Маргарита П. делится с читателями Myslo историей своей жизни.
Трудно было найти мальчиков, столь не схожих друг с другом. Но вместе друзья составляли очень колоритную пару.
Роман – белокурый юноша с карими глазами, спокойный, даже немного заторможенный, с серьёзным выражением лица. Но тем милее была его улыбка, возникающая не по необходимости, а от радостного принятия происходящего. Рома был скромен, не уверен в себе, но тщательно это скрывал, это я выяснила гораздо позже. Пока же в тандеме со своим сверхуверенным, авторитетным другом Вовкой он смотрелся королём жизни. Вовка был голубоглазым брюнетом, весёлым, остроумным, энергичным.
Если Рому было не оттащить от книг, то его приятель довольствовался любовными записками, которые ему писали многочисленные девчонки. Зато Вовка обожал спортивные мероприятия, с удовольствием играл в футбол, баскетбол, бегал на лыжах, а Рома участвовал в играх с мячом и забавах с лыжами с отрешённым видом, словно не понимая, что он тут делает и как на это можно тратить время.
В общем, «они сошлись, волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень».
Я познакомилась с ними сразу после вступительных экзаменов, они встретили меня возле деканата. Два аборигена, два старшекурсника, знающие все тайны мироздания и порядки на факультете.
– Девушка, в связи с возникшей производственной необходимостью всем первокурсникам предписано сдать отпечатки, – безапелляционно заявил брюнет.
– Такие порядки, – развёл руками белокурый ангел.
Я заворожённо смотрела на красавчиков.
– Пройдёмте, – чернявый указал мне место у окна.
Я послушно протянула руку.
– Нет, отпечатки пальцев – это слишком дорого. Их же десять. Мы берём отпечатки губ.
– И из политики экономии бумаги на факультете оставить вы должны их здесь и здесь – блондин указал на свою щёку и на ланиту приятеля.
Я поняла, что красавчики меня просто разводят, и развернулась, чтобы уйти.
– Девушка, не обижайтесь, мы же шутим. Видим, красивая барышня, а как подойти познакомиться? – голубые глаза смеялись.
Я была девушка видная, мало того, что природа и родители не обделили меня внешностью, так я еще умела выгодно себя подать. Волосы густые и длинные от природы я умела укладывать на манер французской актрисы, играющей даму высшего света.
Мой гардероб очень отличался от одежды моих сверстниц. Мамина подруга в начале 90-х эмигрировала в Америку и, как только обустроилась на новом месте, стала присылать нам громадные посылки с нарядами.
– Ты как жар-птица в курятнике, – восхищённо говорил мне мой двоюродный брат. – Когда ты по улице идёшь, мужики головы сворачивают.
Поэтому не удивительно, что эти два факультетских прелестника подвалили ко мне.
– Ладно, мальчики, подружимся, – пообещала я.
Ребята взяли надо мной шефство. В студенческом кафе мы садились за один столик и самозабвенно сплетничали.
– А ты знаешь, что наша математичка спит с Женькой с пятого курса? – просвещали меня приятели.
– Так ей же не меньше сорока, – охала я. – Древняя старуха.
– Сорок два, – уточнил Вовка. – А ему двадцать один.
– Наверное, математики любят такие пропорциональные отношения, – спокойно констатировал Рома.
Я заметила, что ему, в отличие от друга, перемывать косточки студентам и преподавателям не очень нравилось.
– Смотри, это жена Костика из нашей группы, – шептал мне Вовка, скосив глаза на толстую прыщавую барышню с лоснящимся лицом.
– Такая страшная, – доверчиво склонив к приятелю голову, протянула я. – А Костик такой милый, на артиста Даля похож.
– Так у нее же мамаша завкафедрой, а наш Костик хочет здесь остаться, ему влом в свою Тмутаракань возвращаться. А все должности и звания передаются половым путем.
– А вы бы могли жениться из-за выгоды? – задала я провокационный вопрос.
– Никогда, – тут же отозвался Рома. – Я женюсь только по любви. Какую девушку полюблю, ту и замуж позову. И пусть она хоть страшная, хоть бедная, мне по фигу.
Вовка помедлил с ответом, потом сказал:
– Разные бывают обстоятельства. Но жить с нелюбимой женщиной – это уже перебор, даже за место на кафедре.
Прошёл год, Вовка крутил романы, меняя своих подружек.
– По-моему, пора создавать твою фанатскую группу, – пошутил как-то Рома. – Они же все в тебя влюблены, несмотря на то, что ты их бросил.
– Не нашёл я ещё свою девушку. А Маргарита у нас неприступная крепость. Хотя, кто знает, может, для меня она сделает исключение?
– Нет, нет, – со смехом ответила я. – Мы с тобой только друзья. С тобой невозможны серьёзные отношения. Ты «милый друг», – вспомнила я Мопассана.
– Он вроде блондином был, – засмеялся Ромка.
Не знаю, на чём зиждилась наша дружба, но наша троица не распадалась.
Мы часто ходили гулять втроём.
– Что у вас за отношения? – допытывала меня лучшая подруга Наташа.
– Мы просто дружим, – отмахивалась я.
– А кто тебе больше нравится? – не отставала Наташка.
– Я к ним отношусь совершенно одинаково.
Конечно, я лукавила. Скромный, спокойный, начитанный Ромка нравился мне чуть больше. А с течением времени я поняла, что влюбилась в него по уши. Но Рома активно не ухаживал за мной, в этом пальму первенства держал Володя. Он мог обнять меня во время разговора, поцеловать на прощание в щёчку. Он помогал мне надеть пальто в раздевалке, отодвигал стул, когда я садилась за стол. И ещё десятки мелочей, которые, с одной стороны, отличают воспитанного человека, но с другой – говорят о его заинтересованности.
Но мне казалось, что я нравлюсь и Роме. Его восторженные взгляды, непоказная забота, желание оградить меня от трудностей были совсем не актом дружелюбия, а симпатией молодого человека. И хотя он никогда не говорил мне о своем отношении, я чувствовала, что он влюблён в меня.
Мне очень хотелось остаться с ним наедине, но друзья всегда держались вдвоём. Но однажды Вовка загремел в больницу с аппендицитом. Мы с Ромой помчались навещать его. Даже в больничных стенах, бледный, скрюченный, Володя казался красавцем. Молоденькие медсёстры то и дело забегали в палату, якобы по делу.
– Пойдём, Рит, я смотрю, нашему больному здесь не скучно и не одиноко, – позвал меня Рома.
Вовка метнул на него предостерегающий взгляд, Рома стушевался. Но Вовка заулыбался:
– Смотрите, там без меня не балуйтесь.
– Ого, наш Казанова ревнует, – удивилась я. – Остаётся только понять, кого – меня или Рому.
Вовка шутя бросил в меня подушку и застонал от боли. А Рома был очень серьёзен и напряжён. Как будто ему предстояла невыполнимая миссия, и он к ней готовился.
Во время прогулки ничего не произошло, мы болтали о пустяках, как всегда. Неожиданно Рома стал читать стихи. Хорошие, качественные, серьёзные неизвестных мне поэтов.
– Это Мандельштам, это Лосев, а это мой любимый Бродский, – пояснял мой спутник.
«Тебе, когда мой голос отзвучит
настолько, что ни отклика, ни эха…»
Рома читал восторженно, я затихла. Никогда ещё ни один из моих кавалеров не декламировал мне стихов. Это было так неожиданно, и трогательно, и красиво.
«Но темнота тебе в окошко звякнет
и подтвердит, что это вправду ночь», – закончил Рома.
– Как грустно, – сказала я. – И как торжественно.
– А ты любишь Бродского?
– О да! – пробормотала я. – Очень сильно. Всегда перечитываю на ночь.
– Правда? – восхитился Рома.
Теперь мне кажется, если бы я тогда честно призналась, что не читала ни одного стихотворения этого поэта, всё было бы по-другому.
На прощанье Рома первый раз робко поцеловал меня в щёчку и тут же ушёл, можно сказать, сбежал.
Вскоре Вовка вышел из больницы, и наша жизнь вернулась на круги своя. Мы по-прежнему на зависть девчонкам заседали за столом в кафешке, делились новостями, обсуждали знакомых, подкалывали ловеласа Вовку.
– Наш Костик развёлся, – выдал нам информацию для рассуждения Рома.
– Говорят, что к непрезентабельной внешности прилагается гаденький характер, – поделился Вовка.
– Да, не все девушки совершенны, как наша Маргарита, – заметил Рома и с улыбкой посмотрел на меня. Моё сердце затрепетало под его взглядом.
На следующей перемене Вовка отвёл меня в сторону и пригласил на прогулку.
– Только сегодня без Ромы, – предупредил он.
– Ого, прям как свидание, – пошутила я.
– Это и есть свидание, – Вовка смотрел на меня взглядом, который сводил с ума всех девчонок.
Я не знала, что мне делать, думала, что Рома как-то проявит себя, покажет, что я ему небезразлична, будет за меня бороться. Но Рома молчал и делал вид, что всё идёт нормально. Он же наверняка знал, что Вовка пригласил меня на встречу. У друзей не было тайн друг от друга.
Я пошла на свидание с Вовкой. Он встретил меня с огромным букетом цветов, и мы не спеша пошли по парку.
– Ты, наверное, удивляешься, почему мы сегодня вдвоём? – спросил Вовка проникновенно своим голосом с хрипотцой.
Он был очень харизматичен, я понимала девочек, слетавшихся на его обаяние, как мотыльки на свет лампы, чтобы сгореть от жара.
– Ну, просвети.
– А всё очень просто, я ещё в больнице загадал, что выйду и скажу, что влюблён в тебя. С первой нашей встречи. Я увидел тебя, когда ты шла через институтский двор, в каком-то развевающемся платье с кружевами, бусинами в волосах, на высоких каблуках. Я подумал: «Боже, какая богиня будет учиться в нашем институте!» Я уже знал, что не за что не упущу тебя.
Я засмеялась:
– Вов, хватит валять дурака, ты крутил роман за романом.
– Я хотел убежать от своих чувств. Я привык к лёгким, простым отношениям, ни одна девочка не затронула моё сердце. А ты другая, ты особенная. Я понимаю, что с тобой мне будет трудно и, возможно, больно, но я уже не могу без тебя. Будь моей женой!
– Чего? Вов, да что с тобой сегодня? Что ты такое говоришь? Что тебе кололи в больнице твои медсёстры?
– Рита, не смейся, я скоро окончу институт и уеду в свой город. Там отец уже подготовил для меня хорошую должность. Поедем со мной. Ты будешь жить, как королева. Наша семья уважаема в городе, ты ни в чём не будешь нуждаться.
– Вов, это наше первое свидание, и ты вот так сразу зовёшь меня замуж? – изумилась я.
– Рита, я общаюсь с тобой почти два года. Разве этого мало, чтобы узнать друг друга? Ты была искренней, не хотела казать лучше, как это бывает у влюблённых. Я очень хорошо знаю тебя. Я люблю тебя, Рита!
Он настойчиво притянул меня к себе и поцеловал. Не могу сказать, что его поцелуй был мне неприятен. Вовка был очень красивым и сексуальным.
– Я должна подумать, – сказала я Вовке, отстраняясь.
Вскоре у ребят начались выпускные экзамены, и я практически не видела их. Вовка дарил мне шоколадки и милые безделушки, заваливал цветами, но серьёзно поговорить нам было некогда.
Сразу после экзаменов Ромка засобирался к себе на родину.
– Да ладно тебе, – уговаривал его Вовка. – Оставайся с нами, что там будешь делать? Попрошу отца, подберёт тебе что-нибудь достойное для жизни.
Ромка твёрдо отказался. Накануне отъезда он принёс мне сборник Бродского.
– Вот, я хочу, чтобы ты читала мою книгу.
На мои глаза навернулись слёзы: «И это всё, что он может мне сказать?»
Дома я забросила книжку в самый дальний угол. «Романтик фигов, любитель поэзии. Вот назло тебе выйду замуж за Вовку», – злилась я на друга.
На перроне Рома пытливо посмотрел мне в глаза:
– Прочитала Бродского?
«Вот чудак человек. У него жизнь меняется на 360 градусов, он с лучшими друзьями расстаётся, а его тянет поговорить о поэзии. Ленский, блин, недоделанный. Закопался в своих мечтаниях, не может определить, где реальность, где сон».
– Прочитала, – отмахнулась я.
– И что?
– И ничего, – я не смогла скрыть своего разочарования.
Продолжение следует.
Фото pixabay.com
Хотите поделиться своей историей? Присылайте на [email protected]
