Драматург и сценарист Ярослава Пулинович — почетный гость фестиваля «Свой путь», который открылся в Туле накануне.
Толстой — камертон сегодняшней жизни
— Ярослава, Вы приехали в Тулу представлять новый фильм по своей пьесе. А вообще у нас раньше бывали?
— В Туле нет, а в Ясной Поляне даже работала. Мы с моим соавтором Светой Баженовой писали к юбилею усадьбы Толстого о музейных работниках, брали у них интервью. Но и до этого я много раз была в Ясной Поляне. А Тула для меня осталась таким городом — приехать на вокзал, сесть в машину и уехать в Ясную Поляну.
— Несмотря на то, что в Тульском театре в репертуаре были аж две Ваших пьесы — «Жанна» и «Земля Эльзы»...
— Ну, вот так получилось, да.
— Чем Вас так привлекает Ясная Поляна?
— Во-первых, как может не привлекать Ясная Поляна? Мне кажется, это одно из немногих мест в мире, куда всегда хочешь вернуться. Вот здесь он жил, Лев Николаевич, один из величайших людей, которые рождались на планете. Конечно, потрясающая могила его. Мы со Светой, когда писали о музее, долго сидели у могилы Толстого и видели, сколько людей проходили мимо, не понимая, что это. А могилу действительно можно не заметить. И вот этот человек, у которого действительно была очень яркая жизнь, просил: «Похороните меня там, где зеленая палочка, и забудьте про меня, забудьте».
— За время работы Вы для себя открыли что-то новое из жизни и творчества Толстого?
— Скорее я больше погрузилась в его семейную историю. Нам было важно разобраться, каким был живой Толстой, что он за человек. В музее рассказывают, что Лев Николаевич и Софья Андреевна чувствовали друг друга просто на мистическом уровне и тому есть множество историй.
— Например?
— Говорят, что после его смерти долго не могли открыть какой-то ящик комода с детскими вещами. Служительница сказала Софье Андреевне: «Он мне нужен». Раз — и ящик открывается! Нет, для меня Толстой не поменялся. Просто я понимаю, что ему было тяжело. И ей тяжело. Это жизнь. Он что задумал, то и делал. Нам музейные работники всегда говорили, что дневник Льва Николаевича — это самое честное повествование. Он вел три дневника — для семьи, для жены и для себя. Все, что у него было на душе, даже помыслы, какие ему не нравились, он выливал в дневник. Такая степень откровенности рождает теперь самые разные разговоры. Но, когда читаешь его дневник, ты видишь, как ему больно было писать.
— Он же писал это исключительно для себя...
— Не думаю. Конечно, он знал, что все опубликуют, и была целая охота за его дневниками. Но это его позиция — вот он я весь, на ладони. В этом и загадка Толстого. Вот он весь, на ладони, а понять его невозможно. Ты осознаешь теперь, насколько это глубокая личность.
— За это время не возникло желания написать пьесу о Толстом?
— Мы написали такую пьесу, но она в связи с некоторыми организационными моментами, в частности пандемией, не очень хорошо пошла. Но при этом, когда мы читали ее в Ясной Поляне, параллельно пьеса читалась на семи сценах России. Были прекрасные читки, нам присылали потом видео.
— Что, как Вам кажется, важно сейчас говорить о Толстом?
— Мне важны в нем его сложность, глубина, многогранность. Но при этом Толстой был достаточно простой человек. Хотя это несколько комично на наш сегодняшний взгляд, как он ходил с крестьянами сено косить. Но это были его стиль, его идея. Он хотел так жить. Это его попытка жить в соответствии со своими убеждениями и взглядами. Мне кажется, у большинства людей и тогда, и сейчас вообще нет никаких убеждений и взглядов. Толстой в этом смысле как камертон. Несмотря на то, что у него не все получалось, он хотя бы попытался.
Восхищаюсь пожилыми людьми, которые заняты делом
— На фестивале «Свой путь» будет показан фильм по Вашей пьесе — «Земля Эльзы», о любви двух очень немолодых людей. Спектакль по этой истории с успехом идет и на сцене Тульского академического театра драмы. Откуда в Вас интерес именно к этой теме?
— Вообще, в моих последних пьесах много возрастных людей. Вот «Житие ФМ» — там тоже про женщину, которой шестьдесят лет. Мне нравится писать про возрастных героев. Они больше понимают в жизни. Ведь ничего уже не вернуть, не переделать. Все чаще возникают вопросы: правильно ли? счастливо ли я прожил жизнь? Этот вопрос лично мне тоже интересен.
— У Цветаевой есть такое известное стихотворение — «Когда я стану бабушкой»...
— Это немного другая история, когда про себя понимаешь, что бабушка. Ты же так не считаешь. У меня есть очень возрастные подруги. Одной уже восемьдесят. Но она выглядит потрясающе, она актриса. Кто-кто, а она не бабушка.
— А кто? Тетушка?
— Женщина, возрастная женщина. Она такие мини-юбки носит, так отжигает, что нам и не снилось. Очень талантливая. Она по пять часов на ногах на сцене, в прекрасной форме. Все время репетирует, все время учит текст. Не только она, у меня есть и другие подруги, которых бы я точно не назвала бабушками.
— Как получилось, что Вам интересно друг с другом дружить? Разные интересы, разные взгляды, даже сленг разный.
— Я как-то на самом деле не делю своих друзей по возрасту. У меня есть и молодые подруги тоже, конечно.
— Но вино Вы с кем пьете?
— И с теми, и с теми. Но скорее с бабушками.
— Что, на Ваш взгляд, главное в старости?
— Всегда восхищаюсь пожилыми людьми, которые заняты делом. Они не стареют. Например, я имела честь познакомиться с Виталием Воловичем. Наверное, вы слышали такого художника, он из Екатеринбурга. Когда нас представили, ему было уже за девяносто, глубоко поживший пожилой человек. Он уже приводил свою мастерскую в порядок: здесь альбомы, здесь картины, здесь документы. И он рассказал о своем образе жизни. Встает рано, не завтракает, выпивает кофе, идет пешком на работу, а это достаточно далеко от дома. Мастерская в мансарде, где верхние этажи, тоже пешком поднимается. Весь день работает с перерывом на скромный обед. После работы выпивает пятьдесят граммов...
— Коньяку?
— Наверное. Чего-то крепкого, не помню, и идет домой. Так он живет много лет. Какая-то потрясающая аскетичность и дикая работоспособность. Точно так же я видела некоторых режиссеров, которые постоянно работают. Здесь отступает любой возраст. Смерть отступает. Она все равно, конечно, приходит, но, наверное, тогда, когда ты сам разрешишь. Эта увлеченность делом, вовлеченность в семью, в людей, которым ты помогаешь, — это очень важно.
— То есть «Земля Эльзы» о том, что каждый человек должен быть кому-то нужен?
— Да, именно так.
Счастливый случай
— В Вашей судьбе удачливого драматурга имел место счастливый случай?
— Ну конечно. Даже то, что я поступила на курс к драматургу Николаю Коляде, — это вообще чудо! Я не очень, если честно, после школы понимала кто такой Коляда, масштаб его. Мне нравилось звучание профессии — драматург. Я писала стихи, прозу, немножко пьесы. Но я была из города Ханты-Мансийска и даже не представляла, что такое современная драматургия, что в ней происходит. Последнее, что я читала из современной драматургии, была Петрушевская. И тут судьба вывела меня к такому мастеру.
— Искусству писать, создавать образы действительно можно научить?
— Самое главное, что это дало творческую среду. Потому что ужасно сложно быть драматургом, когда вокруг тебя нет других драматургов. Или писателем, когда вокруг тебя нет других писателей. Для того чтобы творческая личность сформировалась, нужны другие творческие личности. Вспомните, что все творческие взрывы были связаны с появлением группы единомышленников, — импрессионисты, имажинисты, Серебряный век...
Это все рождается из множества. Вдруг появляется множество людей, которые пишут стихи. Наверное, в истории от них останутся три имени, но без тех, кто формировал окружение, этого бы не случилось. Почему и важно, чтобы были такие культурные кластеры, культурные пространства в городе, как «Октава» в Туле. Это артерия города, это жизнь. Конечно, на одну удачу будет приходиться десять неудач. Это нормально. Из такой общности родится что-то большое.
— А сам Николай Владимирович Коляда чему научил?
— Он очень интересный человек. Он интересуется тобой, он в тебя верит. Это очень важно для успеха, когда тебе двадцать лет, чтобы кто-то в тебя верил и говорил, что все получится. Любимые дети быстрее растут, развиваются, когда за ними папа и мама стоят.
— Но еще не менее важно, когда твои творения вдруг становятся известны широкой публике. Сейчас с этим особенно сложно.
— Завлитам в театры точно ничего слать не нужно, и режиссерам слать не нужно, никто ничего не читает. Но очень часто маленькие театры ищут новую пьесу. Есть свои семинары у Союза театральных деятелей, есть независимые семинары и конкурсы — «Ремарка», «Любимовка».
— Говоря иначе, надо стучаться во все двери.
— Да, брать и отправлять пьесы. А как по другому их прочитают?
— Это ж сколько терпения...
— И терпения, и веры. А еще понимания, что ты в выбранном тобой деле хочешь идти дальше.
Ярослава Александровна Пулинович, российский драматург и сценарист.
Родилась 13 июля 1987 года в Омске.
Окончила Екатеринбургский государственный театральный институт.
Стипендиат Союза театральных деятелей. Автор пьес «Карнавал заветных желаний» (вошла в шорт-лист фестиваля драматургии «Евразия — 2005»), «Учитель химии» (финалист литературной премии «Дебют», лауреат премии «Голос поколения» от Министерства культуры и кинематографии), «Мойщики» (лауреат фестиваля драматургии «Евразия — 2007», шорт-лист фестиваля «Новая драма»), «Наташина мечта» (лауреат премии «Дебют») и других.
Лауреат премий «Голос поколения», «Дебют», «Евразия», «Новая пьеса» (в рамках «Золотой маски»), «Арлекин», «Текстура», «Долг. Честь. Достоинство» и др. По версии газеты «Moscow times», пьеса «Наташина мечта» входит в десятку лучших русских пьес начала XXI века.
Фильм, снятый по её сценарию, «Я не вернусь» удостоился специального упоминания на фестивале Трайбека в 2014 г. в Нью-Йорке, получил главный приз фестиваля Film by the Sea[nl] (Влиссинген, Нидерланды, 2014 год).
В 2018 году получила премию имени Бажова в номинации «Мастер. Проза» за сборник пьес «Победила я».
С 2018 года — штатный драматург Русского театра Эстонии.
