Будучи студенткой, была у меня маленькая мечта - работать в глянцевом журнале. Желание это давно перегорело, а рассказы написанные в стиле прозы "Гламура" и "Космополитена" остались. Один из них перед Вами. Попрошу относиться к нему с юмором и иронией. Дочитывать до конца не обязательно.
Мыши не бывают глянцевыми и гламурными. Мыши не бывают бледно фисташковыми или лазурно голубыми. Оригинальность, яркость, загадочность – это не про мышей. «Ты мышка, просто мышка…», это последнее, что я услышала от тебя. С тобой всегда было сложно. Я не подходила тебе ни по одному критерию.
Я до сих пор удивляюсь, как такого продуманного и расчётливого парня, угораздило на мне жениться. Пять лет я была серым фоном твоего величия. Ты строил карьеру, ты становился серьёзным мужчиной. Каждый год новая должность. Каждые полтора года новая машина. Каждые пять лет – новая жена… Я ждала этого. В каждом взгляде – случайного прохожего, твоего коллеги, секретарши – я видела удивление и возмущение: «Как она посмела быть рядом с НИМ!!!!!». А я просто тебя любила…Мыши тоже умеют любить…
Развод был оформлен быстро. Я ставила свои подписи везде, где ты показывал. Ты был благороден, и мне достались наш старый «Жигулёнок», наша старая квартира в Чертаново и наш старый хомяк Гришка. Ты дежурно поцеловал меня в щёку и ушёл из моей жизни. Я две недели плакала. Хомяк спал у меня под боком. А через две недели у меня закончились деньги… Твои деньги. Я возможно, не обратила бы на это внимание, но стареющий Гришка не был брошен мужем и поэтому хотел есть. И вопросы выживания вытеснили любовную тоску в сферу бессознательного.
И я начала искать работу. Сложно начинать новую жизнь в двадцать шесть лет, когда единственное, что ты умеешь – это варить кофе, так чтобы он не убегал. Кому в большом городе нужен инженер, ни дня не работающий по своей специальности? Никому.
Мой Муж, бывший Муж, был сто раз прав, когда назвал меня мышью. Я действительно была серая. Вся, какая-то усреднённая. Среднего роста, сорок четвёртого размера, с серыми глазами и русыми волосами. Этакая среднерусская возвышенность. Я носила вещи, которые подчеркивали мою выдающуюся серость. Всего яркого я боялась, как огня. Джинсы, свитер и хвостик – это был мой постоянный наряд.
Но, как ни странно, работу я нашла на третий день поисков. Меня взяли секретарём в кадровое агентство. Умение варить кофе пригодилось.
Полгода я варила кофе, отвечала на телефонные звонки и подавала в газеты рекламные объявления. А потом, то ли благодаря счастливому случаю, то ли благодаря нехватке кадров в нашем кадровом агентстве, – меня сделали менеджером. Прощай кофе-машина и мини-АТС!
Что бы отметить «повышение», я купила себе бутылку белого вина и коробку шоколадных конфет, а Гришке, всё-таки это было самое близкое мне существо в Москве, триста грамм миндаля.
И понеслось! Наверное, так попадают в струю. Оказывается, очень выгодно быть серой мышкой, подбирая персонал для крупных фирм. Рядом со мной люди не зажимались, а были такими, какими бывали в обычной жизни. Во мне проснулся талант психолога. Всё это позволило мне закрыть несколько, казалось бы, безнадёжных вакансий. Из менеджера я очень быстро превратилась в важного человека у себя в агентстве. Так бы я и подбирала юристов и бухгалтеров до своей пенсии, если бы…
- Мышка, зачем тебе это?
Я вздрогнула, ожидая увидеть в супермаркете Мужа. Бывшего Мужа. Но передо мной стоял незнакомый мужчина. Он был высок, красив. Так, наверное, себе представлял Воланда Булгаков. У него были длинные волосы. Ярко оранжевый шарф из набивного шёлка давал мне понять, что это явно не бухгалтер и не юрист.
Незнакомец достал из моей тележки керамический бокал, и опять повторил:
-Зачем, тебе это?
-Чай пить…, - ответила я, растерявшись, - Почему вы назвали меня мышкой?
- Из этого нельзя пить чай. Как тебя зовут?
- Виолетта (как ни странно это действительно моё имя).
Его звали Михаил. Он был дизайнером. Модным и талантливым. Он конструировал мебель и люстры. Это было основное. А ещё была всякая мелочь- посуда, рамки для фотографий, подсвечники и бижутерия.
Я сразу поверила ему и пошла пить чай к нему домой. У него была огромная квартира. Она вся была белая. Белая мебель, белые шторы, белый ковёр на полу. А в вазах лиловые ирисы. Живые настоящие цветы. Он поил меня чаем, рассказывал о китайском шёлке. Я слушала и думала, что я это не я.
- Ты ошеломительно красива! - я поперхнулась чаем и удивлённо уставилась на нового знакомого. А он засмеялся и подлил мне чая.
Потом он вызвал мне такси. Когда я надела пальто, он обернул вокруг моей шеи свой шарф и протянул мне пакет.
- А из этого ты теперь будешь пить чай.
Дома я нашла там фарфоровую белую чашку в мелких ирисах. По возрасту, она явно была старше моей прабабки.
На следующий день я ловила на себе удивлённые взгляды коллег. Оранжевый шарф не сочетался со мной. Вечером Михаил пришёл ко мне.
Он, бесцеремонно открыв гардероб, осмотрел все мои «наряды».
- Это не твои вещи. Ты не должна так одеваться.
Начиналось моё преображение. Михаил водил меня в музеи. Он рассказывал мне о великих художниках. С ним я узнала, что такое театр. Он открывал для меня, технаря, мир прекрасного, как ни банально это звучит. Мы постоянно с ним гуляли. Днём и ночью, если это были выходные, и вечером – в будни. Я узнала Москву – не экскурсионную, для туристов, а тихую и обывательскую. Мы встречали рассветы. Он брал меня за руку смотрел в глаза и реальность уходила из-под ног. Иногда он останавливал меня посреди суеты московской толпы и начинал целовать. Каждый его поцелуй был, как последний. Я влюбилась.
- Виолетта! Ты понимаешь, что твои родители не зря так тебя назвали?! У тебя ярчайшее имя! В нём лето, только в нём не ромашки, а левкои и маргаритки. Ты должна соответствовать своему имени.
- Миш, ты что? Я с детства была серостью. Правда, старательной. Поэтому и поступила в институт. Поэтому и смогла его закончить. У меня даже специальность супер обычная – инженер.
Такие разговоры мы заводили очень часто. И он находил тысячу доводов для того, что бы я поверила в свою неотразимость и просто божественную красоту.
- Ты не матрёшка. Ты, как старинный текст, сначала долго смотришь, а затем появляется смысл.
- Долго же, наверное, надо всматриваться?
- Всю жизнь смотреть можно. Только кому-то дано увидеть, а кому-то нет.
С этими словами он брал моё лицо в свои руки и начинал целовать. Он целовал мои брови, нос, щёки, губы… Мне было приятно и радостно. И непривычно. Ещё никто в моей жизни не восхищался мной.
Он менял меня, но у меня не было чувства, что я что-то теряю. Появлялась новая «я», но это была «я». С меня сходила слой за слоем прежняя кожа. Это была какая-то грандиозная линька души и тела. Я рождалась иная, и, если верить Михаилу, прекрасная. Я была его Галатеей. Только зачем я была нужна Пигмалиону?
И всё же я была безмерно счастлива. Михаил всюду брал меня с собой. Я сопровождала его на всевозможные светские мероприятия, где он был обязательным гостем. Моя личность вызывала постоянные вопросы, на которые был неизменный ответ: «Муза…!» Вот такая лягушка-царевна получилась из меня.
Это была очередная презентация…. Шампанское, канапе, каблуки по двенадцать сантиметров, галстуки за мою месячную зарплату…. Бомонд…. Богема…. Я гуляла среди толпы, если можно так назвать протискивание через череду расфуфыренных личностей. Искала знакомые лица…. И вдруг: «Мышка….?» Почему это имя всегда настигает меня врасплох? Передо мной стоял мой бывший Муж… Меня ударило током. Лучше бы меня ударило током! Он смотрел на меня, узнавал и не узнавал… Я забыла свои слёзы, бессонные ночи, дни без него, недели без него, весь этот год…. Всё забыла…. Я всё простила… Я в секунду стала Мышкой, его серой Мышкой.
«А ты изменилась,» - он взял меня за руку, притянул к себе, - «Давай сбежим…» Он предлагал мне уехать с ним… Что я сделала? Конечно же уже через минуту я сидела у него в машине, и мы ехали… А какая впрочем разница, куда? Мы очень долго ехали. Я молчала. Он рассказывал про своё очередное повышение, про новую квартиру, про тупых подчинённых… Он говорил, говорил, говорил…. Я погружалась в его слова. Я слышала звук его голоса. Но не слышала их смысла. Я падала-падала-падала…. Невидимое болото затягивало меня…. Мои ноги проваливались в ярко оранжевый липкий апельсиновый сироп, огромные прожекторы освещали меня. Я пыталась бежать, но ноги не слушались…И тут я с ужасом увидела, что это лапки, маленькие мышиные лапки… «Мышка, Мышка, проснись!!!», - мой бывший Муж энергично тряс меня, а плечо, пытаясь вызволить из царства Морфея. Я с ужасом поняла, что я натворила… Михаил, он остался там, а я уехала. Просто уехала. Бросила его.
«Я не Мышка!»- услышала я свой незнакомый голос. Мой бывший Муж с непониманием смотрел на меня. Но он всё понял – перед ним сидела не его бывшая жена, другая женщина. Совсем другая, незнакомая, чужая для него Женщина. Я вышла из машины и пошла в сторону огромной светящейся буквы «М».
Окна моей квартиры не горели. Да и с чего бы, Гришка всего лишь хомяк, он не умеет включать свет. Я ехала в лифте. Слёзы катились из моих глаз. Никогда больше его не увижу. Я с трудом открыла дверь. Первое, что я увидела – это был огромный букет ирисов, стоящий прямо на полу в коридоре.
«Я знал, что ты вернёшься….», - это был последнее, что услышала Мышка. Потому, что всё – Мышки больше не было….
