Со Стасиком мы были знакомы с 6-го класса. Сначала просто дружили, потом встречались, а после школы поженились. У нас никогда не было секретов друг от друга, мы охотно делились новостями и жизненными открытиями.
Детей в начале семейной жизни мы не планировали, а когда, повзрослев, задумались о наследниках, у нас ничего не получилось. По результатам анализов оба были здоровы, а вот поди ты, аисты облетали наш дом стороной.
Я переживала, а Стасу, пожалуй, было всё равно.
– Нам и вдвоём неплохо, – утешал он меня. – Дети – это такая ответственность. С их появлением ты уже не принадлежишь себе ни днём, ни ночью. Придётся все планы сверять с их существованием. Ты готова к тому, что у нас в квартире поселится новый, совершенно незнакомый тебе человек и будет диктовать свои условия?
Я только иронично улыбалась. Я была уверена, что как только мой муж увидит этого долгожданного незнакомца, он влюбится в него и будет исполнять все прихоти «чужака».
Но время шло, беременность не наступала, и я смирилась. А Стас вообще перестал думать об отцовстве. Вечерами мы гуляли в парке, благо он находился недалеко от дома, в выходные старались выбраться за город или в кино. Отпуск тоже проводили вместе.
Но однажды мне пришлось срочно поменять место работы, и, естественно, отпуск сорвался – никто не даст его новому работнику. Я не захотела, чтобы Стас из-за меня остался в городе, и, несмотря на его возражения, в санаторий муж поехал один. Мы часто перезванивались. Стас смеялся, что это не дом отдыха, а дом престарелых.
– Самой юной девице 78 лет, – делился он. – Вот думаю завести с ней роман. В общем, выбрался на свободу. Повезло так повезло.
Прошло два месяца после его возвращения, я и думать забыла о той поездке. Но однажды вечером Стас завёл разговор о санатории.
– Ксюша, у нас с тобой никогда не было тайн друг от друга, – муж взял меня за руку и поднёс к губам.
Я игриво засмеялась:
– Ты хочешь признаться в ограблении банка на прошлой неделе? Вот откуда деньги на браслет.
Стас не поддержал моей шутки.
– Помнишь, два месяца назад я отдыхал в санатории?
Я непонимающе смотрела на него.
– Я слукавил, когда сказал, что рядом одни старушки. Разные там были женщины, а одна совсем молоденькая девочка двадцати трёх лет. Я на неё и внимания не обращал, но однажды она подвернула ногу, и мне пришлось нести её к корпусу, а потом она стала флиртовать со мной. И как-то всё закрутилось. Я подумал, что это курортный роман, все через это проходят.
– В общем, ты мне изменил, – подытожила я. – Ну что ж, бывает, – я закрыла лицо руками.
– Вчера она прислала мне смс, что беременна, – сообщил мне муж.
– Это значит, что ты должен на ней жениться? – еле шевеля парализованным языком, произнесла я.
– Это ничего не значит! – Стас стукнул кулаком по столу. – Просто будь готова к тому, что она может прийти к тебе, чтобы заявить свои права на меня.
– Ты у нас стал ценным экспонатом, – приходя в себя, произнесла я. – Мне, наверное, надо поместить тебя в специальный футляр и снабдить сигнализацией, чтобы не умыкнули.
– Я рад, что ты нашла в себе силы шутить, – улыбнулся неверный муж. – Я думал, будет хуже. Но ты всегда умела владеть собой. Помнишь, как мы с мальчишками в шестом классе прыгали с гаражей, и я разбил голову, а ты тогда не визжала, как другие девчонки…
– Подожди, – перебила я его поток воспоминаний, – собирай вещи и уходи!
– Куда? – изумился Стас.
– К матери своего будущего ребёнка. А ты как думал? Твой ребёнок не должен расти без отца.
– Ксюша, подожди, не гони лошадей. Возможно, это не мой ребёнок. Хотя, – Стас покачал головой, – скорее всего, мой. Я у неё был первым мужчиной. Прикинь, в двадцать три года. А ещё говорят, молодёжь нынче развращенная. Я помню, мы с тобой в восьмом классе…
– Заткнись, – не выдержала я. – Сделай анализ и, если ребёнок твой, женись.
– А если не мой? – попытался найти лазейку Стас. – Можно я останусь с тобой?
Я замотала головой.
– Ксюш, ну что за правила ты устанавливаешь? – начал торговаться Стас. – Если ребёнок мой, я его не брошу, почему я должен на ней жениться? С какой стати?
– Ты соблазнил юную неопытную девушку, а теперь хочешь оставить её матерью-одиночкой? А потом, как ты себе это представляешь? Ты ходишь к ней в гости, берёшь ребёнка на выходные, а что я буду чувствовать при этом, ты не подумал?
Я не стала слушать возражения мужа, и на следующее утро он с вещами стоял у входной двери.
– Я буду к тебе приходить, учти, – предупредил он меня. – Я тебя люблю, доверяю и ты мой самый лучший друг на сегодняшний день.
После его ухода я выпила успокаивающих и забылась тяжёлым нездоровым сном с каменной плитой на груди. Все последующие дни я пыталась уговорить себя не думать о бывшем муже, не плакать, не прокручивать бесконечно ситуацию: если бы я не отпустила его одного, если бы не прогнала, если бы сделала вид, что ничего страшного не произошло… Но я понимала, что как бы я ни поступила, всё равно мне было бы плохо.
Стас пришёл ко мне через неделю:
– Ксюш, всё дуешься на меня? Ну прости, котёнок, не злись. Мы с тобой не просто муж и жена, мы друзья. А друзей в беде не бросают.
– Это у кого беда? – не выдержала я. – У тебя молодая жена, вы ждёте ребёнка. У тебя началась новая жизнь.
– Вообще-то я про тебя, – буркнул муж.
– Батюшки! – всплеснула я руками. – А у меня-то какая беда? Я чего-то не знаю? Я что, смертельно больна или у меня квартиру отбирают за долги?
– Ты осталась одна, – объяснил мне Стас. – Я тут статистику почитал, в нашем городе на 10 незамужних женщин – один холостяк. Замуж тебе трудно будет выйти, – Стас участливо посмотрел на меня. – Я тебе нужен, пойми.
Я в бешенстве вытолкала его за дверь:
– Убирайся, мерзавец, жалеть он меня пришёл! Пожалей свою новую жену, она будет жить с козлом!
После его ухода я даже разозлилась на себя – нельзя позволять эмоциям брать верх над собой. Надо пытаться жить без Стаса, вычеркнуть его из жизни и не психовать.
Но Стас упрямо приходил ко мне снова и снова. Не обращая внимания на моё возмущение, топал на кухню, заваривал чай и начинал рассказывать.
– Маринка, тёща моя, совсем с катушек слетела, – прихлёбывая чай, сообщал он. – Требует, чтобы я с Олькой ходил в женскую консультацию. Видишь ли, там с ней грубо врачи обращаются, а если увидят с мужем, то постесняются хамить. Постесняются они, как же, – он хмыкнул. – Пусть привыкает к взрослой жизни. Ей теперь везде хамить будут – в роддоме, в детской поликлинике, в саду, в школе.
– Какое глубокое знание из жизни молодой мамаши. Откуда только это у тебя? Это же твой первый ребёнок или я чего-то ещё не знаю про тебя? – саркастически прервала я его словоблудие.
– Маринка вообще меня достала, всё хочет, чтобы по её было, – не унимался Стас.
Мне безумно надоели его визиты и рассказы о неспокойной семейной жизни. Я попробовала не открывать ему дверь, но он звонил до тех пор, пока из своей квартиры не начинала выглядывать любопытствующая соседка.
– Стас, ты хоть отдаёшь себе отчёт, что я не обязана выслушивать твои жалобы и откровения? – спросила я бывшего мужа.
– Вот те раз, – удивился он. – А кто меня в эту семью пристроил, как бездомного кота? Кстати, вот тебе приглашение на нашу свадьбу, – Стас достал из кармана изрядно помятый кусок картона с нарисованными лебедями.
– Знаешь что! – вспылила я. – Катись-ка ты к своей лебедихе и оставь меня в покое раз и навсегда!
Но когда у Стаса родилась дочь, он стал приходить ко мне ещё чаще.
– Сопли, слюни, газики, – ныл он. – Не квартира, а лазарет. Все ковры и шторы сняли, тёща полы моет каждые 15 минут. Олька сидит с перевязанной грудью и с таким выражением, будто она королева Стюарт и ей через пять минут на эшафот. Я так и знал, что в рождении ребёнка ничего хорошего нет.
Стас залезал в холодильник:
– О! Котлетки мои любимые, куриные, – он прижимал к себе кастрюльку. – Не отнимешь, не отнимешь, – уворачивался он от меня, отметая мои попытки отобрать еду. – Хоть поем нормально!
Впрочем, когда дочь Таисия подросла, Стас изменил свои взгляды и стал неплохим отцом. Теперь его визиты ко мне были не такими частыми и не такими длительными. Мне приходилось выслушивать его пассажи о гениальности его дочери.
Вы спросите, почему я это терпела? Наверное, потому, что несмотря ни на что Стас остался для меня близким человеком. Нас действительно связывали долгие годы дружбы.
Мужчины, с которыми я пыталась строить отношения, были для меня чужими и непонятными. И при этом они тоже были не юные мальчики и тащили за собой ауру из прежних отношений, женщин и детей.
Стас внимательно отслеживал мою личную жизнь и давал дельные советы.
– Васька – реальный пацан, – говорил он о моём предыдущем ухажёре. – Грубоват, не спорю, но за ним как за каменной стеной. Он за тебя любого уроет, и концов не найдут. А этот новый твой ни рыба ни мясо, чудо какое-то в перьях, сквозняков боится, от стакана пива в обморок падает. Не-е-е, ты с ним каши не сваришь. Заканчивай сразу эту бадягу, даже время не трать.
Время шло, и я поняла, что лучше всего мне быть одной. Обижаться на Стаса я перестала, да и он куда-то запропал. Я даже заскучала без его рассказов о тёще Маринке.
Однажды поздно вечером в моей квартире раздался звонок. Я осторожно посмотрела в глазок, маскируясь от навязчивой соседки-алкоголички, приходящей или поздно вечером, или рано утром в поисках денег, надеясь застать меня врасплох. Но за дверью стояла школьница лет тринадцати.
– Тебе кого, девочка?
– Вы Оксана? Мне вас.
– Так. А ты кто? – поинтересовалась я.
– Я Тася, дочка вашего Стаса.
– Какой же он мой? – удивилась я.
– Мама всегда ему говорит: «Не нравится, иди к своей Ксюше».
Я усмехнулась, но потом сделала серьёзное лицо и стала расспрашивать девочку. Я узнала, что Тася однажды проследила за Стасом и выяснила, куда он ходит.
– Папка часто мне про вас рассказывал, в пример приводил. Какая вы были смелая в шестом классе. Ни мышей, ни жуков не боялись, не визжали, как все девчонки, поэтому все мальчишки за вами бегали. Потом рассказывал, как в восьмом классе вы убежали от своих родителей, потому что они вам не разрешали дружить с одноклассником. А в девятом побили девчонку из параллельного за то, что она вашему мальчику на шею вешалась. Я умная, я сразу просекла, что вашим мальчиком и был мой папа.
– Отлично, значит, все перипетии моей школьной жизни тебе известны. Зачем же ты ко мне пришла? За автографом? – уязвлённая болтливой откровенностью Стаса, усмехнулась я.
Тася покачала головой. Я поняла, что разговор долгий, и налила ей чай. Девочка, прихлёбывая из бокала, начала, как её отец, жаловаться на свою жизнь.
– Папка ничего мне не разрешает, на дискотеку не пускает, за тройки ругает. Баба Марина не разрешает с мальчиком дружить, прям пещерный век, – фыркнула Тася. – Мама всё время ноет, что денег нет и счастья. Достали они меня!
– А от меня ты чего хочешь? – не выдержала я.
– Вы классная. Папка вас вон сколько времени забыть не может. Мама его сколько раз ругала, что он её Ксюшей случайно называл. Не прогоняйте меня, тётя Оксана! Мне не с кем даже поговорить.
– Тася, ты мне очень нравишься и ты для меня не чужой человек, я всё о тебе знаю с самого твоего дня рождения. Но как ты себе представляешь нашу дружбу? – пыталась я отговорить девочку от ненужных мне посещений. – У тебя папа, мама, бабушка, они заботятся о тебе, знают, что и как для тебя лучше. А я совершенно посторонний человек, я никак не могу повлиять на события.
– Значит, и вы такая же, как все взрослые, – констатировала Тася. – Учись на пятёрки, и будет тебе счастье. А что у меня в душе происходит, всем наплевать. А я думала, вы другая, папа, когда про вас рассказывал, весь светился.
Тася нахлобучила шапку и выбежала из квартиры.
– Стой, стой, куда ты, безумная? Ночь на дворе.
Я догнала девочку, вызвала ей такси, минуты его ожидания мы провели в молчании. Таисия гордо отвернулась от меня.
Я долго не могла уснуть.
– Надо же, «светился», – невольно улыбалась я.
– Зачем ты его выгнала тогда? – строго спросил меня внутренний голос.
– Потому что разбитую чашку не склеить, – сердито ответила я ему.
– Любовь не фабрика фарфоровой посуды, – ответил мне невидимый собеседник.
Я обиженно засопела и уснула неспокойным сном.
Через два дня ко мне заявился хмурый Стас.
– О-о-о-о, – протянула я. – Какие люди! Давненько вы нас не посещали.
– Тася сбежала, – буркнул гость. – Ушла утром в школу, уже почти десять, а её всё нет. И часть денег, что на отпуск откладывали, пропала.
Я хотела справедливо заметить, что не надо было рассказывать девочке о моём давнем побеге из дома как о чём-то выдающемся, но пожалела расстроенного и испуганного Стаса.
– В милицию обратились?
Стас покачал головой:
– Пока всех одноклассников обзванивали и знакомых.
– Иди ищи дочку, что ты здесь рассиживаешься? – рассердилась я.
Я проводила Стаса и, как только за ним закрылась дверь подъезда, с верхнего этажа, волоча ранец, спустилась сердитая Тася.
– Заходи, горе, – я пустила девочку в квартиру.
С тех пор так и повелось: ко мне приходили то Стас с жалобой на дочь, то Тася со стенаниями, что её никто не любит и не понимает.
Я даже втянулась в эти игры, пытаясь помочь папе и дочери разобраться в своих взаимоотношениях. Читала психологическую литературу, внимательно разбирала ситуацию.
– Олька что, молодая баба, – философствовал Стас, уплетая мой ужин. – А ты мудрая женщина, ухожу от тебя окрылённый и с Тасей стал меньше ссориться.
– Тётя Оксана, вы мне так объяснили алгебру, я сразу пятёрку получила, – хвалила меня Тася.
Моё сердце таяло: вот я какая умная и какая нужная.
Однажды меня позвали на встречу одноклассников, с некоторыми из них я не виделась 30 лет. Я искренне радовалась, узнавая знакомые лица. Рассматривала фотографии, смеялась шуткам, чувствовала себя вновь восьмиклассницей. Раскрасневшаяся и весёлая, я забежала в школьный туалет поправить причёску.
– Она у них вроде бесплатной гувернантки, няньки и поварихи, – услышала я негромкий монолог одной из наших кумушек. – То ему сопли вытирает, то девчонку уму-разуму учит. А им что, плохо? Детей у неё нет, близких родственников тоже. Квартира опять же девчонке достанется. А кому ещё?
Я замерла: интересно, кому перемывают косточки?
– Прямо чеховская Душечка, – безапелляционно заявила вторая собеседница. – А что ты хочешь, своей жизни нет, вот и сублимирует бедняжка. Требуется же кого-то любить в этой жизни.
– А Стас всегда ею пользовался, – продолжила первая собеседница.
– Нет, Ир, это ты хватила. В школе она гордая была. Вот что жизнь с людьми делает, – притворно вздохнула вторая.
Меня обдало жаркой волной стыда. Это они обо мне! Это я позволила Стасу сделать из меня посмешище!
Я буквально сбежала с вечеринки, а уже на другой день занялась разменом квартиры. Ситуация со стороны, и правда, выглядела глупо.
Фраза «мы в ответе за тех, кого приручили» в моём случае не работала – я никого не приручала. Я ругала себя за то, что много лет назад не поставила точку в этой истории, а, фигурально говоря, всё резала и резала хвост бедной собаке.
Последнее, что я сделала для этой семьи, – написала письмо, где попрощались с ними. Пусть поздно, потеряв время, но я начала новую жизнь, где нет места прошлым ошибкам.
