его руки на своём теле. От ужаса я не могла выдавить из себя ни слова.
Происходящее казалось мне кошмарным сном, я ждала, что сейчас проснусь. Но этот ужас только начинался, мужчина громко дышал мне в щёку и срывал с меня колготки.
Наконец я смогла закричать:
– Мама! Мама!
Неожиданно я почувствовала, что хватка нападавшего ослабла. Мужчину кто-то оттащил от меня. Затем мой защитник ударил моего врага, и тот упал навзничь, неловко подвернув ногу. Я стояла, прижавшись к стене, закрыв глаза руками, и чувствовала, как поток горячих слёз течёт по моим щекам.
– Не бойся, Таня, всё хорошо.
Когда я открыла глаза, то увидела Илью Петровича, застенчиво протягивающего мне свой носовой платок. А на земле лежал Олег, прижимая к себе ушибленную ногу. Он глупо улыбался.
Я заревела от обиды на предательство и вероломство человека, которого считала своим лучшим другом.
– Таня, сейчас мы пойдём в милицию, – мягко сказал мне дядя Илья, – и ты расскажешь о том, что произошло.
Я с остервенением замотала головой:
– Ни за что! Меня родители убьют.
– Таня, я знаю твоих родителей, они нормальные люди. Олег может напасть на других детей, он болен, его надо изолировать от общества. Я давно за ним наблюдаю.
Я плакала и просила дядю Илью отвести меня домой. Он вздохнул, вытер мне слёзы и повёл в нашу квартиру. На моё счастье, родителей ещё не было. Я умылась, Илья Петрович заварил мне чай с мятой и ромашкой. Потом я ушла в свою комнату, легла и провалилась в тяжёлый сон.
– Сегодня кур выбросили, – услышала я сквозь сон голос мамы, – так мы с отцом два раза в очередь становились. Теперь будем месяц пировать. Танюша, ты что такая горячая? Боже, да у тебя жар!
Я проболела почти месяц. Илья Петрович передавал мне через маму сладости и книжки. Мне было стыдно перед ним. Он меня защищал всё это время, а мальчишки кидались в него камнями.
Олега мы больше не видели. Скоро в его квартиру въехала толстая и румяная женщина, говорили, что она его дальняя родственница.
С Ильёй Петровичем мы никогда не возвращались к этой теме. Но помню, что со своей первой зарплаты я купила ему дорогие инструменты для резьбы по дереву. Папа тогда даже обиделся на меня. Но мне было всё равно.
Фото www.shutterstock.com
Хотите поделиться своей историей? Присылайте на [email protected]
