Удивительно, но Стечкины по количеству членов семьи, ставших знаменитыми – едва ли не самая плодовитая семья в России.
О мягком знаке
Сын Игоря Яковлевича Ярослав рассказывал, что фамилия Стечкин в России не очень распространена, однофамильцев почти нет.
Стечкины считали себя столбовыми дворянами, у них даже имелся фамильный герб. История рода начиналась со времен Ивана Грозного.
«Главная и единственная привилегия, которую получили Стечкины от истории, — мягкий знак, – с иронией писал известный советский литератор Феликс Чуев. – Их фамилия долгое время была единственным исключением из правил русского языка — в ней между буквами «ч» и «к» стоял мягкий знак».
Связывали это с ошибкой императрицы Екатерины II. Изначально фамилия писалась как Стецкины. Но потом вместо литеры «ц» стали использоваться буквы ч и ь. Все Стечкины очень дорожили этим мягким знаком, внимательно следили, чтобы в деловой переписке фамилия писалась именно так – Стечькин.
На литературу ее благословил сам Тургенев
Тетка знаменитого конструктора оружия Любовь Яковлевна Стечкина имела склонность к литературе. Одну из своих повестей под названием «Красивые деревья» она отправила для оценки Тургеневу, с которым не была лично знакома. Завязалась переписка, и в августе 1878 года Тургенев приехал в гости в деревню Плутнево под Алексином, где жила Стечкина.
Иван Сергеевич пробыл здесь полдня. Бродил по липовым аллеям, угощался яблоками, говорил о своей жизни во Франции и, конечно, о литературе. За обедом радовался русским щам. А вот цветная капуста, выращенной Любовью Яковлевной, на него впечатления не произвела. В половине первого ночи его проводили на станцию Суходол.
«Сама г-жа С. не бывала даже ни в Петербурге, ни в Москве, до того замкнута ее жизнь», – с некоторым удивлением отмечал Тургенев. На вокзале, когда подошел поезд, он обнял провожавшего его брата хозяйки Николая Стечкина, и велел передать сестре, что ей сам Бог велел писать.
По совету Тургенева Любовь Яковлевна изменила название романа, озаглавив его именем героини «Варенька Ульмина». Роман был напечатан в ноябрьском и декабрьском номерах «Вестника Европы» за 1879 г.
Но писательской карьере помешала болезнь. Любовь Яковлевна надломила здоровье, ухаживая за больным ребенком, мать которого не желала о нем заботиться, заболела туберкулезом. Лечилась долгих девятнадцать лет, и умерла в 1900 году в Одессе.
Основатель русской фантастики
Дед оружейника Стечкина Сергей Яковлевич был известным журналистом и писателем, одним из родоначальников жанра научной фантастики в России. Творил под псевдонимом Сергей Соломин. О его произведениях тепло отзывался Александр Куприн.
Сергей Яковлевич был человеком своего времени. Он даже совершил попытку самоубийства, что было модно тогда. Увлекся народничеством, участвовал в подпольной революционной деятельности. Это он привел в революционную среду своего приятеля по гимназии Сергея Зубатова – будущего создателя системы политического сыска в России, а в то время – секретного сотрудника Департамента полиции. По указанию Зубатова Стечкина вскоре исключили из Лесной академии, где он тогда учился, и отправили в ссылку в Архангельскую губернию, в город Холмогоры.
По возвращении в Санкт-Петербург опять погрузился в революционное движение, и в 1910 году был сослан уже на Урал, где и скончался в 1913 году, прожив всего-то 49 лет. Но в историю как пионер русской фантастики вошел.
Продашь за копеечку, купишь за две
Женой Сергея Яковлевича Стечкина была Мария Егоровна Панова. Об этой женщине в роду Стечкиных передавалось немало историй.
Например о том, как ее мать Матрена Васильевна после смерти мужа осталась одна с двумя малыми детьми на руках. В это время по Епифани ходил святой старец и она спросила его совета: что делать? Тот ответил лаконично: «Купишь горшочек за копеечку, продашь за две». Продавая глиняные горшочки, она подняла и выучила своих детей.
Мария Егоровна работала фельдшерицей в Суходольской земской больнице рядом с Плутневом. И даже когда уже не могла работать, больные шли за помощью и советом к ней на дом. Она не отказывала никому. Умела и роды принимать, и делать простые операции.
И еще одна связанная с ней любопытная история, рассказанная Феликсом Чуевым.
«Как-то стучат к ней в окно: мужика привезли, жеребец повредил ему ногу — копытом разбил колено. Посмотрела Мария Егоровна рану, промыла, перевязала. Покачала головой и твердо сказала:
— Надо в Алексин везти, ногу отнимать придется!
А мужика кум доставил на своей телеге, стоит рядом, наблюдает за фельдшерицей:
— Ой, Егоровна, да как же это ногу отнимать-то?
— Очень просто: лоскут кожи завернут, мышцы подрежут, кость перепилят, зашьют — останется такая культяпочка. Костыль к ней приделает, научится ходить. Хорошо, что вовремя привезли, а то б заражение, и все.
Через два дня снова привозят к ней этого мужика — на перевязку, кровь, говорят, пошла неожиданно. Смотрит Мария Егоровна: ноги нет, отрезана, кровь течет.
— А кто делал операцию?
Сделать ее могли только в Алексине и только два человека, но никто из них, как Марии Егоровне было известно, мужика этого не оперировал.
Люди мнутся. Помялись — признались:
— Да как ты рассказала, так мы и сделали. Четверть самогону с ним выпили — он обмяк совсем, я ему дверью ногу придавил, а пила у меня вострая. Да я и лоскут ему завернул, как ты сказывала. А потом суровыми нитками зашили... Да ты не думай, Егоровна, мы не без понятия, нитки прокипятили. Все как надо, как ты сказывала, по науке...
«Вот и говори им!» — подумала Мария Егоровна и только руками всплеснула. А мужик выжил все-таки. Через месяц ходить приспособился, и ничего».
Отец русской авиации
Дядей по материнской линии был основоположник современной аэро- и гидродинамики, первый директор ЦАГИ, академик Николай Егорович Жуковский. Его называли отцом русской авиации. О Жуковском снимали фильмы, учреждена премия его имени. В Подмосковье есть наукоград, который так и называется – Жуковский.
Отец русской авиации Николай Жуковский.
В 1890 году Николай Егорович написал два труда: «К теории летания» и «О парении птиц», где, анализируя способность птиц держаться в воздухе с распростертыми крыльями, он доказал вероятность создания планера, способного сделать в воздухе «мертвую петлю». Исполнена она была только в 1913 году русским летчиком Петром Нестеровым.
Картина Т. Е. Иванова «Начало» с изображением Н. Е. Жуковского со своими учениками (слева направо) — Б. С. Стечкин, А. А. Архангельский, А. Н. Туполев, Н. Е. Жуковский, Б. Н. Юрьев, Н. Р. Лобанов, Б. И. Россинский на Ходынском поле в 1911 году при испытании самолёта ИТУ.
В 1904 году Жуковский сформулировал теорему, дающую количественную величину подъемной силы крыла самолета и определил основные профили крыльев и лопастей винта. В 1908 году создал Воздухоплавательный кружок, из которого впоследствии вышли многие известные деятели авиации и техники России.
Постер советского фильма «Жуковский».
При этом сам Жуковский в воздух поднялся только раз – на Всемирной выставке в Париже, и то на небольшую высоту на воздушном шаре. Довольно быстро ему стало плохо, и больше Николай Егорович никогда не летал.
Главный моторист Союза
Сын Сергея и Марии Стечкиных Борис увлекся авиацией по примеру своего дяди Николая Жуковского. Он посещал его авиационный кружок, обучаясь на механическом факультете Императорского Московского технического училища.
Борис Стечкин – главный моторист Советского Союза.
Борис Сергеевич стал не просто знаменитым ученым, Его называли главным мотористом Советского Союза. Даже просто список его научных достижений внушает огромное уважение. Борис Стечкин помогал рассчитывать для летчика Нестерова его знаменитую «мертвую петлю». Он был одним из создателей прицела для бомбометания легендарного русского самолета «Ильи Муромца». В процессе работы над первым русским танком Нетопырь (Царь-танк), был создан мотор АМБС-1. Аббревиатура – сокращение от имен конструкторов, Александр Микулин и Борис Стечкин. Двигатель, хоть и проработал из-за некачественных материалов всего несколько секунд, но имел выдающиеся по тем временам характеристики и конструкторские решения.
Борис Стечкин участвовал в конструировании моторов аэромобилей, аэросаней, глиссера, реактивно-динамической пушки, автор теории плазменных и ионных двигателей, используемых при запуске космических кораблей. Он один из создателей легендарного Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ).
В годы большого террора сидел дважды. В 1930 году по делу Промпартии, но был освобожден досрочно. Во второй раз арестован в декабре 1937 года. Сидел в одной камере с основоположником советского жидкостного ракетного двигателестроения Валентином Глушко. Потом работал в закрытом конструкторском бюро НКВД ЦКБ-29, известном также как Туполевская шарага.
После войны получил звание академика АН СССР и стал лауреатом Сталинской и Ленинской премий.
В романе Александра Бека «Талант (жизнь Бережкова)», посвященном биографии конструктора авиационных двигателей А. А. Микулина, Борис Стечкин выведен под именем Сергея Ганьшина.
Доктор Стечкин
В 1911 году Мария Егоровна Стечкина купила поместье в Суходоле. Сюда, к матери, приехал ее сын Яков, высланный за политическую деятельность. Вообще Стечкиным принадлежало достаточно много поместий, но буквально перед самым 1917 годом Яков умудрился все прокутить и проиграть в карты, в том числе то самое имение Плутнево, где бывал Тургенев. Может, потому, несмотря на дворянское происхождение, репрессии первых лет революции семью почти не коснулись.
Яков Сергеевич прошел две войны – первую империалистическую и гражданскую. Причем, вместе со своей молодой женой, они к тому времени только поженились, и она помогала ему на фронте в качестве медсестры. После гражданской войны он стал основателем алексинской больницы, о чем до сих пор свидетельствует посвященная Якову Сергеевичу Стечкину достаточно большая экспозиция в местном краеведческом музее. Помимо того, что был прекрасным врачом, еще и прекрасно рисовал. Руку ему ставил художник круга передвижников Виктор Батурин.
Хирурга Якова Стечкина называли рыцарем медицины.
Ну а о том, какой репутацией пользовался Яков Сергеевич, говорит тот факт из семейных легенд, что ему достаточно было на глухой дороге назвать себя, и его пропускали ехать дальше по своим делам даже самые отчаянные бандиты – а времена тогда были крайне неспокойные. Врача Стечкина знали все.
В 1935 году семья переехала в Тулу, где Стечкин-старший занялся открытием первой бальнеологической лечебницы на Косой Горе. Сейчас Косогорская бальнеологическая лечебница носит имя Я. С. Стечкина.
Оружейник
Ну и, наконец, юбиляр – Игорь Яковлевич Стечкин. Закончив в 1948 году Тульский механический институт, он уже в 1952 году за создание своего пистолета получил Государственную премию. Конструкция его АПС (автоматический пистолет Стечкина) настолько удачна, что тульским пистолетом пользуются сотрудники многих спецслужб мира.
Редкий кадр из бытовой жизни Игоря Стечкина – глава семьи крутит фарш на котлеты!
Фото его сына Ярослава Стечкина.
До последних дней своей жизни Стечкин работал в Центральном конструкторском исследовательском бюро спортивного и охотничьего оружия – филиале знаменитого КБП. Когда тяжело заболел, не уволился, и его ученики с образцами нового бесшумного револьвера приезжали советоваться с Мастером к нему на дом.
– Отец умел очень многое, и если бы не стал конструктором оружия, наверняка нашел бы себя в каком-то другом деле. Во время работы он не все время сидел за кульманом, – рассказывал сын Ярослав. – У него был стол с большими зелеными тисками, на которых висела его «клюшка» – последнее время он сильно хромал, поэтому ходил с костылем. Время от времени подходил к этому столу и доводил образец до нужного вида своими руками. Бывало и так, что сам шел в тир, ложился на мат и отстреливал опытный образец, изучал, как он ведет себя в деле. Но при этом всегда считал, что создает оружие не для нападения, а для защиты.
