Наташа переехала из Скуратова в Тулу. Все вечера она проводила в одиночестве и мечтала познакомиться с Таней, девочкой из соседнего дома. Мечты Наташи сбылись - они стали лучшими подругами...
Я рыдала на Танином плече, а она гладила меня по голове и утешала. И пусть она говорила банальные слова, но это были именно те слова, которые я хотела услышать!
- Наташ, не огорчайся ты так! Хорошо, что ты сейчас раскусила этого типа, поняла, что он обычный кобель.
- Но я ведь думала, что он меня люби-и-и-ит! - завывала я, размазывая по лицу слезы пополам с французской тушью.
- А прикинь, если бы ты не несколько месяцев так думала, а несколько лет? А если бы у тебя ребенок родился?
- А я и сейчас хочу-у-у! - снова всхлипывала я.
- Чего ты хочешь?
- Ребенка хочу!!! От него!!!
На самом деле я, конечно, не хотела никакого ребенка, просто Таня так хорошо умела утешать и так сладко было уткнуться в ее плечо и рыдать, чувствуя, как с каждой слезинкой уходят все обиды и разочарования, несбывшиеся надежды и разбитые мечты.
БЛИЗОСТЬ
Я даже не заметила, как ее утешающие поглаживания превратились в нежные объятия, как ее сестринские поцелуи стали требовательными и зовущими, а мои пальцы ловко расстегнули одну за другой пуговки на ее халатике: Все мое существо растворилось в тумане страсти и нежности:
Когда все закончилось, мы с удивлением посмотрели друг на друга. Таня смущенно улыбнулась и накинула халат на плечи, прикрыв обнаженную грудь.
- Что мы теперь будем делать?
- Ничего, - она снова улыбнулась. - Мы ведь не лесбиянки, мы просто подруги. Самые близкие. Почти сестры. Ты не забыла?
- Нет.
- Я не знала, как еще могу тебя утешить. Я ведь все правильно сделала? Ты больше не страдаешь?
"Почему я должна страдать?" - подумала я и вдруг вспомнила: я ведь рассталась с любимым! Но какими скучными и далекими были теперь эти воспоминания!"
- Нет, - засмеялась я. - Мужики ведь приходят и уходят, а мы всегда вместе, правда?
- Конечно.
ДЕРЕВНЯ
Однажды Таня поехала в деревню к бабушке. Старушка в последнее время часто болела и нуждалась в помощи. Таня с возмущением рассказывала мне о том, какая тяжелая жизнь в деревне, как все более-менее молодые жители спиваются или уезжают в город, как рушится колхоз, или как теперь называется это предприятие:
Я, конечно, изо всех сил изображала заинтересованность этими насущными проблемами, но до конца понять Таню не могла - ну какое ей, в конце концов, дело до какой-то забытой богом деревни? А она стала ездить туда каждые выходные.
И кто бы мог подумать, что рядовая Танина поездка станет для нас двоих пропастью, которую ни обойти и ни перепрыгнуть: Впрочем, обо всем по порядку.
ТАНИНА ЛЮБОВЬ
Однажды из деревни вернулась совсем другая Таня. Правильные, но какие-то слишком банальные черты ее лица вдруг обрели законченную четкость, серые глаза светились волшебным мягким светом, в движениях появилась вкрадчивая женственность: Все объяснялось очень просто - Таня влюбилась!
Теперь настала моя очередь выслушивать бесконечные истории о том, какой замечательный парень Женя, какой он красивый и как Таня любит его:
- Где ж ты его нашла-то? - спросила я. - Сама ж говорила, что в этой деревне одни пенсионеры да алкаши живут.
- А он из Москвы на отдых приехал.
- Так он москвич?! Смотри, подруга, нарвешься на какого-нибудь подонка!
- Ой, да брось ты! Я Женьку с детства знаю, мы же с ним почти родственники!
- Как это?
- Ну, у меня есть дядя Миша - муж тети Гали, маминой сестры: И вот Женька - его сын от первого брака:Знаешь, в тот год, когда мы с тобой познакомились, он уехал с родителями в Москву. Мы, конечно, писали друг другу письма, но это было совсем не то: Я чувствовала себя такой одинокой, что даже уехала из деревни еще в августе, сидела дома, ни с кем не общалась:
Я вспомнила, как именно в то время смотрела на нее через окно с полупрозрачными занавесками и мечтала о том, как мы будем дружить. И мои мечты исполнились! А теперь: неужели все заканчивается?
- Тань, - проныла я, - ты что, серьезно влюбилась? Ты замуж за него собираешься?
- Позовет - пойду, - мечтательно улыбнулась она.
- А я?
- А что ты? Ты всегда будешь моей подругой! Я тебя в свидетельницы позову.
ЖЕНЯ
А потом Таня познакомила меня с Женей. И: я влюбилась с первого взгляда! Я вдруг поняла, что Женя - именно тот человек, которого я ждала всю жизнь.
Я старалась ничем не показывать свои чувства, но однажды он позвонил мне, потом прислал письмо по Интернету. Письмо было самое обычное и только в конце - прикрепленный файл с песней про любовь:
Я ответила. Так завязалась наша тайная переписка. Очень быстро тон наших писем сменился на интригующе-кокетливый: Потом это были уже не письма, а настоящие эротические фантазии: А еще были ночные телефонные звонки: А еще он приезжал к Тане, и я могла видеть его, ловить его взгляды, понятные только мне, слегка касаться его и чувствовать, как он замирает от каждого моего прикосновения:
Я чувствовала себя одновременно очень счастливой и очень несчастной. Мне не хотелось думать, что же будет, когда Таня обо всем узнает.
Однажды я спросила у Жени, какой выход из сложившейся ситуации он видит.
- Не знаю, - честно сказал он. - Мы с Таней так давно знаем друг друга, а я только сейчас понял, что наши отношения были лишь ступенькой к тебе.
- Но ведь мы поступаем нечестно по отношению к ней...
- Да я и сам это понимаю. Ладно, постараюсь разобраться.
Но: все решилось само собой.
Окончание следует.
Наталья С.
ПРОЧИТАНО НА MySLO.ru
Утоление голода
d@rLing: Вечером я возращался из города N. Поезд шел быстро, огоньки за окном метались друг к другу, проскакивали мимо. Соседом моим был азиатского вида деловой человек. Он держал стопку бумаг с цветными графиками, крутил листы по-всякому, но никак, видимо, не мог найти наиболее удачное положение - и печальные узкие глаза его становились еще уже. Сиденья наши были удобные, мягкие, по два в ряд. Нас и было двое с этим азиатом. Тишина в вагоне раполaгала к рассеяности. Когда зазвонил мой мобильный телефон, то я даже удивился - за миг до этогo мне показалось, что я не здесь. Звонил мой приятель, глубокий и умный человек, впадающий однако порой в такое скверное расположение духа, что сторонний пытливый наблюдатель, заслыша грубые его маты, увидя красное, дергающееся его лицо, потерял бы всякое желание не только изучать причину подобного состояния, но вообще бы мысленно плюнул в его сторону и занялся бы своим делом.
