“ Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости». Из Клятвы Гиппократа.

Родители и брат Ксюши уверены, что девочка умерла из-за ошибки медперсонала больницы. Но даже если виновных установят и  они понесут наказание, малышку уже не вернешь...

На фотографии детское лицо. Настолько искренне и беззащитно даровано улыбаться лишь ребенку. Угол фото перечеркивает черная лента. Ветер тихонько шевелит цветы на венках и, словно нежной детской рукой, перебирает рыжую шевелюру стоящей на могильном холмике мягкой игрушки. На лице матери, отца и брата малышки – слезы. И надежда на то, что виновных в смерти крохи все же удастся наказать. Возможно, от этого станет чуть-чуть легче. Возможно…

Предложили долечиться дома

Первый раз Ксюша Макарова и ее мама попали в детскую инфекционную больницу Новомосковска 27 января. У ребенка налицо были все признаки кишечной инфекции: рвота, понос и температура. Назначили лечение. Через несколько дней Ксюше, казалось, стало немного лучше.
– Вечером 4 февраля ко мне подошла главврач Оксана Катасонова и «тонко намекнула», что пора выписываться,– рассказывает Светлана Макарова. – Мол, «все мамашки на второй день уже сами домой просятся. Поэтому ничего страшного: мы вам лекарства сейчас назначим, вы их дома попьете, и все нормально будет». А ведь они даже кровь на анализ не взяли – сказали, что нечем делать. Но выписаться пришлось.

В больницу вернулись

В тот же вечер после кормления и наутро Ксюшу опять вырвало. Светлана позвонила Катасоновой. Главврач попросила описать симп­томы и сказала, что если будет ухудшение, то мама и дочь могут вернуться в больницу. Ухудшение наступило в выходные. И в понедельник 8 февраля Светлана вновь приехала в больницу.
– После осмотра врач-ординатор Елена Звягина сказала, что с Ксюшей все нормально и я зря ее сюда привезла, – возмущается Светлана. – Но все же положила нас в палату. В качестве лечения назначила смекту, регидрон и еще дочке сделали укол гентамицина (антибиотика). Ксюшу разрешили кормить только грудным молоком. Вечером ее дважды стошнило, и я сказала об этом медсестре. А та наорала на меня, что ей все это надоело, что она не может дозвониться до врача и вообще ей некогда!
Через некоторое время медсестра зашла в палату и сказала, что врач назначила Ксюше промывание желудка. Делать процедуру должны были санитарка и медсестра. По словам Светланы, врач даже не осмотрел ребенка перед процедурой. В коридоре сидели мамочки из 1-й палаты, которые видели, что ребенок зашел в ванную своими ногами. Потом оттуда, в поисках зонда поменьше, вышла медсестра. Его не нашлось, и поэтому процедуру решили проводить тем, какой есть. Сквозь дверь послышался плач Ксюши. Минут через 5-10 вышла санитарка и прокричала Светлане: «Почему памперсы не надели?! Она нам тут все уделала! Иди мой ее!»
– Ксюша лежала на кушетке на спинке,– с дрожью в голосе вспоминает Светлана. – Я собралась взять ее на руки, и тут у нее изо рта пошла пена.
 – Ничего-ничего, это остатки, такое бывает. Давай быстрее!– «успокоили» отшатнувшуюся маму «врачи».
– Я пеленку развернула, а оттуда вода как хлынет! – продолжает Светлана. – Я положила дочку лицом вниз и стала ее мыть.
Тело крохи показалось матери каким-то ватным, а потом она заметила на попе и ножках синие пятна! На вопрос Светланы «что это такое» медсестра натянула очки, посмотрела на ребенка и… пулей вылетела из ванной!

Спасать было уже некого...

С уже синеющим телом родной дочери Светлана выбежала в коридор. Сидящие в коридоре матери в ужасе стали закрывать своим детям глаза, что бы те не видели страшное зрелище. Вернулись медсестра и врач. Сначала они положили Ксюшу на стол для анализов в коридоре, потом переместились в процедурную. Врач велел искать (!) кислородную подушку. Прибежал еще один медик. Из процедурной вышла медсестра с какой-то бутылью в руках и, показав на содержимое – около литра, сказала, что все это они сейчас выкачали из Ксюши. Потом к Светлане подошла Звягина и велела не истерить – сердце у малышки бьется.

Но чуда не случилось – спустя всего несколько минут врач набирала номер «скорой». Через 20 минут приехали два фельдшера, зашли в кабинет и… вы­шли: проводить реанимационные действия было нечем.

Теряя драгоценное время, тело Ксюши повезли в Новомосковскую детскую горбольницу – реаниматологи уже были готовы к приезду.
Светлану в «скорую» не пустили, и поэтому она позвонила Сергею – своему мужу. Тот мгновенно примчался и отвез супругу в детскую горбольницу. Спустя какое-то время спустились двое врачей – мать перед этим предусмотрительно напоили корвалолом – и сказали, что спасать было уже некого – ребенок скончался.

«Лучше к похоронам готовьтесь!»

– Наутро я вместе со своей сестрой пришла в инфекционку, – говорит Светлана. – Там меня ждали Катасонова, Звягина и другие врачи. После этого мы поехали на вскрытие дочери. Я спросила, почему Звягина присутствует при вскрытии моего ребенка, ведь таким образом в заключении можно написать все что угодно! А мне ответили, что лучше бы я занялась приготовлением к похоронам и возвращалась сюда через час.
– Вернувшись, я узнала, что заключение о смерти будет выдано все в той же инфекционке, где фактически убили мою дочь. После того, как мы с сестрой «насели» на патологоанатома, тот все же признался, что причиной смерти Ксюши стала «прозрачная, без примесей, водичка в легких».
– Я понимаю, что вы на этом не остановитесь,– добавил  патологоанатом шокированным женщинам. – Мне тоже интересно, как она туда попала. Буду разбираться.

«Дадим другое заключение!»

В инфекционной больнице Светлане дали справку о смерти. С ошибками!
«Остро-сердечная недостаточность и асфиксия вследствие рвотных масс», – гласила запись в графе «причина смерти».
– Я говорю врачам: «Стоп! Какие рвотные массы? Патологоанатом сказал мне и сестре, что в легких у дочери была вода». А те достают какую-то толстую медицинскую книгу, тычут в нее пальцем и показывают, что специального кода для асфиксии вследствие попадания воды нет, поэтому так и написано. А потом другое заключение выдадут, где все будет указано правильно.
Через три недели Светлана позвонила патологоанатому.
– Я не знаю, отчего умер ваш ребенок, и вообще – я не детский патологоанатом, – неожиданно заявил тот. – Вторичное заключение я вам пока не дам – мне нужно советоваться с Москвой и Тулой.
После такого поворота Светлана написала заявление в прокуратуру.
– Меня направили к следователю,– говорит Светлана. – Узнав причину моего прихода, тот удивился: «Как умер ребенок?! Почему нам никто не сообщил?» После этого я окончательно убедилась, что врачи пытались скрыть происшествие. А если бы я сама не пошла в прокуратуру, дело так и не сдвинулось бы?!
Сейчас, по словам Светланы, опрошены все свидетели, но дело стоит на месте из-за отсутствия вторичного заключения патологоанатома. Его, кстати, как сказали Светлане в прокуратуре, можно ждать почти год – такой срок предусмотрен законодательством.
А врачи тем временем пытаются убедить несчастную мать, что это она сама что-то не так сделала и именно поэтому ребенок умер. Даже ее возраст – 33 года – называют поздним для рождения детей...

> От первого лица

	– Хочу, чтобы врачей наказали! Мы так ждали рождения Ксюшеньки, так ее любили…  Представляете, когда мы пришли узнавать, из-за чего умерла наша дочь, никто из врачей даже слова соболезнования не сказал. Только извинились за то, что в справке ошибок наделали. И все.
	– Она почти никогда не плакала. Всегда веселая была. Я ее очень люблю и хочу верить, что тех, кто ее убил, накажут!

> Внимание!

Мама Ксюши просит мам, которые лежали со своими детьми в то же время в 1-й палате Новомосковской «инфекционки» и видели происходящее, обязательно с ней связаться. Ее телефон есть в редакции «Слободы». Звоните по тел. 23-55-99.

> Возвращаясь к напечатанному

В девятиэтажке на ул. Кауля снова мог рвануть газ!
Утечку обнаружили дети. Всю ночь рядом с домом работала спецтехника.

В субботу, 6 марта, на ул. Кауля, 20 мог снова произойти взрыв газа. Напомним, 25 января в этой 9-этажке прогремел взрыв: выгорела квартира на первом этаже и серьезно пострадала на втором. Двое взрослых и двое детей были госпитализированы.
– На этот раз нам удалось обнаружить утечку газа до того, как концентрация достигла взрывоопасного уровня, – говорит Максим Туш – житель пострадавшей квартиры. – В первый раз на запах обратила внимание соседская девочка. Соседи вызвали газовщиков, но те, когда приехали, чуть ли не пальцем у виска покрутили, мол, показалось. А вчера наш ребенок прибежал и сказал, что на улице невыносимо сильно пахнет газом.
Когда Максим открыл балкон, у него едва волосы не встали дыбом: в нос мощно ударил запах газа.
Приехавшие на место работники аварийной газовой службы замерили концентрацию газа специальным прибором. И аппарат зашкалило! На место вызвали спецтехнику. Работы продолжались до шести утра.
– Говорят, у нас были даже взрывотехники, – говорит Лариса Туш. – Нам сказали, чтобы мы открыли в квартире форточки и не включали свет.
Как объяснили жильцам газовщики, якобы «после прошлого взрыва почва пропиталась газом, а сейчас все оттаяло и вышло наружу». Значит, тогда все-таки рванул газ, а не компьютер?! Или в тот раз утечку просто не нашли, а сейчас она опять дала о себе знать? Думаем, теперь ответы на эти вопросы все же будут найдены.
Днем на место ЧП приехал зам. главы администрации Тулы Юрий Пронякин. Он пообещал, что в ближайшее время газовщики проведут все нужные работы и что он попробует решить вопрос с ремонтом квартиры Максима и Ларисы.
Когда верстался номер, стало известно, что работы на ул. Кауля все еще продолжаются. А в семью Максима Туш приходил подрядчик, сообщив, что скоро у них начнется долгожданный ремонт.