Герой Александр Демидов сам про себя говорил, что он дважды тонул вместе с пушкой и три дня пролежал в холодной воде. Впрочем, вчитаемся в его рассказ внимательнее.
Трудно было учиться
Александр Александрович Демидов родился 15 января 1915 г. в селе Полтеве Чернского уезда. В шестидесятые годы собирали материал для книги о туляках – Героях Советского Союза. Александр Александрович откликнулся на предложение рассказать о себе и прислал записи на одиннадцати тетрадных страницах. Сам про себя он пишет, что даже не закончил курс средней школы. Но, право слово, грамотности недоучившегося деревенского пацана могут позавидовать многие нынешние выпускники ЕГЭ.
Александр Демидов.
Фото Чернского краеведческого музея
Рассказ его достаточно простой, но мы не стали его «литературить». Все как есть, как самому герою вспомнилось.
Итак, «свою трудовую деятельность начал с восьми лет. Первый год стерег коров у врача Ермилова за 6 рублей все лето, второй год стерег в Поповке, третий год – у Пчелкина Максима, четвертый год – у Овсянникова Федула Ивановича в деревне Чиновке. Всего стерег семь лет.
При полтавском сельсовете в восьмой год был в работниках в деревне Русино Русинского сельсовета у Карлова Ивана Алексеевича.
Несмотря на все трудности, приходилось учиться в Полтавской ШКМ».
ШКМ – это школа крестьянской молодежи (Прим. ред.).
«Трудно было учиться. Рано бросал школу. Поздно начинал. Мои товарищи уже много уходили вперед, и мне приходилось их догонять. Отсюда и получались трудности в учебе.
Один год я стерег у Федуловых, и долго не падал снег. Пришлось после загвин (заговенье на Петров пост – старинный обряд русского народа, проводится он на Всесвятской неделе, в воскресенье после Троицы накануне Петрова поста. (Прим. ред.) еще стеречь две недели за чашки и ложку, такой был уговор. В этот раз мне пришлось остаться, и так я не окончил шесть классов, двух месяцев не доходил.
В 1931 году уехал в Москву, поступил учиться по столярному на Новоалексеевской улице. После учебы нас послали на Бобрик-строй на стройку завода, а в 1932 году завербовался в совхоз деревни Федоровки, Захарьевский район Рязани».
Бобрик-строй – это строительство химкомбината в Сталиногорске, одна из крупнейших строек в то время в СССР. Обратим внимание, что трудовой путь уже немалый. Но в 1932 году рассказчику еще только семнадцать лет!
Баян А.А.Демидова в фондах Чернского музея
«Не поработал и восьми месяцев, получил письмо. Умер отец и дедушка. Пришлось приехать домой наведать родных, которые остались в живых, – мать, брата и сестру. Побыл у них и решил на работу устроиться поближе. Я поступил на Люберецкий с/х завод в сколоточный цех, а в 1935 году уехал к товарищу в город Киров, поступил работать на лесопильный завод № 2 «Заря революции». Работал на бирже по укладке штабелей, а потом меня перевели по специальности в столярную мастерскую, где меня и застала война. До 15 января 1943 года я выполнял военные задания».
Сапер ошибается один раз
«15 января 1943 года я попал в 76-ю гвардейскую черноморскую стрелковую дивизию – в дивизионные саперы.
В 1943 году зимние и весенние месяцы стояли в обороне г. Белева. 1 мая 1943 года стояли в Горячем лесу за Чернью. В первых числах мая мы готовились форсировать из Фурсовой реку Зушу. Сфорсировали и прорвали сильно укрепленную оборону, под сильным огнем всех видов оружия приходилось разминировать мины и минировать.
Советские саперы строят переправу через Днепр северо-восточнее Киева.
Дежурили у минных полей, где были сделаны проходы. Если случайно прорвутся немцы, проходы надо немедленно заминировать. Немец любой ценой стремился вернуть линию обороны, которая сильно была укреплена.
Мы с боями продвигались все ближе на запад, на Орловско-Курскую дугу, и ближе подходили с сильными боями к Днепру.
Когда я попал в саперы, старшина показал мины – отечественную с одним взрывателем и фашистскую с тремя взрывателями. И сказал, что мину надо называть на «вы», а это потому, что с ней надо обращаться спокойно. Сапер ошибается один раз в жизни. Я быстро все это изучил и был на хорошем счету. Смекалка мне пригодилась, поэтому на трудные операции всегда посылали меня. Лейтенант Эндека, бывало, скажет, что посылать неопытного – сам подорвется и задания не выполнит.
Советские солдаты у берега реки Днепр.
Пока добрались к Днепру, много приходилось и минировать, и разминировать. Мины были всяких видов, и много мостиков приходилось строить, чтобы перевезти артиллерию, и все это под сильным огнем противника, потому что эти места им были заранее пристреляны.
Приходилось без сна и отдыха хоронить в братских могилах бойцов и офицеров в гробах. На все это надо время, а времени у нас не хватало, полк двигался все время.
Я с миноискателем впереди, чтобы разминировать мины, где были заминированы дороги. Разведка за языком – опять сапер первый делает проход в минном поле и в проволочном заграждении. Прежде чем рота пойдет в наступление, саперы опять первыми сделают проход. Танки с десантом пойдут – и тут саперов не забывают, на танк сажают.
Противник отступал на машинах, а мы наступали на своих двоих, не давая противнику укрепиться. С боями в полном боевом проходили 60-70 километров. Натирали ноги, падали от усталости. Немного на лошади подвезут – и опять пешью до места. Не хватало боепитания и продуктов питания, не успевали за нами двигаться.
Несмотря на все трудности, с ходу освободили Чернигов, где наша дивизия стала именоваться гвардейской черниговской стрелковой дивизией.
В полку саперов побило тогда, и нас, дивизионных саперов, перебросили в 239-й стрелковый полк, которым командовал гвардии подполковник Павловский Анатолий Михайлович».
Форсирование Днепра
«Подошли к могучему Днепру, а средств переправы нет. Немец закрепился на правом берегу Днепра, а на левом все кусты вырублены. Немец все пожег, и на берегу Днепра горели семь штабелей, которые хорошо освещали наш берег. По какому-то случаю один штабель уцелел, и под ним мы вырыли КП.
Советские солдаты у берега реки Днепр.
Шел осенний дождь, пехота засела в бору. Подходит командир: «Демидов, берите с собой любого бойца, ищите лодки. Будем форсировать Днепр».
Взял Петра Попова и пошли мы за лодками. Нашли рыбацкий челнок, сели в него, поплыли к противнику за лодками.
Проплыли несколько метров – от взрыва волной нас выбросило. Мы еле выплыли на берег.
С помощью местного старичка, умеющего хорошо плавать, нашли две большие лодки. Они оказались худые, пришлось чинить. А где? Весь берег освещается. Немец поливает, как дождем, из всех видов орудий, а чинить надо. Зачинили палатками, начали форсировать могучую реку Днепр.
Сперва ночью переправились на остров. Сделали несколько рейсов и натянули проволоку с острова на левый берег, чтобы по тросу было быстрее плавать, а утром рано нам поднесли по сто грамм. Дали закусить американскими сардельками, и мы с Поповым и 14 автоматчиков на двух лодках поплыли на правый берег к противнику.
Моросил дождь. Немец бросал ракеты и стрелял, но дождь для нас создавал лучшие условия для форсирования. Берег противника был оголен метров на сто. Когда мы подплыли, проверили берег. Мин не оказалось. Мы под сильным огнем бросились в траншеи противника. «Ура, за Родину!» – разнеслось по правому берегу противника.
Форсирование реки Днепр советскими солдатами на подручных средствах.
Тут, как положено, ожил берег, началась сильная трескотня. Немец побежал, в панике бросая технику, убитых и раненых. Пока он не опомнился – что и как, мы с Поповым на двух лодках вернулись обратно за бойцами, и так целый день. Потом на помощь нам пришел сапер Егошин Николай и местный один старичок.
Тут еще быстрее закипел бой. А в ночь еще надо было перевозить пушки. Нам пришлось на этих лодках делать накидки из жердей – и получился паром, переправа на несколько пушек. Поутру погрузили на паром несколько бойцов. Паром перегружен. Я сказал об этом гв. капитану Аракелову, он ответил: «Ничего, доплывем». Но паром залило, он стал тонуть. Натянутую проволоку оборвало, нас потянуло на позицию к немцам. Бойцы в панике. Двое прыгнули в Днепр. Одного успели схватить, другой как камень пошел на дно. Я и сам шинель расстегнул, хотел прыгать. Потом вспомнил: паром деревянный, на дно не уйдет. Так и вышло. По пояс в воде, а плывем.
Тов. гв. командир саперного взвода Эндека старался нас спасти. Подплыл на лодке, хотел подтянуть к берегу, но груженый и полутонувший плот оказался неуправляем. Ничего не вышло.
А тут уже утро, и немец под носом, слышен ихний ропот. Еще одно мгновение – и несколько языков к ним сами приплывут. Тут я заметил: впереди нас что-то натянуто. Сказал бойцам подогнуться, сам обеими руками ухватился. Хотя сам руки порезал, но им сказал: «Быстрее берите!» Это оказался натянутый трос. Вероятно, забыли немцы его снять, даже лейтенант Эндека не заметил. Только этим мы спаслись.
Уже утро, немцы нас заметили, повели сильный огонь. Разобрали накат, касками вылили воду, сделали опять накат, и паром заработал. Гв. ком. взв. Эндека очень был доволен моими достижениями. На пароме опять стали перевозить пушки, пехоту, на обратном пути брали раненых. Так продолжалось недолго. По распоряжению Аракелова погрузили пушку, снаряды и опять паром перегрузили. Не прошли и 15 метров, как паром накренился и пушка свалилась в Днепр. Пришлось нырять. За трос ее вытащили. Снова разбирали паром, вычерпывали воду и опять поплыли.
Переправа САУ СУ-152 через реку Днепр на пароме.
Один раз возвращались на свой берег Попов, Егошин и я с местным старичком. Нас заметили немцы и повели сильный огонь. Подплыв на мель, мы броском засели в холодной осенней воде. Я сказал, что от снаряда не спасемся, а от пули разрывной точно спасемся, она лодку не пробьет.
Старичок продолжал сидеть в корме. Он очень хорошо умел управлять лодкой. Я ему говорю: «Папаша, сходи с кормы, немцы убьют». Не успел он и на мель шагнуть, только ойкнул и упал.
Видать, в кустах сидел снайпер.
Стало смеркаться. Нужны лодки. Мы оттолкнули лодки ногами, броском прыгнули в них и стали грести. Тогда Егошина ранило, остались мы вдвоем с Поповым.
После форсирования Днепра гв. подполковник Павловский обещал нам дать отдохнуть и просушиться. Но при форсировании многие саперы выбыли из строя, и так обещанное нам не выполнилось.
Пришлось идти вперед несколько суток, не спавши и мокрыми, несмотря на осенние холодные дни. Так что мне четыре раза пришлось покупаться в Днепре в полном боевом.
А когда наша гвардейская дивизия двинулась вглубь и подходила к Мозырю, при выполнении боевой задачи меня ранило под Александровкой, перебило правую ногу.
Конечно, я описал все скромно и вкратце. Я не могу так хорошо писать, а если описать все похождения подробно, тогда получится целая книга.
Сейчас, в настоящее время, нигде не работаю по состоянию здоровья, а насчет путевок трудно добиваться, чтобы подлечиться. 7 февраля 1965 г.».
Жму вашу руку
Ранили Александра Александровича 15 декабря 1943 г., а в апреле 1944-го его уже отправили из госпиталя домой.
После присвоения звания Героя Демидов получил поздравление от командования:
«Своим подвигом вы еще раз показали мужество, героизм и беззаветную преданность своей социалистической Родине воинов-гвардейцев.
Желаю быстрейшего выздоровления и возвращения в нашу родную славную гвардейскую семью, где вас ожидают как лучшего из лучших воинов-гвардейцев в борьбе с немецкими захватчиками.
Жму вашу руку.
Командир гвардейской стрелковой черниговской дивизии, Герой Советского Союза, гвардии генерал-майор Кирсанов. 26 февраля 1944 г.».
Однополчанам, по-видимому, ничего не сообщили о судьбе Демидова, и гвардии генерал-майор Кирсанов вскоре написал матери героя:
«Дорогая Прасковья Григорьевна! Ваш сын Александр Александрович Демидов – воспитанник нашей гвардейской семьи. В боях за Днепр и расширение плацдарма на его западном берегу ваш сын показал образцы мужества и героизма. Своими боевыми подвигами он умножил славу нашего гвардейского Знамени. Будучи ранен за Днепром, Александр Александрович выбыл из нашей части в госпиталь, и с тех пор мы потеряли с ним связь. Прошу вас, Прасковья Григорьевна, сообщить о судьбе вашего сына, жив ли он? Коли вы имеете с ним переписку, сообщите нам его адрес. Пишите нам о своей работе и жизни».
Александр Демидов вернулся в родное село. По состоянию здоровья получил пенсию, но, когда мог, продолжал работать в совхозе «Полтевский». Ушел из жизни в 1988 году.
