Эннио. Маэстро

Имя Эннио Морриконе отпечаталось в мировой культуре, подобно имени Моцарта, Шуберта или Бетховена. Именно с этими величинами сравнил выдающийся дар любимого композитора режиссер Квентин Тарантино на вручении премии «Оскар» за фильм «Омерзительная восьмерка» в 2016 году, к которому Маэстро, начинавший свой путь в кино с вестернов, написал настоящую симфонию. Один из самых известных и плодовитых мастеров XX века, автор музыки более чем к 500 фильмам — человек сдержанный и застенчивый, никогда не искавший славы. В его откровенном, эмоциональном рассказе-саморефлексии прослеживается скромная глубина его гения, сталкивавшегося на всём длительном профессиональном пути с чередой внутренних конфликтов и переживаний. Непростые отношения с отцом-трубачом, побудившем 6-летнего мальчика, помышлявшего о карьерe врача, к развитию естественных талантов зарифмовались со сложным взаимодействием с Учителем в римской консерватории, именитым композитором Гоффредо Петрацци. Обладающий строгим академическим подходом к музыке, Петрацци считал аранжировки для развлекательного телевидения или сочинения для кино недостойными «высокого искусства». Это заставило Морриконе, чей творческий путь пошёл именно по этой стезе, десятилетиями чувствовать себя отверженным и виноватым. Знаменитому режиссеру Джузеппе Торнаторе, многие годы, начиная с «Нового кинотеатра «Парадизо» (1988), сотрудничавшему с Маэстро, удалось в теплой домашней обстановке, где было взято обстоятельное и доверительное интервью, запечатлеть романтический и меланхоличный дух человека, всегда ощущавшего себя немного «лишним», несмотря на фантастический успех своего искусства, подтверждаемый многочисленными отрывками из картин авторов, определявших мировое кино: Серджо Леоне, Пьера Паоло Пазолини, Бернардо Бертолуччи, Дарио Ардженто, Брайана де Пальмы, Терренса Малика… Многие из звезд появляются на экране, вспоминая о чудесной способности Маэстро выплескивать мелодию сразу «из головы» на бумагу, без обращения к музыкальным инструментам, отсутствовавшим в его студии. Чувствуя целиком композицию, которая идеально раскроет визуальный язык картины и «душу» режиссера, он писал на лету, только за один год создав музыку к 18 фильмам. Математическое видение гармонии было созвучно с его страстью к шахматам — и схожим мистическим ощущением прикосновения к некой божественной, сверхъестественной логике вечности пронизан этот философский и музыковедческий документальный портрет с нежным привкусом ностальгии.