В Международный день театра, 27 марта, поговорим о том, как вела себя в театре публика сто лет назад и какие спектакли можно было увидеть в Туле.
«Принял его за балаган»
Под первый тульский театр, еще во времена Екатерины II, приспособили здание бывшего соляного амбара за чертой города. Чтобы хранить соль, амбар должен быть сухим, крепким и с надежной крышей – лучшее место для спектаклей и представлений. Устроили первый театр по многоярусному принципу: внизу – партер для офицеров со стоячими местами, для почетных и состоятельных зрителей – ложи, вот там можно было наблюдать за представлением сидя.
Первая труппа состояла в основном из калужских артистов, где театр уже имелся, их пригласил первый тульский генерал-губернатор Михаил Никитич
Кречетников.
Генерал-губернатор Кречетников.
Но были и талантливые тульские актеры. Кстати, Калуга стала последним российским городом, где в 1956 году построили театр по классическому многоярусному принципу.
При торжественном открытии губернии в Туле был дан первый театральный спектакль – сочиненный для сего случая торжественный пролог, восхвалявший новое состояние земли тульской и ее вновь назначенных правителей. Когда в Тулу приехала с визитом Екатерина II, она попросила поставить популярную тогда комедию Княжнина «Хвастун». Вполне вероятно, с намеком. В пьесе высмеивалось увлечение русского дворянства чинами и должностями, приводящее к подлости и утере собственного достоинства. Герой комедии, хвастун Верхолет, выдает себя за важного вельможу, ему искренне верят, что он мгновенно может возвысить или погубить любого человека.
Известно же, что в Туле Екатерину пытались обмануть, рассказав о дешевом для населения хлебе.
Однако обер-шталмейстер Лев Нарышкин сгонял на рынок и выяснил, что здесь неурожай и цены на хлеб взлетели до небес. Впрочем, по рассказу вездесущего краеведа XIX века Н. Андреева, прощалась императрица с генерал-губернатором Кречетниковым ласково.
На обустройство театра ушло немало денег, и очень скоро он оказался в долгах. Однако на просьбу туляков к императору Павлу помочь расплатиться тот ответил отказом, и на долгие четверть века театра в Туле не стало. Только в 1820-е годы стали приезжать со спектаклями артистические антрепризы. Одна из них – антрепренера Штейна с только что получившим вольную бывшим крепостным Михаилом Щепкиным. Тула стала первым городом, где он играл на сцене уже как вольный человек. Правда, своих родных выкупал еще долго. Из Тулы Щепкин уехал в Москву, где стал знаменитым русским актером.
Примерно так выглядело убранство сцены в то время во время спектаклей.
Практически всю дореволюционную историю в Туле мечтали о собственном городском театре и постоянной труппе. Поскольку этого не было, приходилось довольствоваться представлениями гастролеров. Спектакли давали в деревянном помещении летнего театра в городском кремлевском саду, а зимой – в помещении цирка-театра Труцци против здания Дворянского собрания, на месте нынешнего сквера Коммунаров. В апреле 1895 года летний театр сгорел, и только спустя некоторое время ему выстроили замену. Цирк-театр Труцци тоже традиционно дышал на ладан, о нем поговорим ниже.
Когда в 1898 году в Тулу сослали младшего брата Ленина Дмитрия Ульянова, местный театр произвел на него ужасающее впечатление. В первом же письме из Тулы своей сестре Анне Ильиничне он жаловался: «Публичная библиотека плохая, кабинет для чтения только для подписчиков; театр… когда я увидел его в первый раз, то невольно рассмеялся: если бы мне не сказали, что это городской театр, то принял бы его за балаган, в лучшем случае – за цирк; «скоморох» в Москве несравненно лучше!».
В 1894 г. труппа Малого театра показала в Тульском дворянском собрании трагедию «Сафо», а также сцену из трагедии Шекспира «Юлий Цезарь».
Известный театральный антрепренер того времени Томский ходатайствовал об отводе ему места под постройку здания театра вместимостью до 600 человек. Но на это у города не оказалось средств. Томскому сказали, что едва ли они появятся в ближайшее время.
«Тульская молва» по этому поводу отмечала, что «количество и качество театров обыкновенно так же характеризует культурный уровень населения, как количество церквей – набожность жителей, качество библиотек – их умственные запросы».
Только городскому голове Н. П. Волкову удалось продавить идею постройки городского театра. 15 мая 1908 года, когда он уже вышел в отставку, на заседании Тульской городской Думы положительно был рассмотрен вопрос о постройке городского театра.
Предполагалось, что он будет на 1850 человек, в четыре яруса. Партер – 472 места, ложи – 208 мест, амфитеатр – 108, балкон – 346, кулоны – 348, две галереи – 250 и входных дешевых – 70 мест. Стоимость постройки вместе с пароводяным отоплением исчислялась до 115 000 рублей, а без отопления – до 90 000. Жаль, что этот проект так и не осуществился.
Ведь здание предполагалось поставить не просто каменное, но в готическом стиле. Полы бетонные, на железных балках. В фойе – полы паркетные.
В 1912 году под театр, уже во время строительства, приспособили дворянский клуб – с хорошей сценой, вместительным зрительным залом, рассчитанным на 1350 человек (820 мест в партере и амфитеатре и 530 мест во втором ярусе – балкон и галерея). 14 октября 1912 г. Новый театр, как его стали называть, открылся спектаклем по пьесе Василия Жуковского «Хаос».
Гасители духа
Впрочем, совсем уж театральными зрелищами Тула не была обделена. У Никитской башни кремля в кремлевском саду работал летний театр «Олимпия». Показывали спектакли в летнем театре «Эрмитаж» и в зале Дворянского собрания. В 1912 году начал свою деятельность передвижной деревенский театр. Приезжали и знаменитые гастролеры, например артисты московского Малого театра.
Только что открывшийся Народный дом ангажировала труппа С. Томского.
Когда открылся Народный дом (здание нынешнего ТЮЗа), его сцену ангажировала труппа антрепренера Томского. После 1917 года, говоря о старом театре, как пример настоящего искусства приводили именно общедоступный театр Томского. Думается, еще и потому, что его труппа потворствовала революционным настроениям. Когда налетчик Прокудин со своим подельником Александровым скрывались от полиции, приют им дали именно здесь. Прокудин даже получил роль в какой-то пьеске. Говорят, что он вообще был натурой артистической – умел менять голос и искусно гримироваться.
Как-то за кулисы нагрянула полиция, и знаменитый налетчик, выйдя из своей гримерки, столкнулся с нежданными визитерами нос к носу.
– Ты Прокудин? – угрожающе спросили его.
– Что вы! – моментально смекнул он, в чем дело. – Прокудин только что вошел в комнату статистов.
И пока мнимого Прокудина искали, опять удрал.
Афишор, расклеивающий афиши.
С 1870 года в качестве одной из театральных площадок функционировал и бывший цирк Труцци. Вообще, цирки в то время строились временные, в расчете на несколько сезонов. Но поскольку других зданий в городе не было, бывшему цирку Труцци изо всех сил, хоть он уже и дышал на ладан, продлевали жизнь.
В начале ХХ века в театре-цирке Труцци работала труппа известной антрепренерши О. П. Зарайской. Здесь ставили как классику, так и спектакли на злобу дня, и публика, как правило, охотно заполняла зрительный зал.
За что либеральная местная пресса отчаянно ее поносила, считая, что в театре Зарайской «развращают зрителей».
В конце концов, скандал с прогрессивно настроенной общественностью театр Зарайской и погубил. В январе 1907 года здесь дали спектакль в поддержку тульского отдела Союза русского народа, который имел репутацию черносотенцев и погромщиков. Отчасти это так и было, в кровавых тульских событиях 21 октября 1905 года его роль очень велика. Но в тот вечер союзники, как их называли, выкупили за 200 рублей спектакль по пьесе «За веру, царя и Отечество, или Геройская смерть рядового Чемберского полка Василия Рябова с апофеозом» и билеты на него распространяли среди своих. На спектакле присутствовали исключительно офицеры и члены тульского отделения Союза.
Одним из первых арендаторов Нового театра стала труппа О. Зарайской.
«Тульская речь» немедленно выступила с призывом бойкотировать спектакли театра как «гасителя духа», прикрывшись неким воззванием группы рабочих тульских фабрик и заводов к гражданам Тулы, который в театре посчитали написанным не рабочими, а одним из корреспондентов газеты. Недовольство вызвал тот факт, что валовый сбор со спектакля в 600 рублей дирекция предоставила тульскому отделу Союза русского народа, чем дала ему материальные средства для борьбы с освободительным движением.
Через три дня в театре Зарайской должны были давать спектакль в пользу недостаточных студентов Санкт-Петербургского университета, но из-за бойкота его уже отменили.
Зарайская пыталась оправдываться тем, что «театр кроме художественной стороны имеет еще и другую, нравственную сторону: кормить и оплачивать служащих и артистов, а эта сторона, как коммерческая, позволяет антрепренеру продавать спектакли предпринимателям, раз такие находятся».
Тем не менее театр вынужден был прекратить свою деятельность, и здание опустело.
В мае того же года его пришла осматривать на предмет годности сдачи под спектакли специальная комиссия. Итоги осмотра любезно и остроумно прокомментировал губернский инженер Скавронский: «Спектакли могут быть разрешены лишь при условии капитального ремонта. А он может заключаться в следующем: здание снести, а на его месте построить другое».
Труппа Зарайской, кстати, никуда не пропала. Когда в 1912 году открылся Новый театр в здании нынешней филармонии, Зарайская стала одним из его первых арендаторов.
«Место, где много приятных людей»
Спектакли в то время начинались поздно, ведь и рабочий день тоже был долгим. Причем поздно настолько, что даже в строгих правилах для учеников гимназий в синематографах было разрешено находиться не позднее семи вечера, а в театрах – не позднее двенадцати ночи. Впрочем, теми же правилами театры, представления, цирки, концерты и прочее гимназистам разрешалось только в праздничные и предшествующие непосредственно праздникам дни.
В будние дни – по разрешению ученического начальства. В отдельных случаях посещение могло быть запрещено ученическим начальством. Гимназистам, например, в некоторых городах, в том числе в Туле, запрещалось посещать экранизацию романа Вербицкой «Ключи счастья», невероятно популярного у читающей публики.
В 1909 году тульский губернатор разослал начальницам женских гимназий циркуляр, вообще запрещающий воспитанницам посещать общественные увеселения, кроме организованных в стенах гимназий. Причиной этого стали существенные отступления от правил благопристойности. Гимназистки вели себя «весьма шумно, толпясь около сцены или эстрады, бурно выражая свой восторг по поводу зрелища или исполнения и не подчиняясь требованиям установленных правил относительно времени, в течение которого воспитанницам разрешается оставаться на общественных увеселениях. В последнее даже время воспитанницы учебных заведений публично подносят актерам подарки, каждая в отдельности, что со стороны детей, конечно, допущено быть не может».
Губернатор считал, что это происходит от недостатка надзора за воспитанницами во время общественных увеселений.
Что же касается подарков, то как-то в Новом театре во время бенефиса артиста С. Эспэ ему пришлось пережить страшную минуту. Когда он вышел раскланиваться к публике, кто-то из зрителей преподнес букет цветов не ему, а другой артистке, у которой, как рассказала «Тульская молва», «нашлось достаточно такта, чтобы отклонить несвоевременное подношение». Такие вот были нравы.
«Тульскую публику, посещающую наш театр, можно разделить на четыре группы, – рассказывала в 1909 году та же «Тульская молва». – Первая, самая немногочисленная, – театралы. Они приходят в театр оценить игру актеров, и в принципе в нашем театре им делать нечего. Вторая, самая интересная, идет в театр из-за содержания пьесы. Они плачут в чувственных местах, волнуются, а вернувшись домой, с увлечением передают увиденное, причем упоминают фамилии действующих лиц, а не исполнителей.
Третья – самая большая. Это рабочие, мелкие служащие и прочий малообеспеченный люд, для которого посещение театра – праздник.
Им неважно, что смотреть и кто будет играть, важно просто попасть в театр. И четвертая – публика средних рядов партера, посещающая не собственно театр, а место, где много приятных людей, где можно встретить знакомых и показать новое платье».
Прошло сто с лишним лет. Найдите себя в одной из этих категорий.
