В погоне за новой жизнью многие русские девушки забывают, что другая страна – это страшнее, чем просто другие законы, менталитет и традиции.
«Я никогда не думала, что попаду в такую историю. Мы несколько лет общались с ним, всё было прекрасно. Даже предположить не могла, что он на такое способен», – так начала свой рассказ о по-настоящему чудесном спасении из Египта Даша.
Четыре года назад, в 2014 году, 35-летняя Даша в очередной свой отпуск вновь отправилась отдыхать в Шарм-эль-Шейх, где и познакомилась с 31-летним Озазом, работником соседнего отеля.
Молодые люди начали встречаться. Отношения развивались стремительно: уже через несколько дней они заключили орфи-контракт. Документ является неофициальным брачным договором, его можно расторгнуть в любой момент.
По сути он нужен для получения права местным мужчинам и туристкам жить вместе, в том числе в гостинице.
Но в случае серьезных намерений именно с орфи-контракта начинается любой брак гражданина Египта и иностранки.
Отпуск закончился, и Даша улетела в Россию. Но связь молодые люди не потеряли: общение продолжилось в мессенджерах и по телефону. Через четыре месяца она вновь отправилась в Египет, но уже не просто отдыхать, а к Озазу. После этого видеться они стали чаще: раз в два-три месяца Даша прилетала к любимому.
– Я не могу сказать, что падка на мужчин. Не знаю, чем он меня привлек. Не красавец, обычный. Я до этого несколько раз летала в Египет отдыхать, но местные мужчины не казались мне привлекательными. Насчет того, что он мусульманин, а я христианка, Озаз мне как-то сказал: «Хорошо, что ты не отказываешься от своей веры. Я бы тебя не уважал, если бы ты перешла в мусульманство». Сам он не был рьяным мусульманином.
Примерно через год Озаз познакомил Дашу с семьей. Всё прошло хорошо, родственники тепло встретили русскую женщину.
– Семья у него небогатая, но они показались мне добрыми людьми. Сам он родом из Каира, где и жил с мамой и сестрами в районе Гиза (одном из самых нищих в Египте).
Вскоре начались разговоры о замужестве. Рассматривали вариант переезда Даши в Египет. В начале 2017 года, после очередной поездки в Египет, Даша поняла, что беременна. Сообщила об этом Озазу, он радостно воспринял новость – для обоих молодых людей ребенок был первым. На восьмом месяце беременности Даша вновь полетела к Озазу. Он предложил узаконить отношения и рожать сына в Египте. Даша согласилась.
Брак между местными – дело несложное, но в случае с иностранцами оформляется он через брачный контракт.
Пара отправилась в консульство, но там выяснилось, что для заключения контракта Даше необходимо предоставить оригинал свидетельства о разводе. Документа у нее с собой не было, а запрашивать его консул отказался, мягко отправив Дашу в Россию. Отчасти она была рада: что-то не отпускало ее, тянуло домой, было страшно бросать всё и уезжать в другую страну.
– Озаз не хотел меня отпускать, но вариантов не было, и я полетела обратно. Обещала, что сразу же вернусь, но по прилету сходила к врачу, и тот сказал, что срок беременности большой и дальнейшие полеты несут опасность. Я не стала настаивать и решила рожать в России, а уже после с ребенком прилететь в Египет. Озаз был в ярости, но ничего изменить не мог.
Шестого ноября родился Максим: светлокожий и голубоглазый, совсем не похожий на египтянина. Имя Даша выбирала сама, но фамилию сыну решила дать отца, для этого сама взяла фамилию Озаза. Правда, при оформлении свидетельства о рождении в строке «отец» поставила прочерк. Через полгода этот, казалось бы, неважный пункт стал одним из ключей к спасению.
– Рождению сына Озаз был рад. Но у меня было какое-то ощущение, что не стоит спешить с замужеством. Решила, что полечу, посмотрю, какой Озаз отец, и тогда решу, стоит ли заключать брак и жить в Египте. Когда Максиму исполнилось полгода, 13 апреля мы отправились в Египет. Озаз был очень счастлив. Родственники тоже обрадовались. Я заметила некоторые перемены в Озазе: он начал постоянно молиться и много курил гашиша. Такого раньше не было.
Через несколько дней Озаз впервые завел разговор об оформлении Максиму египетских документов. Но Даша еще до родов решила, что не будет этого делать: консул настоятельно советовал дать мальчику российское гражданство – оно более престижное, чем египетское. Поэтому Даша отказалась и предложила вернуться к этому разговору через 14 лет, когда сыну нужно будет получать паспорт: захочет – получит российский, захочет – египетский, а при необходимости сделают и двойное гражданство. Прошла неделя, Даша продолжала отказываться от брака и оформления документов на сына. И тогда Озаз от слов перешел к делу: он избил Дашу, забрал ребенка, документы и закрыл ее в комнате.
– Он вытащил из моей сумки всё: паспорт, свидетельство о рождении ребенка, деньги, билеты обратно в Россию, телефон. Всё это спрятал в сейф в шкафу. Ключ всё время носил с собой, даже когда спать ложился, клал его под подушку. Звонить домой разрешал только со своего телефона и исключительно в его присутствии.
Ни друзья, ни мама не знали, что происходит. Я должна была всё время говорить, что у меня всё хорошо.
Он слушал все звонки по громкой связи. Один раз только, когда я разговаривала с подругой, мне удалось ускользнуть в туалет и быстро сказать, что меня надо спасать. Я его очень боялась. Сбежать из дома было невозможно: мы жили на втором этаже, а на первом – его родственники, только мимо них можно было выйти на улицу. Ребенка у меня с утра он забирал и отдавал своей матери. Я иногда могла к ней выйти, и тогда она принималась уговаривать меня помириться с Озазом. У них женщины бесправные. Я только сейчас понимаю, какая пропасть между нами в культурном плане.
Озаз периодически бил Дашу, один раз она упала, ударилась головой о тумбочку и потеряла сознание:
– Он меня облил водой, чтобы я пришла в себя, и положил на кровать. Потом несколько дней болели голова и ребра. Он предлагал сходить к врачу. Я спросила, а как же синяки, их увидят. Но Озаз сказал, что всё в порядке, здесь это нормально. В общем, так и не повел меня никто к врачу. Избиения продолжались, в том числе при ребенке. Я Озаза уже ненавидела: ударит, потом помолится, приходит, извиняется, жалеет и говорит, что сама виновата: «Не хочешь заключать брак, хочешь увезти ребенка, а сына я тебе не отдам. Никто тебе не поможет. Звони в полицию, но она не приедет, – в наш район не приезжает полиция. А если и приедет, то все будут за меня. Они мужчины и понимают мои права. Тебя слушать не будут. Где твоя Россия? Я тебе отрежу голову, если захочу, и тебя никто не найдет».
В Египте престижно иметь белого ребенка и русскую жену, в том числе поэтому Озаз намерен был удержать меня любыми способами.
Но был и другой фактор: оформлением египетского гражданства сыну Озаз хотел угодить отцу. Тот сказал, что пока Максим гражданин России, он ему не внук, а Озаз не мужчина. Он мне так и говорил: «Оформим документы, и я кину их отцу в лицо, пусть он ими подавится».
Через несколько дней, перебирая вещи, Даша обнаружила в сумке второй телефон. Это была несказанная удача: Озаз его случайно не заметил, забирая ее документы. Выждав подходящий момент, Даша позвонила подруге и всё ей рассказала. Та посоветовала обратиться в консульство.
Но, зная местные обычаи, в консульстве сначала не придали значения словам женщины и предложили ей помириться с мужем. Подходил срок обратного вылета, на 14 мая у Даши был билет в Россию. Однако документы Озаз ей не возвращал.
Подружки Даши уже искали пути спасения. Первым делом они написали заявление в районную полицию, но на них лишь косо посмотрели: мол, а что мы можем сделать, она же сама туда поехала.
Девушки в попытках спасти подругу связались с Интерполом.
В курсе истории была уже и местная администрация, и уполномоченный по правам ребенка в Тульской области Наталия Зыкова. За помощью она обратилась к федеральному детскому омбудсмену Анне Кузнецовой, та связалась с МИДом России. Наталия Зыкова посоветовала подругам передать, чтобы Даша не перечила Озазу, со всем соглашалась, чтобы усыпить бдительность, пока они ищут пути спасения. Помогло: ей сразу же вернули сына. Она согласилась на брак, сходили в консульство: для этого нужна была отдельная виза, а на ее оформление требовалось время. Тем временем была назначена дата вызволения – понедельник, 21 мая. Ни Озаз, ни его родственники не знали ничего. Громкий стук в дверь застал всех врасплох.
– На мое счастье, в двери был ключ, а Озаз в ванной. Я открыла дверь, в комнату вошли пять египетских полицейских. Один из них сказал мне собирать вещи и уходить с ребенком. Спросили про оружие, я знала, где он его прячет. Показала, и они его изъяли, а я смогла забрать свои документы. После полицейские направились в ванную и начали с ним ругаться. Он выскочил в комнату, начал вырывать у меня сына и кричать: «Ты улетишь через три часа, а ребенка никогда больше не увидишь!» Полицейские посоветовали отдать пока ребенка. Потом мы вместе с Озазом поехали в отделение. Посмотреть на это собрался весь район.
Туда приехали его сестры и мать, они принялись меня уговаривать остаться: «Он же тебя любит!» Это было похоже на ад: крики его родственников, жара, комары, плач сына.
Озаз изображал из себя образцового отца, кормил сына, чего раньше никогда не делал. Только около часа ночи его заставили отдать мне Максима – он не мог уснуть и всё время плакал. Потом нас с Озазом куда-то повезли. Вскоре позвонили из Интерпола, успокоили меня и сказали, что я полечу в Россию с ребенком. Оказалось, что мы ехали в прокуратуру. Туда приехал консул. Он быстро решил все проблемы, помог мне оформить показания и отвез в консульство. Там меня накормили и положили спать, я долго не могла уснуть. Мне всё казалось, что Озаз где-то рядом. Наутро, 23 мая, я улетела в Россию. Консул заверил, что Озаз никогда не въедет в Россию – его поставили в стоп-лист – и визу он не получит.
Наталия Зыкова, уполномоченный по правам ребенка в Тульской области:
Наталия Зыкова
