Алексей Д.
Девчонками в детстве и юности я особо не интересовался. Есть и есть, а если не визжат и не лезут со своими странными играми, то совсем хорошо.
Лето я проводил в деревне у родственников вместе со своим двоюродным братом Женькой. Целыми днями мы пропадали на речке, где купались, ловили рыбу, варили уху. И в лесу, где на одном из деревьев был построен из позаимствованных у соседей досок наш тайный штаб. Там, в маленьком домике, мы курили и вели философские беседы.
Дядька пробовал приучить нас к сельскохозяйственному труду, в его большом хозяйстве лишние руки бы не помешали, но брат Женька дал ему жёсткий отпор.
– Мы сюда отдыхать приехали, а не работать.
Если бы не бабушка Тома, души не чаявшая во внуке, дядька бы прибегнул к репрессивным мерам. Но авторитет бабушки был непререкаем. А она, как и Женька, считала, что детям нужен отдых и ещё раз отдых.
Её сын погиб, когда Женька ещё не родился, и бабушка считала, что Женькин отчим слишком строг с ним, и старалась, как могла, компенсировать трудную жизнь внука.
Когда Женька наябедничал, что отчим отлупил его ремнём, бабушка Тома, проделав большой путь, явилась к ним домой и, грозно сверкая глазами, предупредила, что отгрызёт голову каждому, кто обидит её внука-сироту.
Поэтому понятно, что мы находились на привилегированном положении. Женькина кузина Ксюша, жившая круглогодично в деревне и имевшая живого отца, работала наравне со взрослыми и нас недолюбливала, звала дачниками и никчемушниками.
Зимой, весной и осенью у меня тоже была прорва дел, я занимался гимнастикой, катался на коньках и лыжах, гулял на улице до позднего вечера. Став взрослым, я удивился, сколько фильмов я пропустил, смотреть телевизор мне было совсем недосуг. Исключение я делал только для мультфильма «Ну, погоди!».
Один раз я даже поймал настоящего вора. В те далёкие времена двери в квартиру люди днём не запирали, не считали нужным. Мамины золотые украшения лежали в шкатулке на трюмо в коридоре, заходи и бери. Я возвращался домой из школы и входил в подъезд, как мимо меня проскочил щуплый подросток. Он очень торопился. Я ещё удивился, что не помню его. Всех ребят из близлежащих домов я знал если не по именам, то в лицо.
Дома была мама, она гладила бельё и пела. На тумбочке в коридоре лежал раскрытый кошелёк, а на полу валялась пустая коробочка из-под украшений. Дверцы тумбочки были распахнуты. Мы поняли, что нас ограбили.
Я бросился в погоню за вором. Нашёл его на соседней улице, надавал по шее, отобрал награбленное. Гордо принёс маме деньги и украшения.
Мама пересчитала деньги, рассмотрела украшения и заявила, что половина из этого не наша. Взбудораженные соседи тоже обнаружили у себя пропажу и, узнав, что я видел вора в лицо, велели мне поймать его.
Мне было 14 лет, но никому в голову не пришло, что я, по сути, ещё ребёнок, и поимка вора – опасное предприятие. Да я и сам рвался в бой и был горд поручению взрослых.
Я взял велосипед и поехал по нашему маленькому городку. Минут через 15 я увидел вора, он продолжал начатое, шнырял по подъездам пятиэтажки.
Мальчишка был моложе и меньше меня, я легко с ним справился. Скрутил и потащил его и свой велосипед по улице. Прохожие велели мне прекратить мучить мальчика, но я резко отбрил их:
– Я вора веду!
Воришку сдали в милицию.
Теперь понимаете, что при такой бурной жизни мне было не до девчонок. Но когда мой друг-отличник Сашка влюбился в отличницу Лизу Кулакову, я из солидарности влюбился в хорошистку Лену Панову. Мы пару раз сходили в парк на свидание двое на двое, а потом отличница сказала, что ей некогда развлекаться, надо учиться. И мой интерес к Ленке сразу испарился. Я не собирался таскаться с ней по парку без Сашки. А она ещё долго строила мне глазки и приглашала в кино.
Школу я окончил без троек, но классная руководительница дала мне такую характеристику, что с ней можно было подавать документы только в тюрьму. Но в дело вмешался школьный военрук, который ценил меня, и характеристика волшебным образом поменялась, а я смог стать курсантом военного училища.
Во время обучения времени на романы тоже не было. В свободное время я старался поехать домой, проведать родителей. Мама уже тогда начала сильно болеть. И было ясно, что скоро она умрёт. Её болезнь не научились лечить.
После окончания училища я получил распределение в воинскую часть далеко от родного городка. Когда я впервые увидел на службе Ирину, то оцепенел на мгновение, до того она была прекрасна. Я таких красивых девчонок никогда не видел.
Длинные золотистые волосы, синие глаза, такие красивые, что у меня дыхание перехватывало, изящная фигурка. Ирина работала в штабе и многие офицеры и солдаты старались пройти мимо кабинета, чтобы лишний раз её увидеть.
Ирина как будто не понимала, как она красива, она была очень доброй, милой, отзывчивой. Один солдат был влюблён в неё намертво. Она его не обижала, подкармливала пирожками, мило беседовала с ним. Но на его чувства отвечать не спешила.
А Юра как с ума сошёл от её красоты, задаривал её подарками, заваливал букетами цветов, заставляя своих родственников высылать ему деньги. Много денег. Ирина смущалась от такого внимания, подарки брать не хотела, но Юра плакал и умолял принять дары. В части над ним посмеивались, но уважали за такую настойчивость. Юра не был нытиком и слабаком, прекрасно владел приёмами рукопашного боя, а перед красавицей Ирочкой трепетал.
Я стал осторожно узнавать о личности Ирочки. Она жила с мамой и бабушкой в частном доме, имела диплом о высшем образовании, писала стихи. Причём хорошие стихи, без всяких претензий на гениальность, но добрые и весёлые.
Я твёрдо решил, что должен жениться на ней. Тем более, почти все офицеры части были уже женаты и реальных соперников у меня не было.
Юра скоро демобилизовался. Уезжал он со слезами, Ирина не согласилась поехать с ним. А я решил действовать.
Любил ли я Ирину? Это навряд ли. Я отдавал должное её красоте, уму, таланту, остроумию. Но бежать спасать её из горящего дома я бы не поспешил, если бы существовала угроза и моей жизни. И сидеть у её постели, выхаживая в случае изнурительной болезни, мне тоже не мечталось.
Я хотел пышную свадьбу, чтобы прибыли все родственники и стали восхищаться моим выбором. У Женьки к этому времени уже была жена, он женился очень рано, ещё в армии.
Его супруга была симпатичной и работящей девчонкой, и все многочисленные родственники её хвалили. Мне хотелось Женьку переплюнуть, не просто жениться, а продемонстрировать свой безупречный вкус и успех у женщин.
Потому что уж очень часто меня стали подкалывать, что я не пользуюсь успехом у женского пола и до сих пор даже девушку не завёл. Поэтому некрасивая жена сразу бы снизила мой рейтинг.
Мол, только такая и согласилась за него пойти.
Искать где-то другую красавицу мне было лень. Знакомиться, ухаживать, это сколько энергии потратится. А потом тебя, как Юрика, продинамят и ищи снова. В общем, Ирина была беспроигрышным вариантом, и я решил действовать.
Мне как раз дали звание старшего лейтенанта, и я позвал Ирину отпраздновать это событие. Она с удовольствием согласилась. По-видимому, тоже просчитала, что я удачная кандидатура. Молодой, красивый, перспективный и неженатый.
Мы встретились у маленького ресторанчика. Ирина выглядела превосходно, я то и дело ловил на ней восхищённые взгляды мужчин. Я даже немного испугался, что вечер может закончиться конфликтом.
Драка в мои планы не входила. Но моя спутница вела себя безупречно, смотрела только на меня, не обращая внимание на окружающих.
Она немного рассказала о себе. Мама всю жизнь растила её без отца, воспитывала в строгости, на мальчиков даже смотреть не разрешалось. Когда Ире было 15 лет, самый возраст, чтобы влюбляться и крутить романы, после инсульта парализовало бабушку. Жилище превратилось в госпиталь.
Бабушка уже восемь лет была прикована к кровати и, естественно, в дом Ирина никого не могла пригласить.
– В доме всего две комнаты и больная бабка, это значит, придётся снимать квартиру, – просчитывал я, поглядывая на Ирочку. Это мне обойдётся дороже, чем моя комната в коммуналке с хозяйкой-пьяницей.
Я уже было хотел отказаться от своей женитьбы, но глядя на золотые волосы моей подруги и восторженную реакцию мужчин, решил, что игра стоит свеч. Утру нос Женьке!
Мы с Ириной стали встречаться, и я даже послал своим родителям её фото. Ирина всем очень понравилась, а Женька написал, что девочка ничего, но его жена лучше. Нет, Ирина была вне конкуренции!
Вскоре у Ирины умерла бабушка, и, выждав полгода, мы подали заявление в загс. Иринина мама так боялась остаться в одиночестве, что упросила нас жить у неё. Я немного поупрямился, хочу, мол, снять квартиру и быть независимым, но потом согласился. Потому что реальная экономия выходила.
Домик у Ирины был небольшой, зато участок огромный. Стройся – не хочу! В перспективе я решил построить большой дом, где будет жить моя семья.
Ирина родила друг за другом двух мальчишек. Я очень гордился этим обстоятельством, ведь у Женьки был только один сын.
Моему старшему сыну исполнилось три года, когда пришла страшная весть о смерти моей мамы. Я знал, что это скоро произойдёт, но всё же надеялся на лучший исход. Смерть мамы словно вынула у меня сердце, а затем и все остальные органы. От меня осталась только оболочка. Ирина сначала жалела меня, но через год стала возмущаться.
– Как ты можешь требовать от меня внимания? – удивлялся я. – Мне всё время приходят на память воспоминания о моём детстве. Мама, папа, наши походы в лес, на речку, в парк, поездки на море. Я не могу это забыть и страдаю.
– У нас двое сыновей, – зачем то напомнила мне жена. – И им тоже хочется иметь свои воспоминания. А что они вспомнят? Папу, безучастно лежащего на диване всё свободное время?
Я только удивлялся бесчувствию жены. Зачем я вообще на ней женился? Не такая она и красавица, поправилась, поплыла боками. Такую уже стыдно родне показывать.
И я стал ездить в отпуск один. На родине я рассказывал о своих планах по постройке дома. Какая будет огромная веранда, бассейн возле дома, а вода будет нагреваться от солнечных батарей и поступать в бассейн уже тёплая.
Женькина жена, вот тоже язва, однажды заметила:
– Тю, уже третий год нам байки травишь про дом, а воз и ныне там. Тебя твоя Иринка бароном Мюнхгаузеном не зовёт?
Я обиделся и совсем перестал ездить в гости к родне. В принципе, а чего ездить, хвалиться особенно нечем. Ирина очень меня подвела, конечно. Обабилась, сюсюкала с сыновьями, водила их по разным кружкам. А тут ещё начала нервы мотать с постройкой дома. Якобы, детям нужна отдельная комната, бабушке уже покоя хочется. Видите ли, ей необходимо побыть в своей комнате спокойно, а там мальчишки возятся.
Бабушка сама нас зазывала к себе жить. Что, все забыли уже? А я между прочим, как честный человек, хотел квартиру для семьи снять. Не дали, а теперь дом заставляют строить. А я уже не так молод, чтобы цемент месить.
Не знаю, чем бы закончились эти разговоры, но нам от части дали квартиру. Решили переехать вместе с тёщей, а дом сдавать квартирантам. Деньги лишними не бывают.
– Не хочу я с тобой жить, Лёша, – сказала теща. – Но без меня ты Иришку в гроб вгонишь.
Я промолчал, на то она и тёща, чтобы глупости городить и зятя изводить. Я выше этого.
Супружеские обязанности меня тяготили. Я считал, что Ирина обманула меня. Я брал её красивой и стройной, а во что она превратилась? Поправилась на 20 килограммов, длинная коса, которая так шла ей в молодости, стала совсем неуместна. Ирина скручивала волосы в пучок, и это делало её старше. В парикмахерскую она не шла, экономила деньги. Зарабатывала бы больше, и экономить бы не пришлось.
Ирина, наоборот, ластилась ко мне, говорила, что сыновья подросли и теперь можно пожить для себя. Я старался как можно позже приходить домой, чтобы реже видеть жену. А она как с цепи сорвалась, готовила ужины, зажигала свечи, создавала романтику. И всё заглядывала мне в глаза, когда я ел.
– Вкусно тебе? Вкусно? – допытывалась она.
– Раз ем, значит вкусно, – объяснял я.
Ирина дулась, ей зачем-то нужна была моя похвала. У нас поварихи в столовой кормят нас два-три раза в день. И что было бы, если бы каждый раз они выбегали и спрашивали:
– Ну как сегодня? Как мы приготовили? Понравилось?
Каждый занимается своим делом, и что теперь хвалить каждый раз?
Тёща ходила мрачнее тучи, пыталась поговорить со мной, что женщине нужно внимание, ласка, объятия.
– Вы-то откуда знаете, мамаша? Вы замужем два дня были, – перебил я её. – Тоже мне эксперт по семейным отношениям. Я от жены не гуляю, ночую дома, зарплату приношу, не пью. Я идеальный муж, мне памятник можно поставить при жизни.
– Да лучше бы ты пил, – тихо сказала тёща. – Хоть что-нибудь было в тебе человеческое.
Нет, вы это слыхали? Совсем того тёщенька-то моя.
Один раз состоялась совсем безобразная сцена. Ирина за ужином открыла бутылку вина, я выпил глоточек и ушёл смотреть футбол. А ей хотелось общения, долгих разговоров за столом. Я буркнул, что играет моя любимая команда и не надо меня отвлекать.
Ирина молча глотала вино, бокал за бокалом. Потом у неё началась истерика. Совсем крыша поехала. Сама же недавно рассказывала про писателя, у которого жена с ума сошла. Он начал её вытаскивать из ямы безумия и сам помешался. А жена выздоровела. Успенский фамилия классика, только это не тот, что крокодила Гену придумал.
Я не собирался нырять в чёрный омут безумия, спасая жену. Я даже не стал выслушивать пьяный бред, а пошёл спать.
Вскоре я стал замечать, что Ирина отдалилась от меня. Это меня порадовало. Очень она навязчивая со своей неуместной любовью и тягой к общению. Как-то я заметил, что из машины, припаркованной напротив нашего дома, выходит Ирина. Улыбается, волосы распущенные… Да не одна, мужик какой-то дверцу открыл, руку ей подал, она и выпорхнула, как могла при своём весе. А потом они целоваться стали.
Вот это поворот. Совсем мужики с ума сошли, кидаются на всё, что движется. Интересно, он её при дневном свете видел?
На следующий день я, шутя, рассказал приятелю на работе о том, что жена загуляла. Товарищ сжал кулаки:
– Надеюсь, ты втащил этому гаду как следует?
– Это ещё зачем? – удивился я. – Они взрослые люди, могут целоваться сколько хотят.
– Но это же твоя жена!
– Вот именно, куда она денется от меня. Было бы из-за кого своим здоровьем рисковать. Пусть развлекается, а я хотя бы отдохну от её внимания.
Ирина демонстративно приносила домой букеты цветов, ставила их в вазу и напевала. Я не обращал внимания. Только удивлялся неразборчивости мужиков. Я брал её молодую и красивую, а этот польстился на товар, бывший в долгом употреблении.
– Из тюрьмы, что ли, вышел недавно? – я улыбнулся своей догадке.
Потом заволновался, а вдруг этот каторжник нас обворует.
– Ирина, а ты не могла бы больше не встречаться со своим знакомым? – обратился я к жене.
– Ты ревнуешь? – усмехнулась жена.
– Кого? Тебя? – я даже опешил, как она вообще могла такое подумать.
– Я боюсь, что твой знакомый может нас обокрасть. Ведь он наверняка сидел. Другой на тебя внимания не обратил бы.
Ирина вдруг подлетела ко мне и дала пощёчину:
– Мерзавец, какой же ты мерзавец!
Тут я уже не выдержал, врезал ей как следует и вышел. Да она мне ноги целовать должна за то, что я её не бросил до сих пор. Перед родственниками её прикрываю, чтобы они не видели, во что она превратилась.
Сыновей тащу на себе. Старший уже скоро школу закончит, лоб здоровый, я в его годы уже два раза вора поймал, а он ходит себе в костюмчике, на мои деньги купленном, и в ус не дует. Интеллигент, он бы в погоню за вором на велосипеде не бросился. Кишка тонка.
Я распалялся всё больше и больше, думая о неблагодарности жены и детей. А Ирина забрала весь свой кагал и ушла в свой маленький домик…
Я полгода ждал её извинений. А потом плюнул и зажил своей спокойной размеренной жизнью. Без претензий, скандалов, завышенных ожиданий и прочей бабской ерунды. Тем более, брат Женька уже умер, и мне не надо делать вид, что у меня всё хорошо.
Узнал недавно, что Ирина вышла замуж за Юрика, бывшего солдата, в неё влюблённого. И живут они теперь в особняке, в его городе. Говорят, Ирка фотку выложила: стоит довольная с детьми, мамой и Юрой и в объектив улыбается. Это она мне назло, я знаю. Очень уж зловредная мне жена досталась. А все потому, что был я наивным парнем, не знал, какими женщины коварными бывают.
Фото: pixabay.com
