Анна С.
Мужа я похоронила рано, мне было всего тридцать пять. По современным понятиям – девочка, сейчас в этом возрасте только заявление в загс несут. А я уже была вдова и сыну пять лет.
О сыночке я мечтала долгих десять лет, можно сказать, с первого дня замужества. Родился он очень болезненным. До подросткового возраста массажи, уколы, больницы, санатории… О новом замужестве я не задумывалась, да и кому мы были нужны? Тем более, никакая я не красавица, не роковая женщина. Да и мне, честно говоря, никто был не нужен, сыночек для меня – свет в окошке.
Потом сынок вырос, женился, привёл невестку в дом. Я начала о внуках мечтать, на что мне сын строго сказал:
– Мы – не вы, нищету плодить не собираемся.
– Сыночек, да я только тебя и наплодила, – изумлённо сказала я ему. – И ты никогда ни в чём отказа не знал.
К моему неописуемому счастью, через два года всё-таки родилась у меня внучка Инночка. Но недолго пробыла я счастливой бабушкой. Когда Инночке исполнилось три годика, её родители развелись. Невестка во всём обвиняла меня, мол, плохо я сына воспитала, если его на сторону потянуло.
А что я могла сделать, если сын после командировки в Прибалтику решил навсегда там остаться? Объяснил, что встретил женщину, полюбил.
Фотографию мне показал. Светленькая девушка, хрупкая, нежная. Невестка ей, конечно, по многим статьям очень проигрывала: коренастая, коротко стриженная брюнетка, склонная к полноте и скандалам.
Ну так и что? У вас дочка растёт, а красивых женщин на свете много, что же теперь, жениться на всех по очереди? Так я сыну и сказала. Он обиделся и уехал, звонил мне очень редко и за пять лет ни разу не навестил.
Невестка осерчала, съехала и адрес не сказала. Но я всё равно через её подруг разузнала, где она с моей внучкой живёт. Хорошо, что к родителям не уехала, они у неё в другом городе.
Поначалу ходила к ней, просила, чтобы разрешила с Инночкой погулять. А она ни в какую, подружек своих просила, соседку нанимала за деньги, а я встану в сторонке и смотрю, как Инночка моя бегает. Подходить боялась, очень уж невестка у меня крикливая.
На праздники покупала подарки, шла к ним. Невестка дверь откроет, подарок возьмёт молча. Я потом звоню, спрашиваю, понравилась ли Инночке кукла, а невестка в ответ: «У неё этих кукол – одним местом есть можно». Грубо отвечает, это я смягчаю. Куплю платьице или костюмчик, говорит, что у меня вкус старорежимный. Тогда я стала деньги дарить, вроде подобрела. Но чтобы дать пообщаться с внучкой или разрешить домой взять ее на денек, это упаси бог.
Хорошо, что у меня была работа, она меня спасала просто. Там люди, общение, чай в обеденный перерыв. Сижу, слушаю, как женщины жалуются, что вздохнуть некогда: мужья, дети, внуки, родители, сёстры, братья, дача… А я осталась одна-одинёшенька, с ума можно сойти. Хоть колобка лепи, как в сказке. Так ведь и он сбежит.
Прочитала, что так же себя чувствовала жена классика Софья Андреевна, когда все дети разъехались. Она с ними тетёшкалась постоянно, лечила, выхаживала, сказки рассказывала, и вдруг всё, никому не нужна. Называется «синдром опустевшего гнезда».
Но у Софьи Андреевны муж был, с таким не заскучаешь. Двадцать листов новой книги перепишешь, глядишь, и день прошёл. И внуков у неё никто не отбирал – езди, общайся. Имение, слуги, крестьянские дети, интернета, правда, не было.
А для меня интернет стал настоящим спасением. Я не в соцсетях сидела, а книги в компьютере читала. Разные – исторические, психологические, детективные, жизненные. И прочитала рассказ такой трогательный, как моя внучка мне раньше говорила «щекотный», это когда в носу щекотно от непролившихся слёз становится. Там бабушка, с которой внучка по наущению матери общаться не хотела, придумала, что у неё дома живёт учёный ёжик, который танцует и тапочки приносит. И в конце концов девочка к ней приехала. Несмотря на то, что ёжика не было, всё закончилось хорошо.
Моей внучке уже исполнилось восемь лет, невестка ей сотовый телефон купила и даже разрешила мне Инночке иногда звонить.
Но Инночка за пять лет меня забыла совсем. Я когда ей первый раз с замиранием сердца позвонила и сказала, что я её бабушка, она ответила: «Не врите, тётенька, мои бабушка и дедушка в другом городе живут, а вы мошенница».
Невестка к тому времени замуж вышла, второго ребёнка родила и смягчилась ко мне. Даже рада была Инну мне на выходные отдавать, так теперь внучка заартачилась: «Я эту тётеньку не знаю, не поеду к ней».
Вспомнился мне тогда тот рассказ про ёжика, но я решила свою легенду придумать. Гадала, про кого мне внучке рассказывать: котиков, собачек она на улице видела, дрессированных – в цирке. Ёжик, я думаю, её тоже не заинтересовал бы. Придумала я гномика поселить у себя дома.
Стала Инночке иногда звонить и рассказывать, что у меня в квартире странные вещи происходят.
«Ночью проснулась, слышу, на кухне как будто кто-то есть, – говорю я внучке. – Шорох, шелест, отблеск света. Встала, посмотрела – нет никого. А утром нашла под столом крохотную вилочку. Ты даже не представляешь, какую маленькую».
Инночка молчит, сопит в трубку. «Это, наверное, игрушечная из сервиза. У меня тоже такой есть».
«Может, и из сервиза», – не спорю я.
В другой раз говорю как бы невзначай: «Пошла ночью воды попить на кухню, смотрю, под столом сапожки резиновые стоят, крошечные. Как на мышку по размеру. Откуда они взялись?»
Внучка молча слушала и, казалось, заинтересованности не проявляла.
Я звонила редко, чтобы не надоесть. И каждый раз что-нибудь про шорохи на кухне рассказывала. Потом придумала, что когда в кладовке разбиралась и полку обувную сдвинула, нашла маленькую дверцу с ручкой и фонариком.
«Бабушка, ты сфотографируй дверцу и пришли мне фото», – сказала Инночка.
Я даже задохнулась от счастья. Бабушка. А потом за голову схватилась – нет же никакой дверцы. Но прошерстила интернет и поняла, как лучше поделку соорудить, чтобы внучка не разоблачила. Пришлось вспоминать уроки труда и рисования.
Выпилила дверцу из фанеры, разрисовала её, ручку из крупной деревянной бусинки сделала, а светильник – из старой ёлочной гирлянды. Она перегорела давно, но жалко было выкидывать. Такие славные фонарики на ней были, как из сказки.
Приклеила я дверцу внизу стены, сфотографировала и внучке отправила.
Целый день она ничего не отвечала.
«Разоблачила бабку», – подумала я. Современные дети такие умные, куда с ними тягаться. Не будет она со мной после такого обмана общаться.
Но Инночка вдруг позвонила и спросила, можно ли у меня на выходные пожить – очень ей хочется узнать, кто в кладовке живёт.
Напекла я пирогов, накупила фруктов и сладостей к приезду девочки. Она вошла, туфельки скинула и сразу в кладовую. Смотрит на дверцу, пальчиком открыть пытается.
– Бабушка, у тебя там хоббиты живут.
– Почему хоббиты? – опешила я. – Во-первых, не такие они маленькие, во-вторых, нездешние.
Потом только сообразила, что гномы тоже не из наших, российских, будут, но они всё-таки как-то привычнее.
– Давай, бабушка, не будем спорить, установим дежурство и узнаем, кто там за дверцей. Будем спать по очереди, ты ложись, а я тебя разбужу, когда устану.
Конечно, внучка никого не дождалась и легла спать разочарованная. Да и я наутро сказала, что ничего не видела.
Инночка расстроилась, сердито подёргала маленькую дверь.
– Не выйдут они к нам, – решила она. – Не любят они людей. Так мы их никогда не увидим. Что толку, если в доме есть дверь, которая никогда не открывается.
Я уговорила внучку не расстраиваться и приехать ко мне на следующие выходные. Я провожала Инночку домой, слушала её переживания по поводу гномов, но в душе ликовала: внучка со мной, мы подружились, и в следующую субботу она опять ко мне приедет.
Много ли надо человеку для счастья? Другого человека. Не я придумала, но очень точно сказано. Всю неделю я летала как на крыльях. Позабыла про бессонницу, плохое настроение, усталость. Как будто мне вынули вату из ушей и убрали тусклое стекло между мной и миром. Птицы пели для меня, солнце разыскивало меня даже в тёмных переулках, цветы наперебой дарили аромат.
Инночка звонила и требовала новостей, я выкручивалась как могла.
«Видела следы около двери, малюсенькие. Молоточком стучали ночью, я вышла посмотреть, щепочки возле двери валяются. Чашку разбили, и как только достали? Она на столе стояла».
Врала я внучке и даже не испытывала угрызений совести. Я считала себя бабушкой, которая рассказывает сказки. Что в этом плохого? Пройдёт время, Инночка про гномиков забудет, а наша дружба останется.
В субботу Инночка посидела немного возле дверцы, а потом заскучала.
– Мне домой пора, там Андрейку сейчас купать будут, я всегда помогаю.
Я запаниковала. Андрей – её младший брат, конечно, девочке интересно с ним возиться, не то что сидеть с бабушкой, которую толком и не знаешь.
– Может, книжку почитаем? – предложила я.
– Надоело, – ответила внучка. – Я раньше часто одна оставалась и, чтобы нескучно было, читала книжки. Я рано научилась читать. Телевизор мне мама без неё не разрешала включать, боялась, что взорвётся.
– Давай сейчас телевизор посмотрим, – обрадовалась я. – Найдём мультики.
Но внучка захотела пойти в кино. Возвращались мы из кинотеатра молча.
Инночка оказалась немногословной.
– Мультик понравился?
– Понравился.
Вот и весь ответ.
– Что там наши гномы делают? – завела я разговор.
Инночка пожала плечами.
Расспрашивать её о семье я побоялась: вдруг скажет своей маме, а та разозлится?
– А кем ты хочешь стать, когда вырастешь? – поинтересовалась я.
– Не знаю, – ответила Инночка. – Не решила ещё.
Вот и весь разговор. Вдруг Инночка замерла.
– Бабушка, что это? Как это? – лепетала она, вытягивая шейку в сторону переулка.
Я присмотрелась и увидела маленького чёрного котёнка в луже воды. Котёнок делал попытки встать, но с его задними ногами творилось что-то неладное.
Инночка подбежала к луже.
– Не трогай, – крикнула я. – Он заразный.
Внучка прижала ладошки к щёчкам и как заведённая повторяла:
– Он погибнет, бабушка, он погибнет!
Животное барахталось в луже, пытаясь встать, но задние ноги его не слушались. Я с жалостью посмотрела на котёнка.
Естественный отбор, ничего не поделаешь. Но внучка вдруг схватила это чудовище и прижала к себе.
– Инночка, брось, брось его, – закричала я.
Инночка только упрямо замотала головой. Тут я поняла, что этот больной котёнок – мой шанс приручить внучку. Превозмогая брезгливость, я взяла хромое чудовище и завернула в шарфик. Котёнок прижался ко мне, не издавая ни звука.
– В больницу, бабушка, бабулечка моя, – лепетала внучка. – К доктору его, он ему ножки поправит.
– Поздно уже, и куда такого грязного и голодного тащить? Сейчас его высушим, покормим, а завтра разберёмся.
Инночка всю оставшуюся дорогу подпрыгивала и смотрела на котёнка.
– Как мы его назовём? Может, Черномор? А может, это Чернушка? Или Розочка? Бабушка, давай назовём Розочкой. Красиво!
Возле квартиры мы встретились с соседкой.
– Анна Валентиновна, глазам не верю, вы в обнимку с животным, – изумилась она. – Насколько я помню, вы их не очень-то жалуете.
– Мы его спасли, у него ножки не ходят, – возбуждённо поделилась Инночка. – Мы его сейчас колбасой накормим.
Соседка посоветовала дать котёнку специальный корм, а мы не догадались его купить.
– Ну… сварите ему манную кашу, что ли, – с сомнением протянула соседка. – От молока у них несварение. Какую вы на себя ответственность берёте. Больное животное, это знаете ли…
Я сама была не рада своему импульсивному поступку, а Инночка развила бешеную активность, взяла обувную коробку, заставила меня найти старую тёплую кофту на антресолях и соорудила царское ложе найдёнышу.
Затем внучка ринулась к плите варить кашу.
– Бабушка, я сама всё сделаю, я видела, как мама Андрейке варила, – щебетала Инночка. Она подливала молоко, сыпала манку, взбивала ложкой белую массу. Я как могла контролировал процесс.
Котёнок соблюдал олимпийское спокойствие, наблюдая глазами-бусинками за нами из коробки.
Кашу остудили, котёнка накормили. Он съел свою порцию до последней капли и, сыто урча, уснул в коробке. Инночка сидела возле него на корточках, умилённо наблюдая за питомцем.
Я еле загнала её спать, а утром Инночка подняла меня ни свет ни заря, чтобы идти к врачу. Я терпеть не могу поликлиник, где уже в регистратуре тебе дают понять, что твоё появление на свет очень большая твоя ошибка и надо её немедленно исправить: вместо того, чтобы отнимать у уважаемых людей время, надо пойти домой и тихонько умереть, никого не беспокоя.
В очереди перед нами оказались шиншилла, петух и кот огромных размеров, презрительно взиравший на окружающих, ни дать ни взять девица из регистратуры человеческой больницы.
Несмотря на мои опасения, врач нас встретил приветливо, посочувствовал, котёнка внимательнейшим образом обследовал и назначил лечение, очень подробно объяснив, как именно должен проходить процесс.
Уколы Угольку, так мы назвали его с внучкой, когда точно выяснили его гендерную принадлежность, взялась делать соседка. И уже через неделю Уголёк бойко бегал по квартире, врезаясь во все углы.
Внучка звонила мне по сто раз на день, спрашивая, чем Уголёк занят в данный момент. Дел у котёнка оказалось невпроворот. Он лазал по шторам, забирался на спинку дивана и скатывался с неё, как с ледяной горки, драл обивку, обои, листья цветов. Я сама не заметила, как через несколько дней он уже спал в моей кровати, раскинув лапы и хвост.
Благодаря этому чудовищу Инночка приходила ко мне с огромным удовольствием. У нас появилось много тем для разговоров, мы обсуждали поведение Уголька за неделю, штудировали энциклопедию про кошек, смотрели видео с забавными животными.
Я даже не думала, что обычный котёнок, которых пруд пруди, способен принести столько радости.
– Инночка, ты, наверное, будешь ветеринаром, – улыбаясь, сказала я.
– Нет, бабушка, я буду Юлей Высоцкой, – ответила мне внучка.
Я непонимающе посмотрела на неё.
– Ты видела, как я ловко кашу сварила? А то бы наш Уголёк умер с голоду.
Инночка стала частым гостем в моём доме, и теперь я даже представить не могла, что может быть иначе. Я уже забыла, как коротала долгие нудные вечера в компании телевизора и компьютера.
В доме раздавался весёлый смех, постоянно что-то падало, гремело, мурчало, мяукало, кружилось в весёлом водовороте.
– Бабушка, бабуля, – слышала я то и дело и с головой погружалась в своё счастье.
– Замучили меня внуки, – жаловалась приятельница. – Только сяду сериал смотреть, они пристают, чтобы книжку почитала, налью себе кофе, им приспичит пирог печь. Ни газету полистать, ни по телефону поговорить, только бабушка, бабушка…
А я ценила каждую минуту общения с внучкой, хотя иногда и закрадывалась в голову мысль, что она приходит ко мне из-за котёнка.
Инночка очень привязалась к Угольку. После её ухода он усталой неспешной походкой добирался до дивана и дрых там без задних ног. Проявление чувств Инночки и их совместные игры не проходили для него бесследно. Наверное, он мог, как моя приятельница, посетовать на нехватку свободного времени.
В тот день внучка с котёнком играла в дочки-матери. Угольку полагалось в розовом атласном чепце, позаимствованном у одной из Инночкиных кукол, мирно дремать в импровизированной колыбельке под розовым же одеяльцем.
Трудно сказать, что не понравилось Угольку, девчачья ли расцветка его гардероба или надоевшая манная каша, которую Инночка варила то и дело, восхваляя свои кулинарные таланты. Когда внучка попыталась накормить Уголька кашей с ложки, он удрал в своём розовом чепце в кладовую и энергично стал открывать маленькую дверцу, ведущую в мир гномов.
Дверца была хорошо прикреплена, но и Уголёк, раскормленный манкой, тоже был силён, энергичен и настойчив. Его вдохновляла перспектива пройти сквозь стену и укрыться от своей не в меру инициативной подруги, поэтому немудрено, что от его усилий дверца отлетела от стены.
Инночка ахнула и зажмурилась, потом открыла глаза в надежде увидеть проход в сказочную страну, а увидела только кусок ободранной стены.
Уголёк тоже был разочарован отсутствием прохода, но его мнением сейчас никто не интересовался.
Инночка смотрела на меня сначала с недоумением, потом с обидой.
– Ты меня обманула? Ты всё придумала? Как ты могла мне врать? Это... это… – внучка подбирала слова, – это гадко! – выпалила Инночка.
– Гномики переехали, – залепетала я. – У них аллергия на котов.
– Правильно мама не разрешала мне с тобой видеться, – сквозь слёзы сказала внучка. – Папа обманул маму, а ты меня. Вы врунишки, врунишки!
Внучка вихрем носилась по квартире, собирая вещи.
– Я к тебе больше не приду! Никогда!
Инночка позвонила маме уже из подъезда и плача попросила её забрать. Я стояла рядом и пыталась её уговорить, просила прощения.
Появилась разгневанная невестка и увезла Инночку.
Я почувствовала, что на грудь мне положили каменную плиту. Ночью я поняла, что умираю. Сначала подумала, ну и пусть, ничего хорошего в моей жизни уже не будет. Но Уголёк, примостившийся рядом, напомнил, что я теперь не одна и не имею права распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению. Я вызвала скорую, открыла дверь и потеряла сознание.
Очнулась я уже в больнице. К соседкам по палате приходили посетители, а я лежала, отвернувшись к стенке, зная, что навещать меня некому. Потом меня как током ударило – котёнок же остался один! Я попросила у соседки телефон и набрала внучкин номер.
– Инночка, дорогая, я в больнице, а Уголёк умирает от голода и жажды, – быстро проговорила я, боясь, что внучка бросит трубку.
Инночка вопреки моим опасениям засыпала меня вопросами о моём здоровье, расспросила адрес больницы и пообещала, что помчится к Угольку незамедлительно.
Через два часа Инночка и её мама уже были у меня в палате. Невестка неловко подтыкала мне одеяло, а внучка гладила по руке.
– Бабушка, прости меня, – шептала она.
– Как Уголёк? – стараясь сдержать слёзы, спросила я.
– Передавал тебе привет, – улыбнулась внучка. – У него всё хорошо. Мы забрали его к себе, – по щекам девочки покатились слёзы.
– Всё хорошо, – успокоила я её. – Видишь, какой Уголёк молодец, не растерялся, жив-здоров.
Невестка с внучкой приходили ко мне каждый день. Инночка рассказывала, что Уголёк освоился на новом месте и всем доволен.
– Инночка, теперь ты не будешь приходить ко мне в гости, – с замиранием сердца предположила я. – Котёнок живёт у вас и ему всё нравится. Зачем я тебе теперь?
– Бабушка, ну что ты такое говоришь! – возмутилась внучка. – Я люблю тебя, потому что ты самая добрая в мире бабушка. Ты разрешила Угольку жить у тебя, лечила его. А то, что я тебе наговорила тогда, забудь. Никакая ты не обманщица, ты хотела, как лучше. Я теперь это очень хорошо понимаю, – проговорила Инночка, едва сдерживая слёзы.
Она обняла меня:
– Ничего, бабушка, всё будет хорошо.
Через неделю моего пребывания в больнице раздался звонок соседки.
Она поинтересовалась состоянием моего здоровья, потом обрадованно сказала:
– Я рада, что у вас всё в порядке. Значит, скоро заберёте этого негодника. Он мне все шторы оборвал и герань загубил.
– Я не поняла, кого я должна забрать? – удивилась я.
– Котёнка, кого же ещё, – засмеялась соседка. – Или уже не нужен стал? – всполошилась она. – Вот люди, заводят животных, а потом выбрасывают, а звери ещё и виноваты потом.
У меня голова пошла кругом. Слово за слово, я выяснила, что когда меня выносили из квартиры, соседка вышла на шум и увидела, что кот побежал вслед за носилками на улицу. Сердобольная женщина поняла, что на улице он пропадёт, и взяла его к себе до моего выздоровления. Ничего не понимая, я позвонила Инночке и спросила, кто у неё живёт, если Уголёк обитает у моей соседки.
– Ой, бабушка, Уголёк жив? – Инночка засопела в трубку, пытаясь не разреветься от счастья.
Выяснилось, когда Инночка вихрем ворвалась в квартиру спасать несчастного котёнка, его там не оказалось. Внучка искала везде, где кот любил коротать время, за холодильником, за диваном, в тумбочке на балконе, на полке в кладовой. Потом вместе с мамой она бродила по двору и до хрипоты звала его, заглядывая под каждый куст. Потом ещё дважды выходила на его поиски. Чтобы не расстраивать меня, девочка выдумала историю про счастливое избавление Уголька.
На следующий день ко мне в палату вошёл мой сын, которого я так долго не видела. Инночка в тот момент сидела на краю моей постели. Они с Виталиком внимательно разглядывали друг друга.
– Дочка? – полуутвердительно спросил Виталик и подхватил Инночку на руки. Она растерялась, но потом обняла его за шею, затем, немного отстранившись, спросила:
– Пап, хочешь, я познакомлю тебя с Угольком?
– Это ещё кто? – удивился Виталик, осторожно поставив Инночку на пол и с виноватым видом подойдя к моей кровати.
– Привет, мам, извини, что так долго не приезжал.
– Уголёк мой талисман, сынок, – улыбнулась я. – Просто не знаю, чтобы я без него делала.
Уже на следующий день с внучкой и сыном мы пили чай у меня в квартире, по очереди держа котёнка на руках, и не могли наговориться. Нам так много надо было сказать друг другу…
Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru
