Распорядок гимназистов начала прошлого века конечно же отличался от нынешних реалий, тем не менее с современными детьми их роднило то обстоятельство, что беззаботная летняя жизнь заканчивалась, и надо было садиться за парту.
О кондуите и путешествии по городу
Жизнь гимназистов была чрезвычайно регламентирована. И дело не столько в пресловутом кондуите, то есть журнале, в который заносились прегрешения учеников, остроумно воспетом писателем Львом Кассилем в замечательной книге «Кондуит и Швамбрания». Гимназисты с утра до вечера обязаны были придерживаться определенных правил. Начиная с формы одежды – серая шерстяная гимнастерка, подпоясанная ремнем с металлической пряжкой, на которой выгравировано, например, «ТКГ» (Тульская классическая гимназия) или «ТРУ» (Тульское реальное училище), а также серая шинель и темно-синяя фуражка со светлым кантом.
«Синяя кепка, мышино-серое пальто до пят, за плечами ранец с книгами», – так описывал в «Воспоминаниях» свой внешний вид гимназиста писатель Викентий Вересаев.
Под праздники для посещения церковного богослужения можно было возвращаться не позднее 9 часов вечера. А так – не позднее 7.
Также гимназистам предписывалось:
- ношение установленной формы одежды;
- курение табаку на улицах и в общественных местах безусловно воспрещается;
- те, кто задерживается позднее установленного срока, должны иметь особое разрешение от ученического начальства;
- запрещено посещение увеселительных заведений и садов, питейных заведений;
- театры, представления, цирки, концерты и прочее можно посещать только в праздничные дни и предшествующие непосредственно праздникам. В будние дни – по разрешению ученического начальства. Вообще же в театрах, цирках, концертных залах можно было задерживаться не позднее 12 ночи, в синематографах и оптических театрах – не позднее 7 вечера.
В отдельных случаях посещение могло быть запрещено ученическим начальством.
Также руководители учебных заведения могли запретить посещение определенных фильмов, просмотр которых они считали нежелательным для учеников. Например, во многих городах гимназическое начальство запрещало ученикам посещать киносеансы, на которых демонстрировались фильмы по произведениям Анастасии Вербицкой. Они считались безнравственными. В Туле гимназистов не пускали на экранизации одного из самых скандальных ее произведений «Ключи счастья».
Впрочем, оградить ребенка от всех проблем окружающей жизни невозможно. Вот фрагмент из воспоминаний о гимназической жизни Викентия Вересаева.
«Взрослые забыли и потому не знают, с какими опасностями сопряжено путешествие по мирным улицам города для маловозрастных людей. Чтобы благополучно ходить по улицам, от маленького человека требуется сила, смелость, ловкость, находчивость … Каждое утро, когда я шел в гимназию, на Верхне-Дворянской улице, около извозчичьей биржи, мне встречался мальчишка из уездного училища. Он бросался на меня и начинал лупить. За что? Не знаю. Никогда я ничем его не задел, ничем не обидел. В первый раз, когда он напал на меня, я больше всего был потрясен не столько даже самим нападением, сколько отношением к нему всех кругом. Я испуганно таращил глаза и втягивал голову в плечи, мальчишка бил меня кулаком по шее, а извозчики, – такие почтительные и славные, когда я ехал на них с папой или мамой, – теперь грубо хохотали, а парень с дровами свистел и кричал:
– Бей! Так его! Покрепче!.. Ха-ха-ха!
Постоянно мы встречались, и постоянно он меня лупил и с каждым разом распалялся все большею на меня злобою; должно быть, именно моя беззащитность распаляла его. Дома ужасались и не знали, что делать. Когда было можно, отвозили нас в гимназию на лошади, но лошадь постоянно была нужна папе. А между тем дело дошло уже вот до чего. Раз мой враг полез было на меня, но его отпугнул проходивший мимо большой гимназист. Мальчишка отбежал на улицу и крикнул мне:
– Ну, брат, счастье твое! А то бы я тебя угостил!
И вытянул из рукава руку, – в ней был раскрытый перочинный нож.
Мама, как узнала, пришла в ужас: да что же это! Ведь этак и убить могут ребенка или изуродовать на всю жизнь! Мне было приказано ходить в гимназию с двоюродным моим братом Генею, который в то время жил у нас. Он был уже во втором классе гимназии. Если почему-нибудь ему нельзя было идти со мной, то до Киевской улицы (она врагу моему уже была не по дороге) меня провожал дворник. Мальчишка издалека следил за мною ненавидящими глазами, – как меня тяготила и удивляла эта ненависть! – но не подходил.
Раз идем мы с Генею. Нам навстречу этот мальчишка, а с ним другой, побольше, длинноносый и рыжий. Мой враг что-то шепнул своему спутнику. Поровнялись. Вдруг рыжий изо всей силы толкнул Геню плечом.
– Ты что?
– А ты что?
– В морду захотел?
– Попробуй!
Сжимая кулаки, они стояли друг против друга в напряженной позе петухов и слегка подталкивали друг друга плечом. Геня свистнул рыжего в ухо. Начался мордобой. Мой враг бросился на меня. Геня крикнул:
– Бей его, Витя! Чего боишься? В морду!
Я сунул его кулаком в морду, перешел в наступление и стал теснить. Испуг и изумление были на его красивом круглом лице с черными бровями, а я наскакивал, бил его кулаком по лицу, попал в нос. Брызнула кровь. Он прижал ладони к носу и побежал. Пробежал мимо и рыжий, а Геня вдогонку накладывал ему в шею...
Позор, позор! Целых полгода враг мой лупил и гонял меня, а я, оказывается, был и сильнее и ловчее его!..»
Прежде чем стать гражданином, надо стать человеком
Руководитель учебного заведения – личность настолько уважаемая, что их фамилии известны до сих пор. Например, Иван Федорович Перов, директор и хозяин Перовской гимназии. Это учебное заведение называли гимназией кухаркиных детей, оно считалось самым либеральным в городе.
Перовская гимназия была открыта в 1907 году в собственном доме действительного статского советника Ивана Федоровича Перова. Располагалась гимназия на углу Центрального и Учетного переулков. Сам Иван Федорович Перов был и директором, и преподавателем, и жил в том же здании – его квартира была на первом этаже в крыле здания по Центральному переулку.
Иван Федорович Перов был замечательным психологом, магистром богословия, много сил потратил, чтобы его ученики выросли хорошими людьми. Девизом его было – прежде чем стать гражданином, надо стать человеком. И часто он любил повторять: «Никто не будет обвинять нас так, как молодое поколение».
В учебных заведениях существовала плата за обучение. Но поскольку далеко не все родители могли вносить деньги за своих детей, по инициативе Ивана Федоровича Перова, например, было создано «Общество вспомоществования нуждающимся ученикам мужской гимназии И. Ф. Перова». На средства жертвователей могли учиться дети самых разных слоев общества, и особенно беднейших родителей.
Программа обучения велась от классической гимназии – физика, география, математика, природоведение, история, законоведение, рисование, латинский, французский, немецкий, русский языки, Закон Божий.
Ученики, как правило, занимались прилежно. Хотя, случалось, и прогуливали или были не готовы к уроку. Двойку надо было исправить. Тогда нерадивый ученик приходил в выходной день в гимназию и педагог повторял ему все, что было на пропущенном уроке. Педагоги не возражали – это их долг.
Ученики не только грызли гранит науки, но и постигали мир во всем его разнообразии. Для них устраивались самые разнообразные экскурсии. Ездили, например, в Ясную Поляну к Толстому, есть даже фотографии, на которых сняты великий писатель вместе с гостившими у него гимназистами. Ходили в Петровский парк. Но и не только.
«Вчера ученики частной гимназии И.Ф. Перова производили осмотр императорского оружейного завода, – сообщила «Тульская молва» в марте 1913 года. – Экскурсанты были предупредительно встречены заводской администрацией, любезно показавшей все производство завода».
Народное образование в Туле
Как вообще было поставлено дело народного образования в Туле? Что мы о нем знаем? Про две мужские гимназии – классическую и перовскую? А еще? Женские – Жесмин и Боровиковой. Реальное училище на нынешнем Красноармейском. А еще? Вот тут воображение обычно дает сбой.
Между тем для 112-тысячного на начало ХХ века города система образования была достаточно обширной и разветвленной.
В 1801 году открылось дворянское училище имени Александра I, а в 1804-м на Лопатинской, нынешней Менделеевской – мужская гимназия. К этому времени уже существовало главное народное училище.
В Туле были также три духовных учебных заведения, четыре земских школы, медицинские курсы, частные пансионы, 19 частных школ и 24 церковно-приходских.
В мужской классической гимназии учились 500 мальчиков, в 1-й и 2-й женских гимназиях на Посольской и Бабаевской (Пирогова) – 1053 ученицы. В реальном училище на Суворовской (Красноармейском проспекте) 345 учеников. В оружейной школе при оружейном заводе 82 ученика.
В старейшем в России Техническом училище, основанном еще в 1879 году, было 88 учеников.
В духовной семинарии на Никитской, нынешней Староникитской было 480 семинаристов. В духовном училище на Пушкинской – 200 учеников. В епархиальном женском училище – 393 девочки.
В Заречье в доме Баташева на берегу Упы размещались фельдшерские и акушерские школы, которые посещали 200 учеников.
В четырех земских школах учились 463 мальчика и около 600 девочек. В мещанской школе было 180 учеников, в 24 церковно-приходских – свыше тысячи.
В частных школах учились 310 мальчиков и 160 девочек. На Миллионной улице (Октябрьской) была частная гимназия Никольской, а на углу Посольской и Киевской – гимназия О. Жесмин.
На Епифанской улице в большом двухэтажном доме располагалось городское начальное училище, которое посещали 100 учеников.
Работали также школы грамотности, сельского хозяйства, училище купеческого общества. Были две еврейские школы. В Туле жили несколько тысяч немцев, поляков, которые имели не только свои храмы и места захоронений, но и домашние пансионы.
Была в Туле школа Московского митрополита Сергия, Александровское училище при Богородичном (Щегловском) монастыре числом учеников 80 человек. При патронном заводе работала школа, где ремеслу обучались 78 мальчиков, 66 девочек.
Существовали воскресные школы для взрослых. Самая известная – Тулубьева на улице Пирогова, ее здание сохранилось и сейчас. Здесь по вечерам и в выходные обучали рабочих. И учителя были настоящими подвижниками, которые отдавали этому благородному делу всего себя без остатка. Их вспоминали и через много лет после того, как школу закрыли.
«Как велико в настоящее время стремление к просвещению, – восхищалась зимой 1914 года «Тульская молва». – Судите сами, ныне в Туле три мужских гимназии, шесть женских, духовное училище, епархиальное училище, духовная семинария, учительская семинария мужская, учительская семинария женская, реальное училище, коммерческое училище, оружейная школа».
