Во время обследования у пациента выявлено некое образование — что это? Онкология или нет? Какая именно? Ведь для каждого органа существует несколько видов рака. Отвечать на эти вопросы призваны патологоанатомы профильного отделения Тульской областной клинической больницы.
Заведующий патологоанатомическим отделением Тульской областной клинической больницы Андрей Лосев, главный внештатный патологоанатом регионального министерства здравоохранения:
Андрей Лосев
— Такой профессии, как патологоанатом, нет уже во всем мире. Она сохранилась только в России. В других странах специальность наша называется «клинический патолог».
Почему клинический патолог? Потому что патология — это наука о болезнях. Причем самых разных. Поэтому патолог является специалистом в самых разных медицинских направлениях.
— 90% нашей работы — это прижизненная диагностика заболеваний. Мы на равных участвуем в диагностическом процессе различных новообразований, — говорит Андрей Валентинович. — Только после получения нашего заключения начинается процесс выбора лечения, особенно при онкологических образованиях. Мы в этом случае должны в первую очередь ответить на три вопроса: это опухоль или не опухоль? Если опухоль, то доброкачественная или злокачественная? Если злокачественная, как характеризуется? Только после этого начинается дальнейшее уточнение заболевания.
Одна из важнейших лабораторий патологоанатомического отделения — иммуногистохимическая. Она начала работать с февраля 2007 года. Иммуногистохимические исследования позволяют определить гормональный фон, на котором возник опухолевый процесс, способность клеток к быстрому делению, чувствительность к химиопрепаратам и лучевой терапии. На основании патоморфологического заключения формируется вся дальнейшая тактика лечения, появляется возможность его оптимизировать — сделать максимально эффективным при минимальных потерях.
— Сегодня без нее нельзя назначить онкологическое лечение, в том числе таргетную терапию («молекулярно-прицельную»). Иммуногистохимическая диагностика — это возможность дать уникальные характеристики каждой конкретной опухоли. Сегодня просто сказать, что это, например, рак, — это не сказать ничего. Ему нужно обязательно дать характеристики, дифференцировать, сказать, из каких он зачатков. Только после этого будет понятно, что может помочь человеку избавиться от болезни.
Чаще всего иммуногистохимический метод применяется при раке молочной железы. Он позволяет выявить факторы, определяющие ответ опухоли на лечение, исследование рецепторов эстрогенов и прогестерона, фактора пролиферативной активности Ki-67, онкопротеина C-erbB-2 — проводить эффективную целенаправленную таргетную терапию. Также при раке молочной железы и желудка при необходимости проводится хромогенная in situ (ISH) гибридизация.
Аналогичные исследования проводятся для определения фенотипа различных опухолей, органопринадлежности метастазов без первичного очага, лимфопролиферативных заболеваниях, трепанобиопсиях костного мозга. Здесь же проводятся исследования качественного определения белка программируемой смерти (PD-L1) и микросателлитной нестабильности в злокачественных опухолях (MSI).
— Помимо всего этого, ежедневно проводятся консультации сложных случаев с предраковыми процессами, впервые выявленными злокачественными новообразованиями и диагностически сложными биопсиями для пациентов и врачей области, — добавляет Андрей Лосев.
Также привлекают патологоанатомов и во время операции, если врача интересует, в том ли объеме они удалили опухоль или нет либо ее характеристика.
— Нам приносят кусочек удаленной ткани, мы ее практически мгновенно замораживаем на специальном аппарате при температуре минус 35−37 градусов, после делаем срезы толщиной 4−5 микрон и исследуем. Уже через 15 минут мы можем узнать все об этой опухоли, — рассказывает Лосев. — Да и в целом все, что удаляется во время операций, приносится нам на изучение. После проведенных исследований гистологические препараты получают уникальный номер и отправляются в архив, где хранятся, как и история болезни, 50 лет. Всегда можно достать и сравнить, дополнительно изучить, если, например, произошел рецидив. Кроме этого, в отделении осуществляется апробация новых расходных материалов и отечественной аппаратуры в рамках импортозамещения.
На базе отделения проводятся семинарско-практические занятия со студентами Медицинского института и Тульского областного медицинского колледжа. Для учебных целей тут имеется и коллекция законсервированных органов с патологией.
— Сегодня ситуации, когда «родила царица в ночь не то сына, не то дочь», уже в прошлом — этому способствует перинатальный скрининг. А в целом если б мы всё направляли в музей, то ежедневно коллекция бы пополнялась на 50−60 образцов.
Кстати, на всю Россию имеется всего лишь порядка 3500 патологоанатомов, а в этой связи наблюдается некоторый дефицит.
— В первую очередь это связано с непрестижностью профессии — многие до сих пор думают, что мы только трупы вскрываем, — отмечает заведующий отделением. — А среди тех, кто все же выбирает именно эту специальность, в последнее время отмечается некоторый гендерный перекос: работать приходят к нам по большей части женщины. Сегодня у нас из девяти врачей только трое мужчины.
При этом работы в отделении меньше не становится. В среднем в год в патологоанатомическом отделении исследуется порядка 300 тыс. препаратов, а это 35−40 тыс. пациентов.
По области это примерно составляет больше половины всех исследований — около 55% от диагностического объема по региону.
