Легендарный французский полк «Нормандия-Неман», сражавшийся плечом к плечу с советскими летчиками, базировался на тульской земле и прошел путь от Курской дуги до Кёнигсберга.
Советские военные и французские летчики третьей эскадрильи полка «Нормандия-Неман» у истребителя Як-3. 1944 год.
Фото vk.com/club68489 (группа Памяти нашей победы).
Александр Лепехин.
В марте 1942 года французский национальный освободительный комитет «Сражающаяся Франция» обратился к СССР с предложением направить группу летчиков и авиамехаников для участия в боевых действиях против Германии. 4 декабря 1942 года сформировали французскую авиационную эскадрилью «Нормандия» и направили в Тулу.
Историю французских летчиков в своих мемуарах, изданных в 1960 г. («Воспоминания военного летчика»), описал один из участников «Нормандии» Франсуа де Жоффр. Ему и слово сегодня!
1944 г. Летчик Франсуа де Жоффр, автор книг о «Нормандии». Лично сбил два вражеских самолета, пять – в группе. Скончался в 1970 году.
Фото waralbum.ru
«Поездка от Москвы до Тулы заняла 12 часов. Поезд почти не двигался. В вагоне, обогреваемом железной печкой, мы дремали на деревянных полках. Было холодно. На улице стоял 25-градусный мороз, а мы были в легких туфлях.
Тула. На перроне пустынного вокзала гуляет ледяной ветер.
Карабкаемся по бортам в грузовик, открытый для всех ветров России. Господи, какой холод! Какой чертовский холод!
В Туле полк был размещен в большом здании строящегося аэропорта. На первом этаже – столовая и подсобки, на втором – общие и отдельные спальные комнаты. После убытия полка на фронт в Туле до конца оставалась учебно-тренировочная база полка «Нормандия-Неман». Курсанты и вновь прибывающие жили в аэропорту, а инструкторы и старшие офицеры – в доме №74 на Октябрьской улице у Московской заставы.
Здание аэропорта сохранилось, но оно находится на охраняемой территории вертолетного полка».
В свободное время летчики ходили в тульский Дом Красной Армии, где выступали местные и московские артисты. Летчики любили танцы, где знакомились с тульскими девушками, от которых были в восторге.
«Представьте себе пятьдесят парней с самыми различными характерами и привычками, людей, которые в течение шести месяцев отрезаны от мира в домике, занесенном снегом, и вы получите представление о том, какова была наша жизнь в Туле с 25 декабря 1943 года по 25 мая 1944 года.
Из окон нашего маленького тесного жилища была видна необозримая белая равнина с редкими березовыми рощицами. На юге дымила трубами Тула с ее Домом Красной Армии, где есть клуб, ресторан, театр, бильярд и своя библиотека, предназначенная только для военнослужащих. Под Тулой мы интенсивно занимались тренировочными полетами на истребителях. Все думали только об одном: «Скорее на фронт и затем – домой, если посчастливится вернуться».
Летчик Александр Лоран с женой-тулячкой: красивая история любви!
«Как и следовало ожидать, приключения начались с первыми же полетами. Лорану и Риссо поручили перегнать два «Яка» на завод в Москву. Риссо добрался благополучно, а Лоран из-за повреждения бензопровода сел с убранным шасси на снежное поле под Москвой. При посадке он сильно ударился о приборную доску и потерял сознание. Его доставили в московский госпиталь.
Но Москва далеко от Тулы, где живет Рита, та самая, по которой тоскует сердце летчика Лорана.
Чуть окрепнув, он сбежал из госпиталя к нам. Он был не в состоянии больше переносить разлуку со своей возлюбленной. В дальнейшем Рита стала мадам Лоран и по окончании войны уехала с мужем во Францию».
«15 февраля, лютый мороз. В 11 утра мы выстраиваемся около только что прибывших замечательных машин Як-9 с 37-миллиметровой пушкой. Серая окраска фюзеляжа, алая кровь советских звезд, окрашенная в три цвета французского флага носовая часть самолета, – все это удивительно контрастирует с ослепительной белизной снежной равнины.
Французские летчики из состава эскадрильи «Нормандия-Неман», сражавшиеся с немцами на нашем фронте. На заднем плане истребитель Як-1Б.
Фото waralbum.ru
Самолет «Дуглас» садится на нашем аэродроме, из него выходят русские генералы Шиманов и Левандович и французский генерал Пети. Торжественное построение. Командир полка Пуйяд, капитан Бегэн, лейтенанты Альбер, Лефевр и де ля Пуап награждаются советскими орденами Боевого Красного Знамени. Младшим лейтенантам вручают ордена Отечественной войны I степени. Фуко, Жанель и Матис, которые в это время находились в госпитале, награждены орденами Отечественной войны II степени. Посмертно этим же орденом и французским орденом Почетного Легиона награждены погибшие: Леон, Бальку, Дени, Бон и Ларжо.
В морозном воздухе звучит «Марсельеза», затем новый русский гимн, величавый и мужественный, с ярким патетическим звучанием. На мачте развеваются французский и русский флаги. Официальная церемония окончена. Предстоит дружеское празднество. Взяв меня под руку, Марши говорит: «Едем в Тулу. В Доме Красной Армии будет бал».
В этот вечер «Нормандия» имела определенный успех!
– Твоя очередь, – обращаюсь я к одному из летчиков. – Видишь, в углу молодая женщина, военврач... Танцует изумительно.
Летчик спешит туда. Я же пробую пригласить на танец стоящую у стены высокую брюнетку. Только бы она согласилась... Иногда из-за застенчивости девушки отказываются. Именно здесь во время одного из этих танцев Лоран познакомился с очаровательной Ритой, с которой он потом обручился за десять минут до своего отлета в Париж.
А эти чудесные беседы со студентками, многие из которых прекрасно знают Золя, Бальзака и Ромена Роллана! Они нередко ставили меня в тупик. Французская литература здесь в почете.
Если вечера были приятные, то возвращения – совсем наоборот. Часто мы опаздывали на машину, приходилось добираться пешком по мрачному бульвару, который тянется через весь город с севера на юг. Перебирались через реку по льду. Проходили мимо монументальных ворот оружейного завода, который работал днем и ночью. Обычно нужно было шагать добрых два часа, чтобы добраться до будки часового. Укутанный в длинный тулуп, он встречал нас громким возгласом:
– Кто идет? – «Нормандия», полк, французский летчик, – старались мы отвечать как можно быстрее, потому что в России часовые не медлят и стреляют...
Злой рок тяготел над нами: мы ломали у машины все, что только можно, от винтов до шасси. 18 марта эти неудачи приняли печальный оборот. Около 11 часов в небо, затянутое тучами, для тренировочного полета поднялись Жуар и Бурдье. Жуар входит в одну из огромных низких туч и передает по радио:
– Подтянись, Бурдье... Иначе потеряешься.
Бурдье подтягивается. Крыло в крыло пара исчезает в серой вате облаков, и там на скорости более 400 км/ч машины сталкиваются. Словно два паяца с вывихнутыми суставами, они, кувыркаясь, падают вниз. Жуар делает последние усилия и выпрыгивает, его парашют раскрывается, но спастись ему не суждено: падающий самолет крылом задевает шелковый купол парашюта, и он вспыхивает. Жуар падает на землю вместе с горящими обломками своего «Яка» в нескольких метрах от врезавшейся в землю машины товарища. Бурдье был убит еще при столкновении. Когда нашли тело Жуара, он лежал как живой – улыбался, лицо его казалось счастливым».
Какая ужасная судьба! Неудача всегда настигала его в самую последнюю минуту на всех поворотах жизни. Именно в этот день спустя час после вылета Жуара пришло известие о присвоении ему звания младшего лейтенанта. И я не могу не думать о том, что если бы это повышение, ожидаемое всеми уже несколько недель, было получено хотя бы днем раньше, Жуара, возможно, освободили бы от полетов 18 марта и он остался бы жив.
Тела двух друзей были погребены около аэродрома в небольшой роще. Когда я смотрел, как опускали в мертвую, промерзшую землю жалкие гробы из простых досок, лишь тогда по-настоящему понял истинное значение слов «расставание» и «родная земля».
Могилы французских летчиков из полка «Нормандия-Неман» на аэродроме в Мяснове.
Потом на этом маленьком кладбище добавились еще могилы погибших при тренировочных полетах французских летчиков. 18 марта 1944 г. во время тренировочного полета погиб Морис Бурдье, в марте и апреле – Жюль Жуар и Анри Фуко. После войны их перезахоронили в Москве на Введенском кладбище, рядом с памятным обелиском в честь французских солдат, погибших в войне 1812 года. А в 1953 году французских летчиков, похороненных на этом кладбище, увезли во Францию, как тогда сказали, по настоянию родственников.
Но один летчик, старший лейтенант Бруно де Фальтан, остался лежать в московской земле вместе со своим боевым другом, техником лейтенантом Сергеем Михайловичем Астаховым.
30 июня 1944 года полк перебазировался на другой аэродром, и Бруно, чтобы не ждать техника на новом месте, предложил Сергею лететь с ним в техническом отсеке. Сергей согласился, но по пути их самолет подбили немецкие истребители. Бруно мог выпрыгнуть с парашютом, но этого не мог сделать его боевой товарищ, и Бруно до последнего старался посадить подбитый самолет. Но чуда не произошло: самолет взорвался, и два товарища погибли. Их похоронили вместе, так они и лежат вместе в Москве на Введенском кладбище.
16 апреля 1944 года русское командование поручило «Нормандии» воздушную оборону Тулы. Это была высокая честь: триста тысяч жителей, оружейные заводы и юные красавицы Дома Красной Армии – вот чью безопасность мы должны были обеспечить».
С 17 апреля полк был переведен в режим боевого обеспечения ПВО Московской зоны. Четыре самолета находились в минутной готовности к взлету, четыре самолета – в пятиминутной.
«Однажды мы совершили поездку на автобусе в Ясную Поляну, в усадьбу Льва Толстого. Она варварски разрушена нацистами. В центре березовой рощи могила Толстого: простой холмик без надгробия и надписей, покрытый только полевыми цветами, – так пожелал писатель. Рядом с оскверненной фашистами могилой зарыто около восьмидесяти солдат вермахта, убитых в бою.
По возвращении из поездки узнаем долгожданную новость: наконец-то мы вылетаем на фронт. Прибыла сверхсекретная телеграмма. Кто-то знает ее содержание. Кто-то о ней слышал. Возбуждение растет, охватывает весь лагерь, достигает города. Русские спешат поздравить нас и выпить за наши будущие успехи». 20 мая было завершено формирование авиаполка «Нормандия».
В полку было четыре эскадрильи с присвоением им названий городов Нормандии: 1-я эскадрилья «Руан», 2-я эскадрилья «Гавр», 3-я эскадрилья «Шербург», 4-я эскадрилья «Канн».
25 мая полк «Нормандия» был возвращен в состав 303-й истребительной авиадивизии 1-й Воздушной армии Белорусского фронта.
Это рассказ про пребывание французского истребительного авиационного полка «Нормандия-Неман» в Туле. О боевых подвигах полка и его героях мы расскажем в следующий раз.
Эмблема полка «Нормандия-Неман».
2 565 самолетов
было построено на средства, добровольно сданные народом в фонд обороны страны в 1943-1945 году.
Наша справка
Знаете ли вы, что...
Летчик Франсуа де Жоффр, чтобы попасть на фронт, записался в «Нормандию». Сбил 2 самолета лично, 5 в группе, 2 неподтвержденных. Прославился тем, что был подбит в марте 1945 г. и упал в Балтийское море. Несколько часов провел в воде. Советское подразделение пошло в наступление, чтобы вытащить его, после чего о нем узнал весь фронт. Кстати, недавно на дне Калининградского залива были обнаружены обломки его самолета, что подтверждает его версию событий. Награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды. После войны служил в гражданской авиации. Автор нескольких книг о «Нормандии-Неман». «Воспоминания военного летчика» – единственная, переведенная на русский язык.
