Александр К.
Мне почти тридцать два и я до сих пор живу с мамой. С мамой и братом. Мой брат инвалид и в этом виноват я. Так говорит моя мама. Я не могу оставить маму и брата без помощи.
Моя бывшая девушка Светлана попробовала убедить меня в моей невиновности и умоляла выбрать для себя иной удел.
– Ты не можешь бросить свою жизнь под ноги своей семье, – уговаривала она меня. – У каждого своя судьба, ты, слава Богу, не болен, и имеешь право на личное счастье.
– Света, ты не понимаешь, это я виноват во всём, пусть и невольно, – доказывал я ей. – Значит, должен отвечать.
– Мы твой крест, – убеждала меня мама. – Ты не имеешь морального права нас бросить. Беда пришла к нам в дом из-за тебя.
Узнав о том, что я хочу связать свою жизнь со Светланой, мама не стала мне мешать. Попросила только, чтобы Светлана жила с нами.
– С вами? – поразилась Света. В двухкомнатной хрущёвке? Как ты себе это представляешь?
– У меня там есть комната!
– Ага, проходная.
Мама живёт в изолированной комнате, я в общей, а брату сделали комнату без окон в бывшей кладовой. Впрочем, он этого не замечает. Он ничего не замечает с 12 лет.
Я попросил маму поменяться со мной комнатами, если я женюсь.
– Конечно, сыночек, – не стала возражать мама. – Безусловно, мне уже тяжело в силу возраста будет жить в проходной комнате, у меня очень чуткий сон, стоит меня разбудить, и я больше не засну. А вы все будете ходить через мою комнату не один раз за ночь, но я готова терпеть ради твоего счастья. Только не бросай нас.
Я не был готов к таким жертвам со стороны матери и честно сказал об этом Светлане.
– Ты знаешь, я привык уже жить в проходном помещении, – объяснил я ей. Даже попытался пошутить: – Раньше со мной там жила бабушка, теперь вот ты будешь.
Светлана внимательно посмотрела на меня:
– По-моему, я погорячилась, сказав, что ты здоров. У вас в семье все инвалиды…
– Хорошо, сыночек, что выяснил всё на берегу. Сумел разобраться, что эта девушка – фрукт с гнильцой, – констатировала мама, гладя меня по голове, когда я после разговора со Светланой лежал на диване у себя в комнате совершенно опустошённый. – А если бы дети пошли? У неё хватило бы наглости прописать их на нашей жилплощади. Она бы и квартиру у нас оттяпала.
Я хотел было возразить, что Светлана как раза не хотела у нас жить и наша жилплощадь была ей не нужна, но только буркнул:
– Не пошли бы дети, у меня комната проходная.
У нас с братом разные отцы. Я родился, когда Илье было восемь лет. Мама часто вспоминает, какой он был шустрый, весёлый, умненький.
– Одни пятёрки из школы приносил. Учительницы меня всегда с улыбкой встречали, как же, мама лучшего ученика. Соседи завидовали, у них-то оболтусы. А потом всё как оборвалось, – мама рыдает.
И даже фотографий маленького Ильи не осталось. После трагедии мы поменяли квартиру, в пылу переезда драгоценные снимки были утеряны.
В детстве Илья очень меня любил, возился со мной постоянно, учил алфавиту, отдал все свои игрушки. Он же теперь школьник.
Мой отец Илью недолюбливал. «Взял бабу с прицепом», – жаловался он дружкам. Придирался к нему по любому поводу, раздавал подзатыльники.
Отец по рассказам бабушки вообще был полублатной тип. Сидеть не сидел, но дружков имел с богатым тюремным прошлым. А отец Ильи был весёлый, шебутной, нрав имел не злобный.
– Зачем же мама развелась с дядей Петей? – удивился я.
– Не развелась бы, ты не родился... Загулял он, не простила она.
События того злополучного дня я знаю только по рассказам мамы. У меня в памяти остались только крики соседей, гневное лицо отца, мои слёзы, люди в форме и вопль матери:
– Не отдам!
Илья гулял со мной во дворе, отец был там же, забивал домино с дружками. Брат решил меня покружить, но парень я был упитанный, он не удержал равновесия и упал вместе со мной на асфальт. Я ободрал локоть до крови и разревелся.
– Ну, подумаешь, упал, – в который раз пеняла мне мать. – Ты же уже взрослый был, встал, отряхнулся и дальше побежал. Так все дети делают. Так ты же целый концерт устроил, орал как резаный, все соседи сбежались. Отец твой перепугался, думал, ты концы отдаёшь. У него с сердцем плохо стало. Соседи ему скорую вызвали. А у тебя всего лишь локоть был разбит. Бабка зелёнкой помазала, ты на другой день и не вспомнил. А для твоего отца это была последняя капля. Не любил он Илью за то, что от другого, за то, что умненький. Ты-то особого ума не показывал. Вон, Илюха с тобой алфавит учил, учил, а ты пень пнём. Это уж я потом тебя стала развивать, кружки, репетиторы...
Из репетиторов я мог вспомнить только вечно пьяного соседа Ивана Сергеевича, бывшего школьного учителя математики, уволенного за горячую дружбу с зелёным змеем.
В общем, когда отец вернулся из больницы, он выбрал момент, когда никого не было дома, и стал душить Илью подушкой. Брата спасла бабушка, которая забыла дома квитанцию из химчистки. Но мозг Ильи, какое-то время не получавший кислорода, не смог восстановиться. Отца сразу сдали в милицию, а брата забрала скорая.
– Я его отдавать не хотела, – рассказывает мама. – Думала, назад уже не вернётся. А он, голубчик мой, вернулся. Хоть и таким. А отца твоего я прогнала. Сразу. А потом его ещё и посадила. А там и убили скоро в драке. Вот так Саша, по твоей вине я осталась и без мужа, и без сына, – её рассказ всегда заканчивается этой фразой.
Я понимаю, что своей несдержанностью погубил семью и лишил свою мать всего. Мне было уже четыре года, а я вёл себя эгоистично, как младенец.
Орал из-за пустяковой ссадины. Мне теперь с этим жить. Раз уж у матери из-за меня никого не осталось, значит и у меня никого не должно быть кроме мамы и брата.
Однажды по делам компании судьба занесла меня на дальний конец города. Пятиэтажки и рядом лес. Такое впечатление, что когда-то я это уже видел. Даже гулял в этой просеке.
И двор, такой знакомый. Я внезапно понял, что стою по месту своей прежней прописки. Никогда с момента трагедии я не ездил в эти края. Я помню, что мы жили на первом этаже. Несколько ступенек и я во дворе.
– Ищете кого-то? – ко мне обратилась женщина на вид постарше мамы. Наверное, давно здесь обитает, всех знает.
– Я здесь жил очень давно, – зачем то признался я. – Помню, что на первом этаже.
Женщина очень внимательно всматривалась в моё лицо.
– Саша? – неуверенно спросила она. – Кати Павловой внук?
Я ошеломлённо кивнул. Столько лет прошло. А она помнит мою бабушку и меня.
– А я тётя Зина, ваша соседка. Ты с моим внуком дружил, с Сашкой. Я поэтому и запомнила твоё имя. Вот старшенького не помню уже как звали.
– Илья, – напомнил я.
– Бедный ребёнок, – вздыхает она. – Не стало ему получше?
Я сникаю. Зачем я вообще затеял этот разговор. Сейчас ещё раз получу подтверждение своей вины.
– Мама твоя, конечно, умела мужиков выбирать, – говорит соседка. – Один полудурок, второй бандит. Ты меня извини за прямоту.
Я ошарашено гляжу на собеседницу.
– Илья же не просто так родился умственно отсталым, Петька, папаша его, сразу видно же, что идиот. На кой ляд она за него замуж пошла? Кривое деревце не выправить.
– Илья родился умственно отсталым? – я не верил своим ушам.
– Ой, а то ты не знал. А то он у вас шахматные турниры выигрывает, – соседка всплеснула руками.
Я умоляю её рассказать мне давнюю историю. Узнаю, что брат изначально был больным мальчиком. Это я отдавал ему свои игрушки, жалея, и учил алфавиту как мог. Мой отец его ненавидел и однажды избил на виду у всех соседей. Ему показалось, что Илья толкнул меня.
– А ты самостоятельно тогда упал и расплакался. Отец твой озверел, кинулся Илюшку мутузить. Мужики оттащили, хорошо они рядом были, доминошками стучали. Я милицию вызвала и скорую. А мать твоя в мужа вцепилась и неважно ей, что он сынишку её чуть не убил. Орёт: «Не отдам!» Ой, что было! Сколько лет прошло, а я тот вечер как сейчас помню. А вскоре вы уехали с глаз долой. Не захотела твоя матушка соседям глаза мозолить.
Я чувствую себя как человек, которого посадили пожизненно за убийство членов королевской семьи, а потом оказалось, что он всего лишь играл в шахматы.
Я лихорадочно выхватываю телефон и набираю Светкин номер.
– Света, меня оправдали, я больше не виновен! Света, я хочу тебя увидеть.
В ближайшем цветочной ларьке я покупаю роскошный букет роз и преподношу их растерянной бывшей соседке, так удачно защитившей мои права на судебном процессе совести.
Фото: freepik.com
