Много. Да что вы знаете о слове много?
Много - это очередь в кассу в магазине в пятницу. А тут- очень-очень много! Очередь вьется от входа в Шуваловский дворец на Фонтанке и тянется почти на квартал. На улице -4, но это никому не мешает выглядеть бодрым и заинтересованным. Я же заранее купила билет на сайте дворца и с таким билетом уже не нужно стоять со всеми на улице: можно обойти здание и пройти сразу. На входе рамки металлоискателя, сурового вида охранник проверяет сумку. В гардеробе выдают бахилы.
В длинном хвосте очереди очень разная публика: любого возраста, достатка, национальности и цвета кожи.
Желающих посетить выставку невероятной Фриды Кало-сотни. Фриды… Женщины -страсти, порывов. Чувственной, сильной и неподражаемой.
Я не буду вдаваться в подробности биографии, жизнеописанию – информации вдоволь в интернете. Скажу лишь одно: та трагическая судьба, авария, Диего- все это сделала из неё ту, кем она является: невероятной, сюрреалистичной художницей. Ее талант- полноценный продукт ее боли. И без всех этих событий, возможно, и не было бы Гениальной Фриды. Мнение это лично мое, не претендующее на истину. И я постараюсь передать именно те эмоции, которые родились во мне после посещения выставки. Фото я тоже покажу, но прошу прощения за качество.
В большом парадном зале дворца кажется, что размеры экспозиции -скромные.
Пространство разделено исходя из временных периодов творчества. Будто, обходя экспозицию против часовой стрелки, мы проживаем жизнь художницы. Первое, что бросается в глаза, еще стоя в ожидании момента, когда можно будет зайти на территорию экспозиции (тут уже очередь одна для всех, но движется она быстро), так это то, что картины, изображающие негативные эмоции – маленькие. А полотна, где Фрида запечатлела родных и близких, напротив, большие. Это выглядит так, будто она пыталась всеми силами преуменьшить ту боль и страдания, что рисовала и увеличить, заполнить, насколько возможно, любовью и признанием свою душу от тех людей, что изображены на полотнах.
Очень интересный и необычный прием использован в оформлении картин. Кому то он понравится, кому то он покажется странным и отвлекающим: вместо паспарту используется выбеленный холст, а рама изнутри подсвечена таким образом, что кажется, будто огонь мерцает в камине: теплый свет дрожит, оживляя тени и тона на портретах.
Черный на ее картинах –иссиня черный. А золотой- как едва различимые ночные образы. Руки свежи и спокойны. А глаза смотрят ясно и вдаль.
Взглянув на любой портрет издалека, кажется, что нарисован он очень примитивно и просто, с использованием минимум цвета, но стоит подойти ближе, можно различить ворсинки ткани, дрожащие жилки, случайно просвечивающиеся груди сквозь одежду. Рассматривать можно бесконечно и каждый раз находить детали, которые изначально не видно.
Портрет Эвы Фредерик
Большое впечатление на меня произвел портрет Роситы Морийо.
Седина имеет сотни оттенков: розовый, голубой, желтый- но все вместе невероятно реалистично. Руки, движение глаз женщины- все это выглядит так, будто сейчас она вздохнет, поднимет уставший взгляд, и снова примется за вязание.
И сильнейше впечатление производят сюрреалистичные полотна.
Маска
Солнце и жизнь
Цветок жизни
Можно строить десятки предположений, какие эмоции водили кистью по полотну и каждый окажется прав.
Картины подписаны твердым, немного «кучерявым», но почти каллиграфическим почерком.
На одной из самых эмоциональных картин- события вырываются в действительность: рама изрезана и истыкана ножом, а красный цвет изображает отпечатки крови.
Несколько маленьких порезов
Касается это и фото (многие оригиналы можно посмотреть),
и дневника, который она вела, но который к нам «не приехал».
В продолжение мысли о величине картин. Самой маленькой, размером всего с ладонь оказалась безымянная («Сердце, кактус, плод») картина. Я даже не могу найти ее в интернете, а фото сделать не получилось (очень надеюсь, что те, кто окажется на выставке, поймут о чем я). Этот листик папируса-самая величайшая боль Фриды- не возможность стать матерью. Сюжет, который повторяется раз за разом в том или ином виде. И размеры и отсутствие названия и подписи -все это как попытка низвести, уничтожить, уменьшить боль. Олицетворение того, что нет ни названия ей, ни сроков…
А все вместе это производит сильное впечатление. И ее работы и то, каким глубоко личным она делилась и как не боялась это личное вывернуть наружу. Какую жизнь прожила, и какие люди ее окружали.
И для меня ясно и то, что у меня есть громадное желание переварить увиденное и сходить еще раз после того, как ажиотаж пройдет, чтобы спокойно, может даже в тишине, подумать над каждой черточкой, над каждым символическим цветом или предметом с ее картин.
Всем и каждому советую посетить выставку, если будете проездом в Питере. А тем более, вдруг, если она окажется в Москве.
