Event-площадка «Типография» опубликовала интервью с политологом Екатериной Шульман.
– Что можно сделать для Тулы в этом году, чтобы результат был заметен, а жить в городе стало легче и приятнее?
– Болеющим тулякам надо выздороветь, здоровым – не заболеть. Желающим – привиться, нежелающим – сохранить свое здоровье.
Я как человек, родившийся в Туле и проживший тут первые свои 20 лет, могу сказать, что в каждый свой приезд, начиная с середины 2010-х, замечаю изменения, которые происходят в городе. И это не может не радовать. В юности я была уверена, что Тула – город очень некрасивый. Причина была, в общем-то, объективной. Тула никогда не была дворянским городом, в котором богатые семейства строили красивые городские усадьбы. Тула была купеческой и промышленной. В этом случае заводской город может быть красивым, только если ему повезет с архитектором, который решит преобразить пространство к лучшему. Такого с Тулой не случилось. Потом пришла советская власть, расшибла всё, что оставалось, понастроив своих необходимостей в виде административных зданий и массового жилья. Поэтому мы всегда знали, что у нас есть поблизости Ясная Поляна, куда можно поехать и посмотреть на красивое, и есть парк, который тоже симпатичный. Кремль в годы моего детства и юности был жутковатый. Я помню, как однажды в начальной школе меня туда привели с экскурсией, внутри кремля была электростанция, и, кроме грязи вокруг, больше ничего не было. Мы все тогда прекрасно знали, что наш кремль – один из немногих сохранившихся цельных кремлей в Центральной России.
Потом начались всякие преобразования. Сначала парк стал чище, в нем стало приятнее гулять. Потом появилась колокольня на территории кремля, а потом и кремль стал более туристическим. Потом случилось главное чудо – появилась набережная.
Набережная поражает воображение не столько приезжих, сколько местных. Когда мне только рассказали про эту идею, я долго не могла понять, что за набережная и где она может находиться, потому что этого пространства в сознании не существовало. Никто не знал о задворках кремля, да и вообще об их существовании, поэтому, когда набережная была проложена, это вызвало настоящее удивление.
Тула всегда была грязным городом, да и Москва этим тоже отличается. Древнее римское искусство дренажа почему-то у нас утрачено. Но сейчас в этом отношении стало лучше. Убирают ритмичнее, но тем не менее переходные периоды между сезонами пыльные и мокрые. Тут хочется дальнейшего прогресса.
Дороги за последние несколько лет довели до нормального состояния. Внутри кремля стало совсем хорошо и по-современному: есть где прогуляться, перекусить, купить сувениры. А Ясная Поляна как была хороша, так, надеюсь, на нашем веку такой и останется.
– Как относитесь к зданию правительства Тульской области?
– Это одно из самых уродливых зданий в мировой архитектуре. Оно расширяется кверху подобно атомному грибу. Такая угрожающая советская архитектура, надо сказать, эндемически не совсем советская. Центр города Вашингтона застроен такими же, только гораздо здоровее зданиями. Эта архитектура выражает собой идею эдакой довлеющей власти. Есть несколько способов архитектурно представлять власть. Есть классическая желтизна правительственных зданий, по Мандельштаму бело-желтая с колоннами римско-подражательная, петербургская имперская архитектура. И есть вот такая советско-американская: сейчас мы на вас сбросим атомную бомбу, а потом всё замостим стеклом и бетоном. Это крайне несимпатичная архитектура, цвет ее непригляден, внутри холодно, дует и бесконечные коридоры – уныло и тоскливо. Когда я работала, там еще и отопление отключали. Надеюсь, сейчас там не так. Так или иначе, архитектура здания правительства транслирует следующую идею: здесь вам не кто-нибудь, а начальство сидит. Начальство сидит не сильно симпатичное, если смотреть на тот образ, который транслирует облик здания.
Смотреть на фотографии того, что было до советской власти, грустно. Такая живая была жизнь тут, маленькие улицы, домики. Всё такое симпатичное и, как оказалось, сейчас составляющее капитал любого города и делающее его дороже и туристически привлекательнее. Но всё это снесли и построили «белый дом» и другие супермаркеты. Что сказать, с годами и это приобретает благородную патину прошедших лет. Но полюбить «белый дом» (или Юнакиевский собор, как его раньше называли туляки) у меня как-то не получается.
– Успешен ли политический проект губернатора Алексея Дюмина по реставрации набережной и кремля?
– Вполне! Он наглядно демонстрирует, что в регион пришли большие федеральные деньги и что они тратятся на нечто осязаемое. Проекты по благоустройству любят все городские и областные начальники, кто может себе это позволить. У кого есть возможность их потратить и не сесть, не украсть, они любят всё вокруг благоустраивать. В Туле, по сравнению с Москвой, гораздо меньше украшательства от ГБУ «Ритуал», кладбищенских цветочков, светящихся конструкций, намотанных на дерево и неприятно моргающих. Светящиеся фонари время от времени. конечно, вешают, но это ничего, это скромно, это мне очень нравится.
Центр хорошеющий не может не радовать, особенно тех людей, которые помнят, как это выглядело в былые годы.
– Полезно ли развивать футбол и хоккей в регионе?
– Наверное, это хорошо, потому что, в отличие от меня, многие люди им интересуются. Я же лучше «Октаву» приведу как пример тульского достижения. Для меня ценны публичные пространства, куда люди могут прийти поговорить, вкусно поесть и что-то купить. Это образует ткань городской жизни – коммуникацию. Можно сказать, наблюдение за тем, как группа людей гоняет мяч, – это тоже коммуникация. Но я в этом меньше понимаю, поэтому ничего не могу сказать о ценности.
– Как смена ректора ТулГУ повлияет на качество образования в Тульской области?
– Насколько я понимаю, существует некий замысел по созданию некоторой кремниевой долины, которая должна объединить научные и производственные мощности. И дело, естественно, это не новое, потому что связь между политехническим институтом и предприятиями всегда существовала. Насколько я понимаю, новый ректор призван именно под эти задачи. От того, насколько успешно он будет их реализовывать или демонстрировать реализацию, будет зависеть его дальнейшее пребывание в должности.
– Во время пандемии «Единая Россия» оказывала точечную помощь нуждающимся. Эффективны ли такие действия?
– Мне об этом ничего неизвестно. В прошлом году очень многие люди, НКО и не НКО, политически и неполитически, старались что-то сделать, потому что было понятно, что ситуация чрезвычайная и многие оказались в непростой ситуации. Выйти на улицу нельзя, работы нет, денег нет. Именно поэтому к концу 2020 года уровень доверия ко всем уровням организаций вырос, и к партиям в том числе. Потому что было общее несчастье и почти каждый старался что-то сделать. Сохранится ли это впечатление до выборов, это уже другая история. За 2020 годом следует 2021-й с размышлениями о том, так ли хорошо наши власти справились с пандемией, как хотелось бы, настолько ли они помогали, насколько наши граждане нуждались в помощи, и кто герой, а кто вообще ничем не занимался.
– Слышали, что в Туле 23 января проходил митинг?
– Да, один из самых массовых в новейшей истории Тулы. В 1997 году был самый большой митинг в связи с требованиями выплатить зарплату. Тогда стекла выбили, мэру рукав оторвали. С тех пор Тула жила тихо, поэтому мероприятие 23 января было больше, чем это привычно для города. То же самое можно сказать и о других регионах России, когда люди внезапно вышли на улицы, до этого долго себя не показывая и о себе не заявляя.
В завершение интервью Екатерина Шульман пожелала тулякам здоровья и удачи.
Полная версия интервью опубликована на ютуб-канале Екатерины Шульман:
