— Вот это махины! Сфоткай меня с ними! — наш водитель Серёга, залюбовавшись на огромные «ветряки», тушит «бычок» о подошву кроссовка и достаёт телефон.
Зрелище действительно впечатляющее: ветер почти стих, белые лопасти движутся медленно, плавно и величаво. Ветрогенераторы здесь — круглогодичный источник электроэнергии: уж с чем с чем, а с ветрами в степях Ростовской области полный порядок.
Полчаса спустя мы останавливаемся у погранперехода «Изварино». Вереница машин с разными номерами — от Краснодара до Камчатки — в обе стороны растянулась почти на километр. Здесь наш микроавтобус уже знают — приезжаем сюда не в первый раз. Быстрая проверка документов, и пограничник после короткого радиообмена машет рукой, указывая на «зелёный коридор» — так здесь называют специальные ворота для машин с гуманитарной помощью.
В микроавтобусе и грузовой ГАЗели — медицинские принадлежности, перевязочные материалы, одежда, личные вещи и продукты. Всё это было собрано туляками для военнослужащих 39-го отдельного медицинского (аэромобильного) отряда Тульской 106-й гвардейской дивизии ВДВ и их пациентов — военнослужащих, принимающих участие в специальной военной операции.
Груз собирали всем миром: жители д. Подосинки Киреевского района организовали в местном ДК пункт сбора гуманитарной помощи, тульская областная Федерация тхэквондо ИТФ помогла с покупкой рентгенозащитных фартуков, а учащиеся и педагоги Алексинской средней школы № 5 собрали несколько посылок, добавив к ним письма, рисунки и «талисманы добра» для врачей и их пациентов.
Детских рисунков в госпитале набралась уже целая галерея — каждый лист военные медики бережно крепят на стену, чтобы немного приободрить бойцов, которых везут из приёмного отделения в операционные и перевязочные.
Дорога до госпиталя занимает чуть больше часа. На месте нас встречает командир 39-го ОМЕДО Юрий Бровко. Бодрый, подтянутый, с улыбкой на лице — с виду и не скажешь, что меньше месяца назад он получил тяжелое ранение. В столичном госпитале им. А. А. Вишневского командир отряда пробыл всего несколько дней.
— Сбежали, получается?
— Ни в коем случае! Не сбежал, а прекратил лечение по собственному желанию и под свою ответственность, — улыбается подполковник. — Сначала я хотел остаться в ростовском госпитале (полученная рана была квалифицирована как тяжёлая. — Прим. авт.). Но руководство настояло — пришлось ехать в Москву. Предлагали подлечиться в санатории — отказался. На носу был День ВДВ — как десантник я не мог позволить себе отметить его вдали от коллектива. Поэтому убедил коллег в том, что со мной всё в порядке, и вернулся в отряд. Отпраздновали тихо, скромно, почти по-семейному.
Мы проходим мимо той самой операционной, где 23 июля военные медики провели уникальную операцию и извлекли из ноги раненого бойца 30-мм артиллерийский снаряд. Когда сапер пытался вынести его в безопасное место, он взорвался. Юрий Бровко показывает отметины на стенах коридора, оставленные разлетевшимися осколками. В самой операционной кипит работа: стол окружили люди в халатах, масках и перчатках, стоит густой запах спирта и лекарств.
Старшего ординатора хирургического отделения, капитана медицинской службы Алексея Спинко командир отряда называет своим братом — офицеры окончили одно и то же учебное заведение — Военно-медицинскую академию им. С. М. Кирова — и работают рука об руку уже не один год. Служили в Ставрополе, были в командировке на Северном Кавказе, а затем оказались в Туле. В тот день они вместе были в операционной.
— Этот случай по-настоящему уникален, каких, наверное, один на миллион, — рассказывает Алексей. — История, достойная романов и фильмов. Всё произошло на Артёмовском направлении. Боец находился в БМД (боевая машина десанта. — Прим авт.), которая подорвалась на мине. От взрыва сдетонировал боекомплект, и один из разлетевшихся 30-мм снарядов угодил парню в ногу. Ему пришлось в одиночку пройти около трёх километров, прежде чем его подобрали и доставили в госпиталь наши военные. Как он шёл, как не умер от болевого шока, от потери крови, как снаряд не взорвался — ответить на эти вопросы может только Бог.
Основная сложность была в том, что у снаряда оказался повреждён взрыватель, а непосредственно боевая часть, войдя в бедро, буквально «намотала» на себя мышцы ноги. Можно было разрезать их, но тогда на восстановление ушло бы несколько месяцев. Мы решили обойтись «малой кровью» — доставали снаряд буквально по миллиметру, стараясь ещё больше не повредить ногу. Пациент уже прошёл основное лечение и восстанавливается, ходит самостоятельно. Думаю, через пару недель сможет бегать и прыгать.
— За всё время СВО нам известен лишь один подобный случай — в октябре прошлого года в пос. Валуйки Белгородской области, — говорит Юрий Бровко. — Тогда нашим коллегам тоже пришлось извлекать из груди пациента деформированную «голову» от снаряда, и ситуация была на порядок сложнее.
С точки зрения военно-полевой хирургии, основное отличие СВО от других «горячих точек» — использование противником снарядов, запрещённых международным правом. Они начинены поражающими элементами — шариками, «гвоздями», «звёздочками».
Когда ВСУ «накрывают» наши подразделения (а чаще всего это происходит при ротации войск на передовой, либо в тылу, т. е. во время отсутствия прямого огневого контакта с противником), число раненых исчисляется десятками. Украинские формирования давно доказали, что международное право и обычаи ведения войны для них — просто формальность. Для нас подобные осколочные ранения — это 70% работы, и могу уверенно сказать, что за время СВО мы научились эффективно справляться с самыми сложными случаями с минимальными последствиями для пациентов.
— Мы придерживаемся тактики многоэтапного хирургического лечения, — добавляет Алексей Спинко. — Первый этап — это стабилизация пациента. Мы устраняем угрозу для жизни: останавливаем кровотечение, убираем пневмоторакс и т. д. Затем, если говорить о полостных операциях, например в случае ранения в живот, проводим первую операцию, обрабатываем непосредственно рану. Затем даём пару дней на восстановление.
Живот заживает — смотрим, как все срослось, проверяем, как работает, например, кишечник, а затем проводим следующую операцию, через какое-то время — ещё одну и так далее. Вместо одной большой операции мы делаем несколько маленьких. Благо почти все наши пациенты — молодые люди, поэтому восстановление проходит достаточно быстро. Эта методика позволяет пациенту быстрее восстанавливать силы, снижает травматическое воздействие и общую нагрузку на организм.
Негласный принцип 39-го ОМЕДО — пациент должен покинуть госпиталь не только физически здоровым, но и в хорошем психологическом и эмоциональном состоянии. Поэтому тульские военные медики, помимо собственно лечения, уделяют внимание и реабилитации.
— В методичках, учебниках и инструкциях ничего подобного нет, но мы очень давно поняли, что действовать «по бумажке» и хорошо делать свою работу — далеко не всегда одно и то же, — объясняет подполковник Бровко. — У многих ребят после ранения жизнь делится на «до» и «после». Это сильный стресс. А после лечения пациент, скорее всего, снова отправится в своё подразделение, где в боевых условиях будет вынужден с ходу «включиться в работу». Нахождение в госпитале — передышка, которая должна пройти для него с максимальной пользой. Человек — не машина, его недостаточно просто «починить»: нужно сделать это так, чтобы снизить риск дальнейших «поломок».
Все бойцы, действующие на передовой, носят бронежилеты. Это серьёзная нагрузка на спину и, как следствие, потенциальная причина целого вороха разных неприятных болячек. И пока пациент находится в госпитале, медики стараются помочь ему сохранить спину здоровой, проводят комплекс реабилитационных мероприятий. Подобные методики активно применяются в крупных медучреждениях, например в ЦВКГ им. А. А. Вишневского. Врачи 39-го ОМЕДО стараются перенять наработки коллег и приспособить их под свои условия.
В госпитале реабилитация не входит в программу лечения, поэтому здесь многое зависит от самих пациентов.
Медики помогают бойцам решать бытовые, социальные и личные вопросы: восстанавливать утраченные в ходе боя документы, собирать справки для выплат от Минобороны, при необходимости связываются и поддерживают контакт с родственниками. В общем, делают всё для того, чтобы пациент не чувствовал себя брошенным и забытым. Тульские военврачи уверены: чуткое, заботливое человеческое отношение — залог правильного настроя на лечение.
— Обходя госпиталь, я обязательно здороваюсь с каждым пациентом, интересуюсь ходом лечения, спрашиваю, как дела, есть ли какие-то пожелания, — делится командир отряда. — Ребята это очень ценят и в ответ добросовестно выполняют все назначения врачей, благодарят их. Для меня это главный показатель, доказывающий, что иногда для достижения нужного результата стоит отступить от сухой канцелярщины и строгих инструкций.
Со старшей медсестрой-анестезистом, гвардии сержантом Евгенией Сердюк мы встречаемся у входа в приёмное отделение, куда недавно доставили раненого бойца. Её работа там закончена — есть несколько минут, чтобы перевести дух и заодно поговорить.
Как и многие военнослужащие 39-го ОМЕДО, Женя окончила Тульский медицинский колледж, а затем, проработав некоторое время в детской облбольнице, заключила контракт с Минобороны:
— Моя мама — медсестра, а папа — десантник. Так что вопрос, по чьим стопам идти, я решила радикально: выбрала и то и другое, — смеётся она. — А вот сестра стала врачом-онкологом и сейчас работает в тульской 10-й городской больнице.
Примерно раз в 10 дней сержант Сердюк вместе с коллегами выезжает на «точку» — участок линии боевого соприкосновения, на котором находятся подразделения ВС РФ. Сейчас это Первомайск — небольшой город в полутора часах езды отсюда.
— Сейчас там тишина, в последние недели бои не такие интенсивные, — рассказывает медсестра. — А прошлым летом, когда мы были в Попасной — раненых было очень много. Оторванные конечности, тяжёлые ранения в живот, море пролитой крови. Задача медиков на передовой — стабилизировать, обезболить и подготовить к эвакуации.
Здесь нет времени на раздумья — нужно действовать быстро, каждая минута на вес золота. Когда ты в госпитале и идёшь в операционную — в голове уже складывается чёткий алгоритм: ты точно знаешь, какая операция предстоит, какой анамнез и т. д. А на передовой… Перед тобой лежит и стонет живой человек, в грязи, гари и копоти. Ты не знаешь о нём ничего: какой характер раны, есть ли внутренние кровотечения, переломы, раздробления костей… Но ты точно знаешь одно: его нужно спасти во что бы то ни стало.
Мы не можем позволить себе ошибиться или растеряться — это будет стоить пациенту жизни. На передовой очень многое зависит от того, насколько грамотно и правильно была оказана первая помощь. Например, потерянная бумажка со временем наложения жгута может стоить человеку руки или ноги. Боитесь потерять? На лбу напишите! Если жгут за 3-5 часов ни разу не ослабляли, шансы спасти конечность стремятся к нулю. То же самое относится к применению индивидуальных аптечек — если боец хорошо знаком с их содержимым, шансы на благополучный исход многократно повышаются.
Увидев привезённые нами свежие фрукты и овощи, девушки из госпитальной столовой одобрительно кивают — витамины здесь в большой цене.
Несколько десятков упаковок с сублимированными кашами быстрого приготовления мы перекидываем из нашей ГАЗели в военный «Урал», который скоро поедет на передовую. Туда же отправляется коробка с сигаретами.
В расположение 39-го ОМЕДО регулярно приезжают волонтёры — помогают медикам решать бытовые и хозяйственные вопросы, берут на себя сортировку и распределение гуманитарной помощи, раздают вещи бойцам.
Одна из них — 19-летняя студентка 4-го курса Тульского областного медицинского колледжа Ева (по просьбе девушки мы не публикуем её фамилию и фото. — Прим. авт.).
Ева
— Я приехала сюда на две недели помогать ухаживать за ранеными. Захотелось помочь военным медикам, поддержать наших ребят, быть со своей Родиной в трудный момент. Успела поработать в операционном блоке, готовила операционную бригаду и пациентов к операции, проводила дезинфекцию помещений, инструментов и аппаратуры, участвовала в сортировке раненых и их транспортировке к месту эвакуации.
Девушка признаётся, что её жизненный путь совершенно точно будет связан с медициной:
— Здесь все знания, которые вложили в меня преподаватели, пригодились, отточились и преумножились. Я познакомилась с прекрасными специалистами и потрясающими людьми — душевными, открытыми, заботливыми, щедрыми на поддержку и добрые слова. И конечно, получила колоссальный опыт в сестринском деле. В дальнейшем он мне очень пригодится.
— Без поддержки волонтёров справляться с темпом работы нам было бы значительно сложнее, — комментирует Юрий Бровко. — Каждый месяц сюда приезжают молодые ребята: берут отпуска на работе, оплачивают все дорожные расходы из собственного кармана. Это даёт нам огромный прилив сил. Отдельно хочу поблагодарить всех, кто занимается гуманитарной помощью. Через «зелёный коридор» в зону СВО едут не только аппаратура, бинты и коробки со сгущёнкой.
Гуманитарные конвои везут ребятам самое главное — надежду и напоминание о том, что дома их любят и ждут.
Читайте также по теме:
Тульские военные медики спасают жизни в зоне СВО: репортаж из Луганска
«Вторые после Бога»: тульский военный врач о работе на передовой и адаптивной медицине
