Валентина Сергеевна родилась 25 марта 1927 года в Киеве. Ее матери категорически запретили рожать, но она настолько хотела ребенка, что проигнорировала наставления врачей. После родов женщина оказалась в тяжелейшем состоянии. Муж возил ее по самым дорогим и современным клиникам, но тщетно: не прошло и 10 месяцев, как она скончалась.
Маленькая Валентина осталась жить с папой и бабушкой по маминой линии.
– Когда дед еще был жив, купил козу. Ее молоко заменило мне материнское, – рассказывает Валентина Сергеевна. – Я была любимым и даже немного избалованным ребенком: потеряв близкого человека, папа и бабушка уделяли мне каждую свободную минуту. Но такая идиллия длилась недолго. Когда мне было четыре года, бабушка сказала отцу: «Сереж, ты женись, девочке нужна мать». И папа так и сделал. Мы переехали жить к женщине, имя которой я даже не запомнила. Это был довольно большой частный дом с панорамными, достающими почти до земли окнами. Как-то я убежала гулять и, уснув на траве после дождя, подхватила воспаление легких. Когда мне стало чуть лучше, я начала проситься на улицу.
Мачеха сначала спокойно мне отказывала, а потом начала кричать. Это услышал отец и... молча собрал наши вещи.
Мы снова стали жить втроем – я, папа и бабушка. Отец устроился преподавателем в академию, а я пошла в первый класс. Я была резвым ребенком, и если мне что-то не нравилось, не могла сдерживаться. Помню, я невзлюбила учительницу. Она так неопрятно выглядела, что вызывала у меня отвращение. Я могла посреди урока встать и пересесть с первой на последнюю парту. «Невозможный ребенок, – сказали моему отцу педагоги, – мы не знаем, как она будет учиться дальше». Меня перевели в другую школу. Учительница там была красивая, стройная, ухоженная, и я стала учиться на одни пятерки.
Затем отец Валентины Сергеевны встретил Антонину Васильевну. По тем временам она считалась первоклассной портнихой: шила костюмы для киевских певцов и актеров. Через некоторое время она родила Валентине сестру Наташу.
– С Наташей у нас больше нет связи, – говорит Валентина Сергеевна, – она вышла замуж и уехала жить в Израиль. Наверное, потеряла мои контакты. Не знаю, что произошло между папой и Антониной, но их брак распался. В 1941 г., когда мне было 14 лет, мы переехали в Черновцы. Папа занял должность директора машиностроительного завода. Все было тихо-мирно, но однажды ранним утром мы проснулись от выстрелов и страшных криков. Папа схватил меня за руку и повел на завод.
Жутко вспоминать: живые и мертвые на одних носилках, повсюду – кровь, плач, паника. То, что показывают в фильмах, даже отдаленно не похоже
на реальные ужасы войны.
Папа остался на заводе руководить эвакуацией, а меня и бабушку вместе с женой главного инженера отправил в Киев. Мы с бабушкой поселились у ее знакомой в частном доме. Постояльцы дома рыли в огороде небольшие ямы и прятались в них от взрывов. А мы со сверстницей, дурочки, стояли и смотрели, куда летят снаряды.
С едой было туго: приходилось обменивать одежду на хлеб, картофель и другие продукты. Папа чувствовал, что вскоре произойдет что-то неладное, и записал меня на курсы немецкого языка. Полученные знания очень помогли мне.
Киев заняли немцы. Наши войска отступали. Немцы въехали в город на мотоциклах, крутых автомобилях, в шикарных одеждах и со счастливыми лицами. Когда я увидела их, внутри что-то оборвалось. Такой леденящий ужас испытываешь только тогда, когда осознаешь, что твоя жизнь бесповоротно изменилась.
Папу забрали в трудовую армию: ему было 35 лет, и по возрасту он уже не подходил для военной службы. Мы с бабушкой остались вдвоем. И однажды получили повестку:
«Валентину Сергеевну вызывают в Германию».
Мы – в слезы. Двум девочкам, Гале и Наташе, пришли точно такие же повестки...
Мы с девчонками стоим на перроне в летних платьицах. Подходят немцы и, словно вещи, грузят нас в товарняк. Единственное, что есть в этом вагоне, – солома. Так и отправились. Ехали через Румынию и Польшу. Во время остановок добрые местные жители подносили нам хлеб и воду.
Нас привезли под Магдебург, в военный городок, и выстроили в шеренгу. Всего нас было десять человек, все – девушки от 14 до 16 лет. Я самая маленькая. Приходит шеф завода и спрашивает:
- Кто знает немецкий?
Девчонки показывают на меня. Душа ушла в пятки.
- Поди сюда, – говорит немец, – как твое имя?
- У меня два имени, – отвечаю, – для домашних я Люся (производное от Валюся), для остальных – Валентина.
- Тина, стало быть? – интересуется.
У нас завязался разговор. Какое-то время для всех я была переводчиком.
Валю отправили трудиться в прачечную, остальных девушек – в ремонтный цех. Спустя несколько месяцев ее перевели в постирочный цех.
– Мы загружали грязное белье в машины, потом вынимали, отжимали и отправляли на глажку. Жили в женском лагере, вместе с немками, румынками, украинками, полячками. На верхнем этаже располагались спальни, на нижнем – комната отдыха и столовая. Из-за грязи, которую мы развели, нас переселили в мужской лагерь – за огромные ворота и высокую проволоку.
Кормежка была ужасной – брюква с хлебом на завтрак, обед и ужин. Иногда добавляли кусочек маргарина.
Убежать невозможно. Вместе с Галей и Наташей мы высматривали лазейки, которые могли бы нас спасти. Но повсюду – немецкие надзиратели. Однако в 1945 году я все же решилась. Вместе с семейной парой сербов, на рассвете, мы сели в машину и уехали. Не знаю, была ли за нами погоня, мы гнали изо всех сил. Решили остановиться в Бурге. Там сербы открыли мастерскую по ремонту велосипедов, а я помогала им договариваться с клиентами.
9 мая 1945 года... Сердце начинает бешено биться от того, какое это счастье – знать, что все кошмары для нашего народа позади.
Я стала работать организатором отправки военнопленных на родину. Из Германии я уехала последняя: нужно было убедиться, что все люди доставлены домой.
В Киеве все мои ровесницы уже учились в институтах и колледжах, а у меня за спиной только семь классов. Уехала в Одессу к дяде и поступила в техникум на зубоврачебное отделение. Параллельно работала диспетчером на телефонной станции. Одесса – средоточие развлечений, отдыха, активных и позитивных людей. Множество клубов, кружков и танцевальных площадок. В одном из таких мест я встретила Бориса – курсанта мореходного училища.
С первого взгляда поняла: это мой человек. В мае будет 70 лет со дня нашего знакомства.
В 1949 году Валентина родила сына. Борис не захотел отправляться в долгое плавание, чтобы не оставлять жену и ребенка, и перевелся служить в Тулу. Сюда переехала вся семья.
– Я поступила в университет на факультет иностранных языков, родила второго сына, получила диплом и пошла работать в школу учителем английского и немецкого языков.
Сейчас у Валентины Сергеевны большая счастливая семья – муж, сын, внук, внучка и трое правнуков. Они часто видятся и проводят время вместе – за чаем и душевной беседой.
Вероника Левина, корреспондент
