Легендарный зоомагазин
Домашнее животное в СССР хотел иметь каждый мальчишка и каждая девчонка. Прилежным пионерам родители часто покупали аквариум с рыбками, в трехлитровых банках у советских детей жили хомячки — обычные или джунгарские, а в клетках распевали свои песенки канарейки или волнистые попугайчики. «Высшим пилотажем» считалось разведение голубей.
Всю эту живность туляки приобретали на стихийном птичьем рынке либо в магазине с красивым названием «Природа», который в 60-70-х годах располагался в Бухоновском переулке, в одном здании с Всесоюзным обществом охраны природы.
В начале 80-х на Красноармейском проспекте открылся новый, просторный и светлый магазин, в котором можно было приобрести морских обитателей, земноводных, грызунов, пернатых и всяческие корма для них. В этот зоомагазин многие любители природы приходили как на экскурсию — он славился среди туляков своим огромным панорамным аквариумом и цветными витражами с рыбками, птичками и другой живностью. Его витражи помним до сих пор: золотая рыбка-вуалехвост, снегирь, свиристель.
В сезон в зоомагазине продавали даже суточных цыплят. Они непрерывно пищали и жались друг к другу в импровизированном картонном вольере.
Кстати, рекорд этого магазина-долгожителя так и не побит — он закрылся только в 2017 году, проработав более 35 лет!
Лохматые киногерои
И все же каждый пионер мечтал о щенке или котенке! Отечественный киноэкран только подогревал детский интерес. В разные годы на киноэкраны, а затем и на экраны телевизоров выходили фильмы с участием очаровательных четырехлапых героев: «Ко мне, Мухтар!» (1963) с умнейшей овчаркой, грустный «Белый Бим Черное ухо» (1977), «Приключения Электроника» (1980) с потрясающим эрделем Рэсси, «Лэсси» — о шотландской собаке колли — и многие-многие другие.
Именно кинематограф вводил в СССР моду на породы и клички собак.
Дети мечтали то о немецкой овчарке, то об охотничьем сеттере, то об эрдельтерьере — в зависимости от того, какой из лохматых киногероев пришелся по душе.
А книга Бориса Рябинина «Друг, воспитанный тобой» была буквально настольной у пионеров — любителей собак.
Служебные, охотничьи или декоративные?
В советское время государство поддерживало разведение в основном функциональных пород собак — служебных и охотничьих. Им посвящались всевозможные выставки, в которых принимали участие в основном представители клубов. Иметь такого питомца считалось очень престижным, особенно если собака была дрессированной.
Пород, доступных советским гражданам, было немного. Из крупных — служебных и охотничьих — популярными были немецкие (восточно-европейские) овчарки, доги, доберманы-пинчеры, кавказские овчарки и водолазы (они же ньюфаундленды), боксеры. После фильма «Лэсси» модной стала порода колли, а после «Электроника» — эрдельтерьер.
Охотничьих собак заводили и те, кто к охоте никакого отношения не имел: ушастые спаниели и огненные сеттеры, шустрые фоксы и коротколапые таксы. Собак декоративных пород тоже было по пальцам перечесть: в СССР была мода на болонок и карликовых пуделей, папильонов, пекинесов и той-терьеров.
Свою первую собаку — немецкую овчарку по кличке Дина — вспоминает Ирина Данилова, тульский психолог.
Ирина Данилова
— Дина была первой собакой, которая появилась в нашей семье. Мне было тогда лет шесть, и семья переезжала из одной деревни Суворовского района в другую. Соседи тоже переезжали, а свою собаку оставили — мой папа пожалел ее и забрал к нам. На семейном совете черную молодую немецкую овчарку решили назвать Диной. Она была очень ласковой, и мы всей семьей очень ее любили.
Дина жила в большой деревянной будке во дворе нашего дома. Кормили ее всем, что ели сами. Иногда любимице семьи перепадали какие-нибудь особо вкусные лакомства, например мослы. Несмотря на то, что нехороших людей в деревне отродясь не водилось, Дина старательно выполняла свою основную охранно-сторожевую функцию. Около четырех лет она прожила в любви и уважении, тепле и внимании. Дины не стало при трагических обстоятельствах: однажды она отправилась с нами на пасеку, где ее искусали пчелы. Мы рыдали всей семьей… И после Дины долго еще не могли завести новую собаку.
Лотки из кюветов и человеческие лекарства
Другим домашним питомцем, доступным всем гражданам СССР, была, конечно, кошка. Заводили в основном дворовых самого разнообразного окраса, голубоглазых сиамских с непростым характером, сибирских или ангорских с роскошным мехом. При этом сибирскими называли всех пушистых котов, а белых и пушистых — ангорскими. Простых полосатых «дворянок» «шпротного» окраса и с длинной мордой именовали крысоловками.
Уход за кошками и собаками в советское время был довольно простым, если, конечно, речь шла не о заводчиках и владельцах титулованных королей всевозможных выставок.
Простых домашних любимцев кормили со своего стола или выбирали недорогие подходящие продукты. Кошкам покупали мойву или путассу — самую дешевую рыбку; собакам — кости, жилы и обрезь на рынке и варили с крупами.
С паразитами внутренними боролись «человеческими» препаратами, а с внешними — дегтярным мылом или антиблошиным шампунем. Ошейники от блох тоже существовали, но до того были токсичными и вонючими, что страшно было уже не только за кота, но и за всех домочадцев.
В качестве лотка для кошек чаще всего использовались пластмассовые кюветы для проявки фотографий, которые стоили 70 копеек, или простой хозяйственный пластмассовый тазик с низкими бортами. Туда насыпали песок или клали газеты.
Кошек и котов тогда практически не кастрировали и не стерилизовали.
Нормой было новорожденных котят топить или раздавать, а также попросту подкидывать в подъезды в надежде на людское милосердие.
Ветеринаров в те годы было немного. Существовали ветстанции, где можно было вылечить заболевшего хвостатого. Лечили питомцев чаще всего обычными «человеческими» лекарствами в детских дозировках. А в качестве медицинских приспособлений креативили как могли. Помнится случай, когда сломавшему лапку попугаю местный ветеринар сделал шину из спичек и обычной синей изоленты. И Гошка поправился! А одного знакомого кота, которого хорошенько погрызли собаки, буквально одевали в старые женские чулки — чтобы мазь Вишневского хоть немного продержалась на ранах.
Частенько же заболевшую кошку попросту выпускали на улицу поесть травки — глядишь, полегчает.
Ушедших за радугу животных хоронили, как и сейчас, на неофициальных кладбищах домашних животных: за Тульской облбольницей в Щегловской засеке, за Упой около железной дороги в Нижнем Криволучье, а всего чаще — в парках и скверах.
Желтоглазый семейный чудо-кот
Этого замечательного кота в самом конце 60-х кто-то из нашей семьи принес с улицы еще крошечным котенком — черным, с желтыми глазищами. Моя тогда еще 13-летняя мама наливала ему молочка в блюдце, а на семейном совете котенка решено было назвать Кузей.
Кузя был воспитанным домашним котом. Конечно, больше всех он любил мою бабушку Антонину Леонтьевну — она тоже в нем души не чаяла, кормила Кузю жареной мойвой, купленной в заводской столовой. Кузьма никогда сразу не набрасывался на еду, а расхаживал вокруг нее 5-10 минут и только после этого приступал к своей царской трапезе.
Однажды Кузя стал причиной серьезного переполоха. Он мирно спал на недавно закатанных банках в спальне бабушки и дедушки, как вдруг одна из банок под ним взорвалась! Кузя сначала подлетел под самый потолок, уцепился лапой за ковер и с высоты рухнул на деда! Кто из них двоих перепугался больше — история умалчивает.
Но больше всех старенькому Кузе всегда «прилетало» от меня. На своем трехколесном велике я гонялся за ним по всей квартире, спрятаться от меня кот мог только под ванной. Но и оттуда я его извлекал и тащил прямиком в большую комнату — играть одному было очень скучно. Кузя, которому тогда было уже около 14 лет, почти не сопротивлялся…
Он прожил долгую жизнь — желтоглазого красавца не стало в конце 1983 года. Помню, как я сильно переживал и горько плакал. Очень тяжело навсегда потерять того, кого любил всей душой…
Коробку с Кузей взрослые бережно закопали в березовой роще за нашей девятиэтажкой. Этот волшебный желтоглазый кот с царскими повадками стал мне настолько родным, что я так и не смог больше впустить в сердце ни одно животное и до сих пор храню верность моему единственному пушистому другу.
