Дарья К.
Так вышло, что к 32 годам я так и не побывала замужем. После школы поступила в педучилище. Мальчиков там, естественно, не наблюдалось. Вы где-нибудь видели мужчину – учителя начальных классов?
Потом школа – сугубо женское царство. На родительские собрания приходят только мамы или бабушки. Изредка дедушки. С кем тут познакомишься?
Один раз, правда, ко мне клеился проверяющий по пожарной части, не ухаживал, не флиртовал, а именно клеился. Мало того, что он был женат и не скрывал этого, так ещё был уверен, что одинокая училка побежит за ним на край света. Звал в сауну, на шашлыки, в пивбар. В общем, романтик от бога.
Он был очень удивлён моим решительным отказом. Как же, он же такой брутальный мужчина, женщины до конца дней должны благодарить судьбу за встречу с ним. Терпеть не могу таких самоуверенных наглецов, уж лучше коротать дни в одиночестве.
Но неожиданно накануне моего 33-летия я познакомилась с Вадимом. Передо мной на кассе супермаркета стоял мужчина, я бы и не обратила на него внимания, слишком была занята подсчётами, хватит ли продуктов на праздничный стол и не надо ли докупить чего-нибудь.
– Мужчина, у вас нет денег на карте, – услышала я усталый голос кассирши.
Молодой человек засуетился, стал лихорадочно подсчитывать купюры, и ему не хватало 20 рублей. Я представила, как сейчас позовут администратора и как будет долог его путь. Мне всегда кажется, что администраторы едут на кассу с Дальнего Востока с многочисленными пересадками.
– Вот, возьмите за мужчину, – я протянула 20 рублей кассиру.
Мужчина долго меня благодарил, а когда я вышла на улицу, предложил проводить и донести пакеты. «Мне, право, так неловко, дайте мне, пожалуйста, свой номер телефона, я вам брошу туда деньги», – предложил он мне, услышав мой отказ от совместной прогулки с продуктами. Глаза у него были умные и усталые, как у актёра Тихонова в роли Штирлица. И я продиктовала свой номер, конечно, не из-за двадцати рублей.
Деньги он мне скинул в тот же вечер, и не двадцать, а целых сто рублей. А потом прислал эсэмэску с приглашением в кафе.
Я раздумывала недолго и ответила решительным «да». На встречу Вадим пришёл с большим красивым букетом. Мы мало разговаривали, потому что за соседним столиком сидела интересная пара, и их беседа невольно завладела нашим вниманием.
Женщина лет сорока пяти, очень полная, коротко стриженная, абсолютно не симпатичная и рядом мужчина её возраста. Невзрачный, субтильный, с лысиной на макушке. Они обсуждали классическую музыку, книги, музеи. В общем, беседа была интеллектуальная. Мне стало интересно, кто они друг другу. На хороших знакомых не походили, потому что очень мало знали о вкусах друг друга, на коллег тоже. Всё выяснилось к концу их встречи, мужчина раскланялся, сказал, что было приятно познакомиться, и ушёл. А она осталась.
Я поняла, что эта пара встретилась после переписки на сайте знакомств и женщина мужчине не глянулась.
Мне стало обидно за неё. Она ещё немножко посидела и по-брела в своё одиночество.
– А я так и не осмелился дать объявление о знакомстве после смерти жены, – сказал Вадим. – Мне кажется, я бы не смог вот так спокойно уйти от женщины, которая имела планы, надежды на встречу. Мне было бы очень неловко.
– Пришлось бы тебе жениться на первой встречной, – пошутила я. А в душе возрадовалась: он не женат.
Вадим проводил меня, возле подъезда мы поцеловались. Потом опять встреча и поцелуи в подъезде, пригласить его домой я не могла – мама, папа, младшая сестра. Он тоже не звал меня к себе. Мне казалось это странным.
Потом наступили каникулы, и вдруг Вадим позвал меня в гости. Было уже поздно, мы сидели в большой комнате, горели свечи, играла музыка. В ванной я внимательно осмотрелась на предмет наличия женщины в этом доме. Ничего подозрительного не заметила. Никаких пеньюаров, батареи кремов и лосьонов на полочках.
Затем мы съездили на несколько дней в пансионат, Вадиму почти никто не звонил, а если и были звонки, то он кратко отвечал: да, нет, хорошо, я подумаю. С женой он бы не стал так разговаривать. Я окончательно успокоилась.
Но после каникул меня опять ждали поцелуи в подъезде.
– Проверь у него паспорт, – подбивала меня подруга. Но шарить по чужим карманам и сумкам я бы не смогла.
Однажды я решила прийти к Вадиму домой без приглашения. Дверь мне открыла девочка-подросток.
Я растерялась.
– Вы к папе? – спросила она.
Папа. Так вот в чём дело, у Вадима есть дочка. Почему он ничего мне не сказал?
– Прости, я не решался, – объяснил мне любимый.
Я простила. Теперь, когда его тайна была раскрыта, Вадим часто звал меня в гости на совместные ужины. После первого светского раута в его квартире я обнаружила, что мои новые дорогие туфли намертво приклеены к полу.
– Лиза, что за шутки! – разозлился Вадим.
– Папа, я случайно, – оправдывалась девочка. – Клей пролила в темноте.
Я мило улыбалась: испорченные туфли стоили половину моей зарплаты.
Потом был поход в кино. В кафе, где мы сидели перед сеансом, неловкая Лиза опрокинула на меня вазочку с мороженым. Да ещё потом кинулась к моему светло-голубому платью и стала растирать мороженое по ткани.
– Ой, как же некрасиво получилось! – сокрушалась она.
На день рождения Вадима неприятностей не случилось. Было много гостей, Лиза была любезна со мной, еду на платье мне не роняла, и я подумала, что девочка образумилась. Когда после вечеринки я подошла к своей двери и полезла в сумочку за ключами, моя рука попала во что-то мягкое, жирное и неприятное. Всё недоеденное содержимое чужих тарелок оказалось у меня в сумке! Я заплакала и позвонила Вадиму. Он обещал разобраться.
– Я знаю, кто это сделал, – торжественно сказал он мне через полчаса.
– Да что ты? – саркастично спросила я. – И кто же?
– Мы с Лизой долго думали и решили, что это Марина.
– Какая Марина? – опешила я.
– Борькина сестра. Она всегда хотела, чтобы я на ней женился. Ещё студенткой за мной бегала. Она тебя приревновала. Лиза говорит, весь вечер зыркала на тебя и злилась. Я думал, она давно успокоилась.
– Ты что, издеваешься? – я не выдержала. – При чём тут Марина? Она взрослая женщина. А это проделки ребёнка. Не догадываешься, какого?
– Ты на Лизу намекаешь? – изумился Вадим. – Что ты! Она так рада твоему появлению. Растёт без матери. Хорошо, бабушка забирает её на каникулы, хоть какое-то женское тепло.
Я не стала с ним спорить. Человек не хочет видеть очевидных вещей. А через несколько дней Вадим сделал мне предложение, и я переехала к нему.
Лиза гадила мне по-мелкому, исподтишка. На моих вещах появлялись малюсенькие дырки, следы подпалин от утюга.
– Девочку никто не учил вести домашнее хозяйство, – объяснял Вадим. – Откуда ей знать, на каком режиме надо гладить шёлковую блузку? Хотела тебе помочь, и такой конфуз. Ничего, купим тебе новую.
– А чёлку ты мне тоже новую купишь? – рассердилась я. – Посмотри, она ночью отрезала мне пряди волос!
– А я смотрю, что-то в твоём облике поменялось, – Вадим вытаращил глаза. – Не понимаю, зачем Лиза это сделала.
Я только вздохнула. Я любила Вадима и не хотела его терять по прихоти глупой девчонки.
– А ты возьми и остриги её налысо, – посоветовала подруга. – Она сейчас в таком возрасте, что понимает только силу, больше ничем её не проймёшь!
Естественно, я не последовала совету подруги. Может, зря.
На нашей свадьбе гости подходили к Вадиму, хлопали его по плечу, жалостливо смотрели ему в глаза. На меня вообще боялись поднять взгляд. Какое там веселье! Мои подруги пробовали было потанцевать, подурачиться, но на них зашикали. Я не понимала, в чём дело.Глаза на происходящее мне открыла родственница Вадима.
– Вот не понимаю я тебя, одной ногой в могиле, а туда же, замуж собралась. Зачем мужику жизнь портишь? Он одну жену уже схоронил.
Я открыла рот. Выяснилось, что Лиза рассказала всем, что я смертельно больна, жить мне осталось недолго, а Вадим как благородный человек не может меня бросить и даже свадьбу организовал, чтобы мне было о чём вспомнить на смертном одре. Я потребовала, чтобы Вадим приструнил дочь.
– Но ведь это ты у нас педагог, – заметил он. – Вот и воспользуйся советами Макаренко, например. Он из беспризорников людей делал. А тут маленькая девочка, домашняя, милая…
Надо мне было уйти ещё тогда, но я на что-то надеялась. Думала, что доброта и любовь растопят лёд и мы сможем стать семьёй.
– Твоя ещё ничего, – успокаивала меня подруга. – У знакомой падчерица закатывает истерики, валяется по полу, ногами стучит и орёт. И так каждый день. Они покоя не знают.
Я подумала, что Лиза, конечно, не ангел, но и не исчадие ада. Стерпится – слюбится. Не воевать же мне с ребёнком, в самом деле! А тут ещё я поняла, что беременна.
Лиза, узнав об этом, проплакала всю ночь. Вадим даже хотел вызывать скорую. А наутро девочка исчезла.
Увидев, что дочери нет, Вадим запаниковал.
– Позвони своей бывшей тёще, – посоветовала я. – Уверена, что Лиза у неё.
– Она никогда не уходила из дома без предупреждения, – нервничал Вадим. – Не надо было говорить, что ты ждёшь ребёнка. Это стало для нее шоком.
– Действительно, надо было носить корсет до родов, а потом прятать нашего ребёнка в шкафу, – саркастически сказала я.
Вадим только рукой махнул и стал названивать бабушке Лизы. Та не брала трубку. Вадим помчался к ней домой. А я подумала, что если бы бабушка забрала к себе Лизу насовсем, это было бы замечательно. Вдруг девочка причинит вред моему ребёнку? Что ей придёт в голову, как далеко она зайдёт в своей мести?
Лиза триумфально вернулась домой через неделю, Вадим подкупил её дорогим телефоном, и теперь она, ухмыляясь, крутилась возле меня, то и дело ведя диалоги с кем-то по телефону, сверкая огромной стрекозой из стразов на чехле мобильника. Я охнула, узнав цену аппарата. И это притом что нам надо было купить кучу всего для будущего малыша.
– Вот увидишь, как Лиза обрадуется появлению братика или сестрёнки, – убеждал меня Вадим. – Будет тетёшкаться, играть, книжки читать, купать…
Представив Лизу и беззащитного малыша в воде, я невольно вздрогнула.
Рождение братика не смягчило Лизино сердце. Глупо было на это надеяться, Лиза – девочка-подросток, а не старая дева пятидесяти лет. Никаких нежных чувств в её душе не могло зародиться. Лиза орала, что брат, который, к слову сказать, был очень спокойным и улыбчивым, мешает ей спать. Стоило Матвею закряхтеть в своей кроватке, как к нам в комнату разъярённой фурией влетала Лиза и звенящим от ненависти голосом заявляла, что ей завтра к восьми в школу и её ждёт очень трудный день, а жить в таком дурдоме просто невыносимо.
– Ну он же совсем маленький, Лизочек, – примирительно говорил Вадим. – Потерпи, а я тебя в Прагу отправлю на экскурсию.
«Лучше в ад, – подумала я. – Пусть походит, посмотрит, куда попадают гадкие девочки».
Всё время, пока Лиза была дома, я не отходила от Матвея, но всё равно у него на теле появлялись непонятные синячки, как от щипков. И я заметила, что стоило появиться Лизе, как Матвей начинал плакать. Однажды я на минутку вышла из комнаты, а сына оставила в манеже, думая быстро вернуться, но рассыпала крупу и принялась наводить порядок. Я услышала громкий рёв сына. Из нашей комнаты незаметной тенью выскользнула Лиза. Матвей обиженно плакал. Не знаю, что она сделала, но сын держался за голову.
Я успокоила его и поспешила в больницу. Никаких видимых повреждений врач не нашёл, но удивился, что всегда доброжелательный и доверчивый Матвей ревёт и боится осмотра.
– Лиза обижает Матвея, – заявила я мужу вечером. – Из-за этого он стал нервным, боязливым, даже запуганным. Надо с ней что-то делать.
– Вот я так и знал, – обиженно заговорил муж. – Галина Ивановна предупреждала, что ты начнёшь к моей дочке придираться и жизни ей не дашь. Потому что как ни крути, а ты мачеха.
У меня из глаз брызнули слёзы. Я не нашла ничего лучшего, как собрать вещи, чтобы уехать с сыном к своим родителям. Вадим уговаривал меня остаться, почти плакал. И даже пытался сыграть на чувстве вины.
– Ты заставляешь выбирать между собственным сыном и родной дочерью! – трагически заламывая руки, говорил он. – Это бесчеловечно, это против всех правил! Это как дать выбирать человеку, какую руку ему лучше отрезать.
– Я только прошу тебя оградить нашего сына от издевательств Лизы, – защищалась я. – Ты знаешь, что если я посмею на неё хотя бы прикрикнуть, тут же будет раздута история о злой мачехе, которая велела увезти её в лес и там бросить. Примчится Галина Ивановна, начнется грандиозный скандал. Но ты можешь с ней поговорить, может, даже пригрозить. Почему ты жалеешь Лизу и совсем не думаешь о Матвее?!
– Лиза – несчастная девочка, она растёт без матери, – с пафосом заявил мне Вадим.
– То есть Матвея ты станешь защищать только после моей смерти? – я решительно шагнула в коридор.
– Не переворачивай всё с ног на голову! – нервно протирая очки, вслед мне кричал муж.
Дома меня приняли с пониманием и с радостью занялись Матвеем. Я облегчённо выдохнула – здесь мой сын в безопасности. На следующий день Вадим принёс огромный букет цветов и попросил вернуться.
– Ты приструнил Лизу? – с надеждой спросила я.
– Понимаешь, там… так… – замямлил муж.
– Понятно, – вздохнула я. – Ну что же, предлагаю вариант гостевого брака. Будешь приходить к нам с визитами.
В принципе, такой вариант мне даже понравился. Вадим помогал материально, мы ходили с ним в кафе и кино, с Матвеем с удовольствием оставались мои родители. Сыну было комфортно с людьми, от которых он не ждал подвоха. Никто его больше не щипал и не давал подзатыльники.
К Вадиму мы никогда не ходили, там безраздельно царствовала его дочка.
Жалко, конечно, что ей в мачехи не досталась стерва. Хотела бы я тогда посмотреть на их бои. Иногда я корила себя за излишнюю мягкотелость. Надо было наподдать этой противной девчонке как следует, пока Вадима не было дома, и потом всё отрицать. Но такие вещи были не в моих правилах, я предпочитаю играть по-честному.
Прошло три года, Вадим по-прежнему приходил к нам с Матвеем в гости, два раза в год мы ездили на отдых втроём. Подруги даже стали завидовать.
– Это же идеальный вариант семьи, – говорила Тамара. – И как мне это в голову не пришло? Ребёнок с бабушкой и дедушкой, муж приносит подарки, придумывает развлечения, даёт деньги. И никаких тебе семейных сцен, ранних подъёмов, чтобы проводить мужа на работу, грязных носков и кастрюль с борщами. Слушай, это гениально, тебе надо срочно начать рекламу нового уклада семьи, сколько людей станет счастливее!
– Ничего хорошего здесь нет, – оборвала я подругу. – Матвей подрастёт и станет спрашивать, почему папа не живёт с нами. Он уже сейчас рыдает, кода папа вечером уходит.
К Вадиму мы не ездили, наш визит мог огорчить Лизу. Так считал Вадим.
«Бедная девочка до сих пор не понимает, почему вы её бросили. Она так мечтала о большой семье, маме, братике. И вот когда всё это произошло в её жизни, ты решила всё разрушить», – сказал мне Вадим.
Я не стала спорить и что-то доказывать. Лиза была бедной падчерицей, я злой мачехой.Но однажды всё изменилось. Лиза заявила о своём намерении учиться в другом городе. Вадим был в ужасе: как такую юную особу можно отпустить в самостоятельное плавание?
– Она же совсем ребёнок, – повторял он.
– Это Матвей у нас ребёнок, а Лиза уже вполне оформившаяся личность, – заспорила я. Вот эту оформившуюся личность Вадим будет мне припоминать всю жизнь.
Лиза настояла на своём решении, и они с Вадимом уехали устраиваться.
– Представляешь, уже отдали задаток за квартиру, и вдруг Лизочка расплакалась: «Бабушкин ремонт, не хочу здесь жить». Пришлось срочно подыскивать другое жильё, – муж с наслаждением пил чай на нашей кухне и рассказывал о своей поездке. – Вот она какая у меня, девочка-звезда, пальцы веером. – Вадим сказал это не с осуждением, а с гордостью.
– А денег сколько пришлось отдать! Всю сберкнижку опустошил! Подушки, одеяла, кастрюли, сковородки. Лиза ещё статуэток накупила, говорит, для уюта. Этот её хороший вкус дорого мне обошёлся, – Вадим просто сиял.
– Значит, на море в этом году мы не поедем? – поинтересовалась я.
– А ты как хотела? – обиделся муж. – Моя старшая дочь в техникум поступила, это такой важный шаг в её жизни. Родная мать бы порадовалась, но что с тебя взять, из тебя даже мачехи не получилось…
Я не обратила внимания на его слова, в какой-то степени я была благодарна Лизе. Теперь у нас с сыном будет свой дом и настоящая семья. Так и получилось, Вадим забрал нас к себе, и началась новая счастливая жизнь.
Я засыпала и просыпалась с любимым человеком в одной постели. Матвей ходил за папой по пятам, всё боялся, что тот снова уйдёт.
К Лизе Вадим ездил очень редко, она говорила, что загружена учёбой, и просила только денег. Так прошёл год, я уже привыкла к новому образу жизни и не ждала подвоха от судьбы. Но однажды утром раздался звонок в дверь. В дверной проём протиснулась Лиза. Даже самый ненаблюдательный человек заметил бы, что она на последнем месяце беременности.
– Доченька, что же ты не предупредила, – начал было Вадим и осёкся, увидев её большой живот.
– Пап, в машине мои вещи. И расплатись с таксистом.
– Я так устала, – сказала без пяти минут мамочка и ушла в свою комнату.
Вадим вернулся с вещами, его лицо было белым. Лиза не спешила ничего объяснять, но, промаявшись несколько часов, Вадим всё-таки вызвал её на разговор.
– Я беременна, буду рожать, – вот и всё, что она сказала нам.
Вадим рвался ехать в другой город, звонить в милицию, прокуратуру, трясти директора техникума, искать подлеца, посягнувшего на честь его дочери, но Лиза только махнула рукой.
– Я не знаю, как на самом деле зовут отца ребёнка, случайно познакомились, потусили несколько дней, потом попрощались. О том, что забеременела, узнала, когда уже было поздно. Мне и в голову не приходило, что так всё может закончиться. Он говорил, что ничего плохого не случится, он спец.
Вадим схватился за голову. Потом закричал на меня:
– Вот она твоя «оформившаяся личность», что, довольна?!
– Вадим, ну что уж теперь, надо принять всё как есть. У Матвея все вещи целы, коляска, кроватка, игрушки. Почти ничего не надо покупать.
Но разговаривать с Вадимом в тот момент было бесполезно.
– Лиза, я тебе помогу на первых порах, не волнуйся, – успокоила я девушку.
Вадим взял себя в руки.
– С нами будешь жить или снять тебе квартиру?
– У бабушки Гали поживу, – буркнула она. – У вас здесь не развернуться, молодожёны.
Но Галина Ивановна не горела желанием ухаживать за беременной внучкой и тем более терпеть крики младенца. Встал вопрос о съёмном жилье, но тут Вадим заупрямился:
– Как она будет одна? Лиза одна не справится, сама ещё ребёнок. Она должна жить с нами.
Я не стала возражать, Лиза нуждалась в нашей помощи. Но с первых дней она проявляла свой хамский характер. Развалившись на диване в гостиной, она кричала Матвею:
– Эй, мелкий, принеси мне йогурт и не забудь печеньки. Принеси пульт, подай телефон, тащи сюда сладкий творожок! Ну-ка, метнись за зефирками! – то и дело раздавались её указания.
Мне полагалось делать ей соки по утрам, варить для неё овсянку, готовить по спецменю обеды и ужины, стирать и гладить вещи для будущего малыша и сопровождать Лизу в консультацию. Я не была против, Лизе нужна помощь, в очень незавидную ситуацию она попала, но она относилась к нам с Матвеем, как к своим дворовым.
Когда Матвей случайно пролил на диван тёплое молоко, которое нёс Лизе, она пнула мальчика ногой. Когда сын недостаточно быстро, по её мнению, принёс зефирки, дала подзатыльник. Я понимала, что дружной семьи у нас не получится. На все мои просьбы прекратить третировать Матвея она заливалась слезами.
Я дождалась, пока у Лизы родится мальчик, на первых порах ей помогали и мы с мужем, и мои родители, и моя младшая сестра. Даже Галина Ивановна приходила на несколько часов в день. Когда младенцу исполнилось полгода, Лиза устроила грандиозный скандал, она кричала, что Матвей его щиплет и бьёт, и учу его этому я. Якобы хочу их выжить из квартиры.
Вадим не поверил ни одному её слову, но сказал, что нам лучше опять пожить отдельно.
– У девочки, по-видимому, послеродовая депрессия, она не может принять то, что мы счастливы втроём, а она мать-одиночка. Неужели ты не понимаешь? – говорил муж. Я еще старалась воззвать к его рассудку:
– Давай снимем ей квартиру. Будем помогать, но она перестанет раздражаться. Или давай снимем квартиру для нас.
– Как ты не понимаешь, что я должен быть рядом с дочерью? А вы её бесите. Ты же сама мать, у тебя должно быть сострадание к бедной девочке.
– То есть ты нас выгоняешь? – уточнила я.
– Не выгоняю, а прошу на время переехать. Не забывай, что это ты уговорила меня отпустить Лизу в другой город. Девочка тебе мешала! И вот итог!
– А сколько времени должно пройти, пока Лиза успокоится? Год, два, пять? А, может, подождём, пока она выйдет на пенсию, купит дачу и свалит наконец? – я уже кричала. Потом молча собрала вещи и ушла. Я поняла, что Лиза всегда будет здесь на первых ролях. Меня это не устраивало. Вадим приходил к нам, но я сразу сказала:
– Ты приходишь к сыну, жены у тебя больше нет.
– Вот в этом ты вся, эгоизм зашкаливает, – высказал мне Вадим. – Я разрываюсь между внуком и сыном, а ты со своими проблемками, не так сказали, не так посмотрели. Масштабнее надо мыслить, ты не одна на планете Земля.
– Зато у себя я одна! И я буду жить так, как мне нравится, а не ждать милостей от твоей доченьки.
Шло время, от Матвея, который общался с отцом, я узнала, что Лиза вышла замуж и уехала с мужем и ребёнком в другой город. Вадим остался один в опустевшей квартире. Лиза и её супруг очень любят путешествовать, поэтому на визиты к отцу времени совсем нет.
– Папа зовёт меня к себе, – поделился со мной сын.
– А ты что? – с замиранием сердца спросила я.
– Если бы ты тоже вернулась к нему, тогда, конечно, а так… Ну куда я без тебя?
– Меня не зовут, – ответила я и подумала, что если опять приду в ту квартиру, то каждый звонок будет вызывать у меня дрожь. Вдруг это Лиза вернулась.
Фото: pixabay.com
