Алёна Ш.
Вся моя жизнь напоминала бесконечный день сурка: дом – работа – дом. Вот и сегодня, сидя за кассой и монотонно пробивая товары, я почувствовала, что хочу взвыть белугой: невыносимо стало от мысли, что болото повседневной рутины затянуло меня с головой.
Работать я устроилась по настоянию моей дорогой матери: предвидя, как студентка второго курса будет заниматься целым ничем в летний период, ещё с зимы эта прекрасная женщина начала сверлить мне мозг.
– Деньги, дорогая Алёна, лишними никогда не будут! – воодушевлённо вещала она, не отрывая глаз от зеркала. В процессе «накрахмаливания» её бесполезно просить отвлечься, но морали читать ей не в тягость никогда. – Твоё содержание стоит немало, немного поможешь своей мамочке!
Я скривилась. Один её тональник стоил, как набор продуктов на три дня, но упоминать это бессмысленно: лишь обречешь себя на очередной поток нотаций.
Вечером пятницы поток людей на кассе особо не давал задуматься о тленности бытия. Бесконечные «хлеб – сигареты – пиво – колбасы – вам пакет нужен? – картой или наличными?» – превратили меня в робота, мало обращающего внимание на окружение.
– Приветик! Мне пакет, пожалуйста.
Я подняла глаза и вздрогнула. Вся «роботизированность» мигом испарилась от улыбки парня, склонившегося над кассой. Он заезжал сюда в каждую мою смену, преимущественно вечером. Набирал продуктов – от парочки жвачек до двух тяжелых пакетов – и неизменно одаривал меня блистательной улыбкой, от которой я, также неизменно, таяла.
Стоило солнцу начать близиться к закату, как моя касса превращалась в смотровую башню: выкрадывая моменты, я то и дело бросала взгляды на выход, надеясь увидеть знакомую макушку.
Сложно было сказать, сколько ему лет. Парень не брал ни алкоголя, ни сигарет, ни энергетиков, поэтому и стребовать паспорт я не могла. На вид ему можно дать лет 20-25: всегда растрёпанная копна тёмно-русых волос, лицо немного угловатое, усеянные веснушками худые щёки и чёрные глаза, смотрящие на меня прямо сейчас.
От волнения или нет, но мне казалось, что при каждой встрече эти бездонные глаза смотрели на меня слишком пристально.
– Карта или наличные? – произношу я автоматическую фразу, радуясь, что она далась мне без дрожи в голосе. Именно при появлении этого парня мой пульс резко подскакивал, а от волнения начинали подрагивать руки и сбивалась концентрация.
– Наличными, милая леди, – он подмигнул и протянул мне пятитысячную. Я растерянно уставилась на него, переваривая одновременно и комплимент, и безвыходность положения: чтобы выдать ему сдачу с крупной купюры, в кассе не хватало двухсот рублей.
– П-посмотрите помельче, пожалуйста, – всё же дрогнула я, в отчаянии пытаясь подавить подступающую панику. Почему именно перед его приходом у меня закончилась наличность? Почему именно он, третий за этот вечер, протянул мне купюру, которую я не смогу разменять?! Мысль позвать директора магазина, которая ещё не уехала домой, предательски обошла мою голову стороной.
– Помельче никак не найдётся, – парень, будто издеваясь, продолжал мило улыбаться. – Сколько там не хватает? Всего двести рублей? Я могу заглянуть позже, под конец вашей рабочей смены, может, размен появится. Во сколько вы заканчиваете?
– Магазин закрывается в десять вечера, – я сглотнула, стараясь говорить ровно и беспристрастно. У меня получилось.
– Отлично! Тогда я загляну за вами после десяти, – не дав мне возможности ответить, парень шустро подхватил свои покупки и быстрым шагом направился к выходу. Я в недоумении перевела взгляд на наличность у себя в руках, которую тот не удосужился забрать.
Он вообще не взял сдачи. Порядка трёх тысяч. Какого чёрта сейчас произошло?! Более к кассе никого не оказалось, и я осталась сидеть неподвижно, будто громом поражённая. Парень отчётливо произнёс, что заглянет за мной, а не за деньгами. Мне не могло послышаться: на слух я никогда не жаловалась.
Что же получается, мне только что назначили встречу?! Стало быть, моя симпатия взаимна? Произошедшая ситуация казалась слишком невероятной, чтобы быть правдой.
Оставшиеся до конца смены два часа я провела в смешанных чувствах. Висящие на стене часы то и дело приковывали мой взгляд, каждое движение часовой стрелки вызывало лёгкое смятение. Уже который раз за этот вечер я попыталась взять себя в руки: предложение встретиться после работы ещё не значит, что твоя маленькая симпатия взаимна. Этого нельзя сказать наверняка, пока прекрасный незнакомец не заявит об этом напрямую. Но всё моё девичье нутро кричало: дурацкую улыбочку и чёртову обходительность воспринимать стоит не иначе как заинтересованность.
Я выпорхнула из магазина, стоило часам показать одиннадцатый час. Пустынная улица встретила меня молчанием, лишь где-то вдалеке, с другой стороны проезжей части, весёлым гоготом зашлась пьяная компашка. Старый одинокий фонарь, освещавший тротуар перед магазином, приветственно мне моргнул. Уже давно стемнело, и людей в обозримой близости не наблюдалось.
Назначив встречу, прекрасный незнакомец исчез, не соизволив явиться на неё. Я бы поняла, будь его интерес только к молоденькой девчушке у кассы, но ведь он оставил свои деньги! Сейчас покоящиеся на дне кармана, для меня, студентки, они были вполне внушительной суммой.
Сомневаясь, что взрослый человек будет подкарауливать меня в кустах, я не стала обшаривать окрестности и двинулась привычным маршрутом домой. Обида обожгла грудь, но мне удалось быстро подавить её: завышенных ожиданий я не строила, хоть и надеялась, что у нас получится хоть что-то вместо полного ничего.
Магазин мой располагался совсем недалеко от дома. Район у нас очень тихий, и возвращаться на мамину квартиру по темноте страшно не было. Поэтому, когда я поравнялась с весёлой компанией, являвшейся единственным источником звука на этой улице, то страха не испытала.
– Здравствуйте, девушка-красавица! – знакомый голос заставил подскочить от неожиданности и остановиться. Я не рассматривала компанию, намереваясь просто пройти мимо, поэтому, когда уже знакомый парень преградил мне дорогу, моё сердце пустилось в бешеный скач.
– Почему вы оставили деньги? – выпалила я, трясущейся рукой доставая из кармана смятые купюры и протягивая ему. Остальные три парня, прервав беседу, поднялись со скамьи и тоже приблизились. От подошедшего ко мне вплотную парня повеяло алкогольным духом и теперь, понимая, что я оказалась в окружении четырёх не совсем трезвых мужчин, мне стало страшно. Настолько страшно, как не было никогда в жизни.
– Зачем мне деньги? Я хочу познакомиться с тобой, – в тусклом свете фонарей его глаза, остекленевшие от большого количества алкоголя, не отрывались от меня. Мне стало дурно. – Каждый день заглядываю в лавочку, чтобы полюбоваться на ангела, сидящего за кассой. Ты ведь не против познакомиться со мной поближе? Мои друзья тоже хотят присое…
– Заберите! – закричала я, вдавив деньги ему в грудь и тем самым оттолкнув его. Парень от моего резкого толчка потерял равновесие и пошатнулся, освободив дорогу.
Так быстро, как сейчас, мне бегать ещё не доводилось: в спину доносились крики, но мои глаза будто застлала пелена.
Очнулась я уже дома, на полу в прихожей, прижавшись спиной к входной двери и тяжело дыша. Меня била крупная дрожь, а слезы безудержным потоком лились по лицу.
Испуганная мама выглянула в коридор и бросилась ко мне…
На следующий день из магазина я уволилась, а через какое-то время мы продали квартиру и переехали в другой город. И пусть с тем человеком мы больше никогда не виделись, я ещё долго оглядывалась на улицах.
Записала Алина Гунич.
Фото: freepik.com
