Татьяна К. делится с читателями Myslo историей своей жизни.
Я вспоминаю детство с теплотой, щемящим чувством тоски и нежности и, как ни грустно, с привкусом липкого страха и отчаяния.
Мы жили в коммунальной квартире в сталинском доме с толстыми стенами и высокими потолками. У нас было много соседей, и мои родители старались со всеми быть в хороших отношениях.
«Все люди замечательные, – всегда говорила моя мама, – надо только найти ключик к их душе». Папа выражался иначе: «Уважай всякого червячка, завтра на него рыбку поймаешь».
Я не понимала, что это значит, а папа, посмеиваясь, объяснял:
–Никогда не знаешь, кто тебе завтра пригодится, поэтому ни с кем не надо ссориться. Всяк человечек для чего-то может быть приспособлен. Марья Семёновна вкусной колбаски на праздник принесёт, Олежек сантехнику поправит, Ираида Наумовна одёжку сошьёт. Илья Петрович, казалось бы, совершенно бесполезный человек, пожарный, что с него взять? Ан нет, дядя Илья у нас мастер, из любой дощечки красоту сотворит. Видишь, какую полочку нам на кухню соорудил? С узорами, чистый Эрмитаж.
Мы недавно побывали в гостях у родной маминой сестры, тогда ещё в Ленинграде, и папа теперь к месту и не к месту упоминал Эрмитаж.
Из всех перечисленных соседей Илья Петрович нравился мне меньше всего. Он был тихий, спокойный, улыбчивый. Но улыбка у него была не весёлой и обаятельной, как у Олега, глядя на которого сразу хотелось смеяться, а вкрадчивой и заискивающей.
Олегу было около тридцати, солидный возраст по тем временам, но Олег вёл себя как мальчишка. Все дети во дворе просто обожали его. Зимой он заливал каток, строил снежные крепости, возводил высокую горку, которую потом тоже заливал водой. Весной и летом он учил детвору кататься на велосипедах, играть в футбол, запускать воздушного змея. А ещё устраивал пикники во дворе. Мы выносили пледы и одеяла, родители давали нам нехитрую снедь и компот.
– Наш Олежка никак не наиграется, – говорил папа.
– Жениться ему пора, – вторила мама.
– А вот дядя Илья совсем взрослый, а так и не женился, – влезла я однажды в разговор.
– Так, а я про что? – оживилась мама. – Не пойдёт сейчас в загс, потом его вообще не женишь.
Мой шестой день рождения мы праздновали всей квартирой. В нашей большой комнате собралось много народу. Звучали тосты и поздравления в мою честь.
– Танюшка уже совсем взрослая, – качала головой Марья Семёновна. – И когда только успела вырасти? А красавица какая... Не успеете оглянуться, замуж выскочит. Девочка у вас видная.
Я горделиво смотрела на своих соседей: да, вот я какая! Очень красивая девочка, такую ещё поискать.
Вечером гости расходились по своим комнатам. Олег подбросил меня на прощание до потолка и бережно поймал. Я заливалась счастливым смехом. Илья Петрович ласково обнял меня на прощание и прижал к себе:
– До завтра, именинница.
Я инстинктивно от него отодвинулась.
Олег взял надо мной шефство, учил играть в шахматы, вечерами мы подолгу сидели с ним вдвоём на кухне. Сосед учил меня передвигать фигуры и слушал мои детские фантазии. Потом он стал учить меня кататься на коньках. Поздно вечером, когда всех детей уже загоняли в кровать, мы с Олежкой выходили на каток, – мои родители разрешили нам такую вольность.
Вскоре я заметила, что Илья Петрович тоже полюбил вечерние прогулки. Стоило нам только выйти во двор, как на улице показывался дядя Илья. Мы с Олегом даже стали заключать пари, через сколько минут мы увидим соседа. Сосед становился у бортика и внимательно смотрел на наши тренировки.
– Давай, Илья, присоединяйся, чего так просто стоять, – звал его Олег.
Как только мы с Олегом садились за шахматы, дяде Илье надо было срочно что-то приготовить.
– Завтра на работу рано вставать, надо обед сварганить, – объяснял Илья Петрович. Мы с Олегом тихонько хихикали.
Стоило Олежке днём подбросить меня вверх к потолку, как появлялся Илья Петрович и тихонько бормотал: «Ну всё, всё, Олежка, у девочки голова заболит!»
А однажды, когда Олег кружил меня во дворе на зависть всей ребятне, Илья буквально вырвал меня из рук моего друга. Он схватил меня, крепко прижал к себе, и его взгляд меня испугал: он был злым и расстроенным одновременно.
В один из будних дней в квартире почти никого не было, и, к моему счастью, Илья Петрович тоже собрался куда-то уходить. Я в тот день затемпературила и в садик не пошла, но лежать в кровати мне было скучно. Я сидела на общей кухне и думала, чем бы заняться.
– Таня, мне надо срочно уйти в поликлинику, – сказала мне мама, – очень зуб разболелся. Так не хочу оставлять тебя одну... Неизвестно, сколько я там пробуду, а взять тебя с собой не могу.
Мама была расстроена.
– Марина Ивановна, так давайте я побуду с Танюшкой, мне сегодня никуда не надо, – услышал наш разговор Олежка.
– Вот спасибо, – обрадовалась мама. – Через полчасика разогрей ей борщ и проследи, чтобы она выпила лекарство и легла в кровать.
– Будет сделано, – с готовностью откликнулся Олег.
Я заликовала – будем болтать с Олегом обо всём на свете, разглядывать его коллекцию марок, смотреть телевизор. Мама ушла, а через пять минут, когда я удобно уселась у Олега на коленях и рассматривала филателистический альбом, на кухню пришел Илья Петрович.
– Во дела, – удивился Олег, – ты же вроде уходить собирался.
– Отменили всё, – сказал сосед. – Позвонили, сказали не надо.
– Что-то я никакого звонка не слышал, – хмыкнул Олег.
В это время со стороны двора раздался дружный детский позывной: «Оле-е-ег, вы-хо-ди!»
– Ты, Олег, если надо, иди, а я с Танюшкой побуду, – сказал надоедливый сосед. Я умоляюще взглянула на Олега.
– Нет уж, мы тут сами с усами, – ответил он.
С тех пор, гуляя во дворе, я часто ловила взгляд дяди Ильи, направленный на меня. Он нередко оказывался поблизости, улыбался своей заискивающей улыбкой, а однажды сказал: «Таня, если тебе что-то в поступках других людей покажется непонятным, ты не должна замыкаться в себе. Помни, ты всегда можешь рассчитывать на меня», – и посмотрел своим заискивающим взглядом.
Этот странный разговор напугал меня.
– Папа, а дядя Илья всегда там, где я, – неумело пожаловалась я отцу.
– Здрасьте приехали! – хохотнул отец. – Ты, Танюха, в коммунальной квартире живёшь, а не в Эрмитаже. Тут все там, где все.
Отец, довольный своей шуткой, засмеялся.
Я стала реже выходить на кухню и совсем перестала гулять, меня страшили встречи с соседом. И внешне он был мне неприятен: невысокий худой человек с жёлтыми зубами и взглядом преданной собаки. Я не могла объяснить, откуда взялись эта боязнь и чувство неотвратимой беды.
Я попробовала рассказать о своих страхах Олегу.
– Ты заметил, что дядя Илья ходит за нами?
– Есть немного, – улыбнулся Олег.
– Мне кажется, он ходит за мной. Не знаю почему.
– Есть такие странные люди, – замялся Олег. – Не обращай внимания, держись меня.
Когда я в очередной раз заболела, родители не могли уйти с работы, а бабушка не смогла приехать посидеть со мной, меня оставили в квартире совсем одну. Я впервые закрыла свою дверь на ключ изнутри, хотя раньше мы никогда так не делали. Я почитала книжку и задремала, как что-то заставило меня буквально подпрыгнуть в кровати. Я услышала шорох с той стороны двери.
– Кто там? – срывающимся от страха голосом спросила я, надеясь, что это приехала бабушка или мама отпросилась с работы.
Дверь с той стороны дёрнули. Сначала тихонько, потом всё сильнее и сильнее. Я не знала, что делать. Сначала я замерла, а потом, сбросив с себя оцепенение, подошла к двери.
– Кто там?
– Таня, открой, – сказал мне мужской голос. Мужчина с той стороны двери говорил очень тихо, поэтому я не могла узнать этот голос.
Окончание следует.
Фото pixabay.com и Depositphotos/PhotoXPress.ru
Хотите поделиться своей историей? Присылайте на [email protected]
