Древнекитайский философ Конфуций говорил: «Не дай вам бог жить в эпоху перемен». Сколько перемен было за 93 года жизни Лидии Чаадаевой, она, пожалуй, и не сосчитает.
Лидия Кузьминична Чаадаева: «Я добрым людям всегда рада!»
Елена Рябикова.
Фото Ильи Кравец.
@ Истории известных туляков и просто интересных людей – на портале MySLO.ru
“ Иван Сергеевич Тургенев:
Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись... Вне народности ни художества, ни истины, ни жизни, ничего нет.
Лидия Кузьминична Чаадаева живет в селе Тургенево Чернского района, она внучка Анисима Чаадаева, которого с Тургеневым связывали непростые, но прочные финансовые отношения. Был он купцом, владел мельницами по всей реке Снежеди. Одна из них стояла здесь, недалеко от бумажной фабрики, принадлежавшей брату Ивана Сергеевича Николаю. Фабрика сгинула, на ее месте со временем организовался музей. Мельницы тоже нет, осталась часть когда-то большого дома ее хозяина – Кузьмы Анисимовича, среднего сына купца Чаадаева. Здесь в разные годы родились в его семье девять детей, в том числе – Лидия, в 1919 году.
На деревне, у бабушки
За кустами сирени – деревянный линялый заборчик с табличкой «ул. Тургенева, 1». Марина Николаевна Реброва (наш проводник, сотрудница местного музея) заходит в калитку первой, придержать здоровущего пса Мухтара. Он ей так рад, что нас с фотографом почти не замечает.
– Избаловала Марина собаку мою, – сетует вышедшая на крыльцо щуплая пожилая женщина. – Какой из него теперь охранник?! Да вы проходите в дом, не бойтесь...
Так выглядела мельница в Тургенево, принадлежавшая отцу Лидии Кузьминичны Чаадаевой. Картина местного художника Василия Яковлева.
Краем глаза замечаю на столике в сенцах магазинное молоко в пакетах, майонез и еще кое-какие продукты.
– Внучка из Тулы навещала, Ирка. Учительницей в школе работает. Они ко мне одни с мужем и ездят. Хоть правнуков-праправнуков полмильона наскрёблено. Только где они все? А эти двое во всем помогают – и по дому, и с продуктами, и на огороде... Картошка у меня сорта необыкновенного, «чугунка»: только поставишь варить, она уж готова. В прошлом году посадила 4 ведра, собрала 48. Одна, конечно! Потихоньку, полегоньку, да и управилась.
Семейные ценности
– Кто на фотографиях? Это мама моя, Мария Тимофеевна, это сестра, она на фронте была, а это – дед Анисим, купец первой гильдии. У него уйма мельниц была на Снежеди, от Ветрова до Казарина (названия деревень. – Прим. автора). Добра было много в доме. Помню сундуки со звоном – станешь открывать, они «бум-бум». В одном золотые вещи хранились старинные – браслеты золотые, цепочки, кольца. Мать наша, когда кругом кулачить стали, старшую сестру мою, Вальку, позвала и говорит: забери их, раздай родным. Только та никому ничего не дала, все в Москву к себе увезла.
У меня ничего не осталось, а и не надо. Буфет стоял в углу старинный, в нем фужеры мамкины красоты неописуемой. Тяжеленный был, три раза падал, все побилось.
Как-то чужой полез, а я лежала больная, ничего кругом не чуяла. Слышу – «бух»! Это буфет свалился, придавил вора.
Соседи пришли, вытащили кое-как. Отдала я и буфет этот, и самовары, и еще разное в Спасско-Лутовиновский музей. Пусть людям показывают.
А сколько раньше птицы было разной у нас, скотины! Сейчас пустодомка я, нету ни козы, ни даже курицы...
По военной дороге
– Полжизни работала, 50 годков. И телятницей, и дояркой, и полеводом, и пастухом. После семи классов выучилась на бухгалтера, распределили в артель на Бежин Луг. А тут война началась, уехала в Москву, к сестре. Там замуж вышла, а когда мужа забрали в армию, в 42-м году вернулась в Тургенево. Пешком, с месячной дочкой на руках. Пришла, а все кругом сожжено, порушено. Как все, двинула на трудовой фронт. Эх, если вспоминать – слез никаких не хватит.
...Гнали как-то наши через село скот. И одна коровенка, маленькая такая, отставать стала, заваливаться. Мужик, который гнал, мамке говорит: «Возьми себе, может, выходишь – ребятишки молочка попьют». Мамка-то ее взяла, домой повела. А у нас красноармейцы стояли. И их главный говорит: какого вам молока? Обойдетесь! Мне людей кормить надо! И прям на глазах коровку-то и зарезал. А у ней теленочек внутри был, она поэтому валилась.
Тяжелое воспоминание вызывает у Лидии Кузьминичны слезы, она привычно, по-стариковски, вытирает их кончиком головного платка.
«Чертова внучка»
Так некоторые односельчане именуют сегодня Лидию Кузьминичну. Может, потому, что мельников в народе всегда считали родней нечистой силы? Вроде бы сказка, но... Хлеб у Чаадаевой всегда такой вкусноты и пышности, что ей раньше всегда заказывали печь караваи на свадьбы и для вручения передовикам производства. Что не посадит на огороде – растет так, что остальные диву даются! Поросята и телята всегда были такие здоровые – все кругом завидовали! Невзлюбила она будущую жену брата и сказала той в глаза: «Не будет тебе счастья!» А как сели гости за свадебную трапезу, налетел такой вихрь страшный, что угощение и посуду по комнате разметал. Брак скоро распался.
Купец первой гильдии Анисим Варфоломеевич Чаадаев владел мельницами по всей реке Снежедь.
Когда взрывали старинный Введенский храм, построенный дедом Ивана Сергеевича Тургенева, в сердцах выкрикнула Лидия тогдашнему председателю сельсовета: «Бог тебя накажет!» Из кирпича от разоренной церкви построил он дом себе, но пожить в нем долго не пришлось: по разным причинам все члены его семьи и он сам ушли в мир иной...
Может, это стечение обстоятельств, потому как Чаадаевы всегда были людьми верующими, щедро жертвовали на церковь. Потому и похоронены дед, бабушка и отец Лидии Кузьминичны не на кладбище, а возле Введенского храма. Об этом напоминает памятный крест, поставленный на их могилах сотрудниками музея Спасского-Лутовинова.
...На прощание старуха Чаадаева нас полуукрадкой перекрестила, опираясь на палочку, проводила до самой машины: «Деточки мои, приезжайте в любое время, хоть днем, хоть ночью, приму с радостью». Будет возможность, непременно заглянем. Хотя бы для того, чтобы прикоснуться к Истории, безвозвратно уходящей в прошлое...
