22 года тому назад в Москве была попытка государственного переворота. Одним из активистов переворота выступал Василий Стародубцев. В Москву ввели около 4 тыс. военнослужащих, в том числе из 106-й тульской воздушно-десантной дивизии.
Утром 19 августа 1991 года советский народ узнал об образовании Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП). Было объявлено, что президент страны Михаил Горбачев болен, и исполнение его обязанностей взял на себя вице-президент Геннадий Янаев - председатель ГКЧП. Среди гкчпистов был и туляк Василий Стародубцев.
Какими запомнились события 22-летней давности тулякам?
Ирина Иннина, дизайнер:
…В день, когда в столице грянул переворот, мы с компанией друзей пьянствовали на квартире одного хорошего человека по имени Саша. Сам он на этот момент отсутствовал. И вот, когда все уже приняли на грудь достаточное количество «огненной воды», явился Саня. Вид у него был полубезумный (может, нам тогда так показалось). Задыхаясь (курящий человек бегом поднялся на пятый этаж!), он твердил: «Горбачев… Арестовали… На Форосе…. Переворот». Мы пытались его успокоить, предположив, что у человека от большого количества спиртного просто слегка отъехали мозги, но все без толку! Всерьез восприняли информацию только тогда, когда Саня включил свой старенький телевизор. Изображение отсутствовало, но музыка к балету «Лебединое озеро» была слышна хорошо. Мальчики и девочки мы были взрослые, и хорошо понимали, что означает трансляция этого бессмертного произведения (оно до этого три раза сопровождало известие о кончине вождей) …
Бывший среди нас житель Латвии Андрюха начал паниковать, боясь, что вдруг образуются границы, и его не выпустят из России. Быстро собрал вещи и поскакал на вокзал, дабы отъехать в столицу, а оттуда – домой. …Ночью по нашей улице, которая находится неподалеку от артучилища, прогрохотали то ли танки, то ли еще какая бронетехника – не помню… Народ судачил – в Москву.
На другое утро поехала на работу. В троллейбусе бодрая тётка на весь салон вещала: «Наш-то, Стародубцев Вася, каков молодец! В правительство новое вошел!!! Хоть бы все у них (имелся ввиду ГКЧП) получилось…». Я, недобрая с похмелья, и политически кое-как, но все-таки подкованная, сказала тетке: «Заткнись, дура!». Хотя, судя по тому, что происходит сегодня, дураками оказались мы все…
…Когда в Москве ситуация вошла в мирное русло, по тульскому радио и ТВ всех приглашали на площадь перед «серым домом», принять участие в «ТОРЖЕСТВЕ ПО СЛУЧАЮ ПРОВАЛА ПОПЫТКИ ПЕРЕВОРОТА». Бред какой-то…
От редакции
В августе 1991-го года Василий Стародубцев был арестован как один из лидеров ГКЧП. В феврале 1994-го был амнистирован постановлением Государственной Думы.
Борис Играев, зав. кафедрой журналистики ТулГУ, в 1991 году – редактор газеты «Молодой коммунар»:
19-го в шесть утра по радио и телевизору объявили о введении чрезвычайного положения. Потом по всем каналам стали синхронно транслировать известный балет Петра Ильича Чайковского. Никаких других передач не было. Встревоженные сотрудники редакции явились на работу все, что для дней, когда не проводилась планерка, было большой редкостью. Я стал по телефону (обычному, сотовых тогда не было – прим. редакции) связываться с Москвой, с Верховным советом, который тогда был в оппозиции ГКЧП. Там сказали: ждите, скоро пришлем важные документы. Где-то к обеду из редакции газеты «Россiя» пришел факс с «Обращением к гражданам России» и «Постановлением Верховного совета РСФСР о неконституционных действиях ГКЧП» за подписью Ельцина.
В течение дня раз десять звонил первый секретарь Тульского обкома партии Юрий Литвинцев, который настоятельно рекомендовал не вмешиваться в ситуацию. Мы ему пообещали не публиковать текст присланных из Москвы документов. А сами сверстали два варианта – для проверяющих (там не упоминалось о столичных событиях) и специальный - с Обращением и т. д. Вечером всех сотрудников распустил по домам, чтобы не подвергать опасности. Ведь неизвестно было, чем все может закончиться! Остались мы вдвоем с верстальщицей Надей Илюхиной. И еще рабочие типографии, которые нас поддержали. Ближе к полуночи, перед печатью, заменили фальшивые полосы на нормальные. Помимо Обращения и постановления Верховного совета там были материалы наших корреспондентов. Помнится, Оля Подъемщикова написала что-то типа советов, как вести себя демократически настроенным гражданам в случае установления диктатуры... Домой пришел в 4 утра.
Всю ночь около здания редакции дежурил автобус с ребятами-афганцами. Именно они, когда мы допечатали дополнительный тираж (обычный разошелся влет), разобрали его и спрятали по домам, по подвалам. А потом раздавали людям на улицах. 20-го они поехали в Москву и несколько экземпляров «Молодого коммунара», говорят, повесили на стены белого дома…
…Через пару дней я и председатель горсовета Николай Тютюнов вышли из рядов КПСС…
Фото с сайта news.mail.ru
Александр Карташов, поэт, художник
….Не было ощущения, что Советский Союз – это очень плохо. Если бы не мешали, не старались поставить в шеренгу со всем, меня бы это не ломало. Но очень много было идиотизма, который шел в разрез со временем, взглядами, и раздражал. Появилось большое желание из всего этого вырваться. И появилась уверенность, что ситуация каким-то образом обязательно разрешится.
В 85-ом, с началом перестройки, стало легче дышать. Казалось, впереди будет еще лучше, свободнее. Хлынул поток накопленных стихов, картин, информации. Состояние, подобное опьянению. Замечательное время!
18 августа мы праздновали день рождения дочери. Проснулись утром и оказалось, что ничего не работает. Лебединое озеро. А вечером 19-го показали известную сегодня пресс-конференцию, где Янаев с трясущимися руками… 20-го мне надо было ехать в Москву по делам организации выставки. Доехали на автобусе нормально. Сразу двинул на улицу Горького (теперь Тверская), посмотреть, что к чему. И впервые тогда, а, может, и единственный раз в жизни, свободно гулял по самому центру Москвы – ни машин, ни толпы не было! Но все переулки вокруг были забиты бронетехникой. Солдаты сидели рядом, одни курили, другие разговаривали друг с другом и прохожими, которые к ним подходили. Потом поехал к друзьям, на Юго-Западную. Посидели, пообсуждали ситуацию, и тут по «Эху Москвы» услышали, что около белого дома собрались люди. И я вдруг понял, что если вот сейчас упустить момент, то все вернется назад, в доперестроечную «духоту». И не было страшно умирать…
И мы с ребятами втроем взяли такси, и водитель нас довез аккурат под мост, к Белому дому. Девушек с собой не взяли, наказав им ждать нас. Вышли, и картина, которую увидел, показалась абсолютно нереальной. Как будто я смотрю телевизор с недавними событиями из Румынии… Стояли 2 танка, украшенные почему-то связками баранок, цветами… Народ был, но не столько, сколько передавали по радио. Никаких не пять тысяч, а раза в два меньше. Дорогу перегораживали две фуры с ростовскими номерами, их шоферы прокололи шины. Откуда-то доносились звуки, похожие на выстрелы, где-то кричали… Периодически из Белого дома выходили люди и говорили обстановку на данный момент: движется колонна бронетехники оттуда-то, идут войска оттуда-то… Уверенность, что вот-вот начнется атака милиции или ОМОНа была у всех. Около часа ночи разнесся слух: на нас идет группа «Альфа». Стало страшно, потому что профессионалы с безоружной толпой справились бы сразу. Какой-то человек, из бывших военных, сказал, что точно будут травить слезоточивым газом: «У кого есть носовые платки, намочите заранее, чтобы потом приложить к носу… Чем-чем, мочой своей, конечно»! Некоторые так и сделали. Не пригодилось…
… Вдруг с корабля, плывшего по Москве-реке, ударили прожекторы. Мы ждали пулеметных очередей, но вместо этого через динамики донеслось: «Речфлот Москвы поддерживает Бориса Ельцина»! Крики, аплодисменты в толпе…Потом пронесся слух, что погибли люди. Мы побежали туда, тела уже убрали, но кровь на асфальте осталась… Троллейбусы горели, валялись какие-то запчасти, вытащенные толпой из бронетранспортера…
…Утром 21-го стало ясно, что все разрулится нужным образом, и мы приехали на Юго-Западную, к своим. Нас встретили подруги, зареванные и несчастные. Оказывается, в час ночи по «Эху Москвы» передали, что на защитников Белого дома идет отряд «Альфа». Потом включили «Отель Калифорния» и больше никаких известий не передавали. И девчонки решили, что мы все уже убиты. По сути дела, страна понятия не имела, что происходит на этом пятачке у Белого дома…
На другой день поехали опять на площадь, там уже бронетехники не было, ходили какие-то люди, размахивали трехцветными флагами. Там впервые я услышал «черную» шуточку: «Забил снаряд я в ТУшку ПУго (у Лермонтова в поэме «Бородино»: «Забил снаряд я в пушку туго», - прим. ред.).Шутка оказалась пророческой – через пару месяцев после событий перед «Белым домом» министр обороны Пуго покончил жизнь самоубийством.
… Не все сложилось в итоге так, как мы хотели в том далеком августе 91-го. Но до сих пор ни разу не пожалел, что был там…
