Человек, который сделал свою фамилию международным товарным брендом. За возможность легально называться Баташевым люди сто с лишним лет назад готовы были платить большие деньги.
Невыдуманные рассказы о прошлом
О Баташеве еще при жизни говорили, что он принадлежит к чудакам доброго старого времени с широкой русской натурой. И в самом деле – то знаменитый самоварщик спрятался в собачьей будке и встретил приход гостей оптимистичным лаем оттуда. То специально выписал себе на масленицу верблюда, покатался на нем, удивил город, а потом подарил невиданное в наших краях животное первому встречному. Не понравилось кому-то, в каком костюме Баташев пришел в клуб, и тот пригрозил, что в следующий раз заявится вообще голым. Обещание свое сдержал. Переступил порог, скинул шубу, а под ней ничего!
Портрет А. С. Баташева кисти неизвестного художника.
Конечно, чудак с большой буквы Ч. Но при этом свои такие экстравагантные богатеи-Баташевы были тогда едва ли не в каждом российском городе. А кроме того невероятное количество чудаков бродило из Керчи в Вологду, из Вологды в Керчь. Босяки и аристократы, путешественники и мелкие аферисты. Бывший цирковой борец де Фосс славился тем, что заказывал в гостинице лучшие номера, жрал в ресторане в три горла, и со скандалом отказывался платить. Знаменитый последователь учения Толстого самоотреченец Сережа Попов, не признавая частную собственность, спал на соломе и не имел ничего, кроме халата и одной пары белья. Отказывался употреблять в пищу даже молоко и мед – на том основании, что и лучшие пчеловоды нередко убивают пчел. В Туле одно время жил некий монах, который по каким-то своим мотивам в любые морозы ходил по улицам босым.
Контора Баташевской фабрики.
Так что экстравагантность Баташева в каком-то смысле была данью времени – чудаки оказались в цене. И это без всяких лайков и видосиков. Он и сам иногда подыгрывал тем, кто распускает о нем слухи. То наплетет с три короба журналисту, который пишет его биографию. То запустит слух, будто вывел особую породу кур, которые не только несут яйца, но еще и поют петухом. И ведь верили, что интересно.
А как не верить, если Баташев слыл известным куроводом. Наград за выведенные им породы птиц было не меньше, чем у его же самоваров. Специалисты восхищались выведенными на его ферме курами-кохинхинами и бойцовыми гусями. Черные баташевские голуби-турманы считались лучшими во всем мире. Плоды его трудов оценили даже члены императорского двора. Великий князь Алексей Александрович пожаловал княжеский перстень с бриллиантом и сапфиром за показанные в октябре 1882 года в гатчинском дворце новые породы кур. Через два года император Александр III попросил подарить тогдашнему наследнику престола, великому князю Георгию Александровичу «вашу роскошную коллекцию необычных птиц». За что был пожалован бриллиантовый перстень. А после выставки 1886 года в Одессе попросил подарить часть своей коллекции Константинополю посланник турецкого султана. И как тут не поверить в курицу, кричащую по утрам кукареку?
Однако при новой власти над всеми этими чудачествами Баташева уже принято было откровенно насмехаться. Тон задал писатель Викентий Вересаев, который включил анекдоты о Баташеве в свои «Невыдуманные рассказы о прошлом». В них Вересаев уверял, что Баташев был озадачен лишь тем, чтобы жить без труда. А все его экстравагантные поступки объяснял стремлением «не задохнуться от скуки».
При жизни Баташева была, например, знаменита история о том, как Александр Степанович обиделся, что в кассах Малого театра, когда он захотел посетить спектакль, все билеты оказались проданы. Тогда он просто увел всех извозчиков, стоявших перед театром. Сел в первую пролетку и приказал всем остальным следовать за ним. Публика осталась без извозчиков.
Вересаев же, рассказывая эту байку, создает совсем зловещий образ: «Осенний дождь лил ливнем, холодный ветер дул бешено. Пообедав и выпив у Яра, Александр Степанович на лихаче приехал на Театральную площадь. Длинной вереницей стояли извозчики в ожидании театрального разъезда. Александр Степанович подрядил их всех ехать с ним на Курский вокзал. Площадь опустела. ... Впереди ехал на лихаче Александр Степанович и хохотал, представляя себе, как нарядные дамы, подобрав юбки, будут шлепать в туфельках по огромным лужам. Время от времени он объезжал процессию, желая убедиться, что все в порядке. На Курском вокзале городовые с беспокойством и удивлением наблюдали необычную сцену: стоял в богатой бобровой шубе господин, к нему длинной вереницей один за другим подъезжали порожние извозчики, и он давал каждому по пяти рублей».
Зачем-то же он писал эти выдуманные невыдуманные рассказы? Впрочем, не менее дурацкие истории о Баташеве, который бражничал с утра до вечера и допивался до чертей, публиковала в хрущевские времена областная газета «Коммунар». Не давала покоя эта личность даже спустя десятилетия после смерти.
Первый благотворитель
Между тем жизнь не очень-то жаловала знаменитого фабриканта. Прожить без труда и сколотить то состояние, которое он имел, Баташев не имел никаких шансов. Даже с учетом, что многие купцы того времени в своих знаниях бухгалтерии вполне соответствовали известному анекдоту о новых русских: покупаю за рубль, продаю за три, на эти два процента и живу.
В 1861 году отцовская небольшая самоварная фабрика и мастерская со всем оборудованием и имуществом вследствие простой оплошности сгорели. Остались только старый дом и баня, где жили голуби. Отец не смог пережить случившееся и вскоре умер, оставив после себя одиннадцать детей. Супруге его в то время было 43 года. Все заботы о семье взяли на себя старшие братья Василий и Александр. Василию было девятнадцать, Александру – тринадцать. Дело у них ладилось. В 1870 году на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Санкт-Петербурге за один из самоваров они получили серебряную медаль, а за подносы и полоскательницы – бронзовую. За финансы в семейной фирме отвечал Василий, за производство Александр, за обеспечение производства – Павел.
В 1891 году умер старший брат Василий, не дожив до 48 лет. Вслед за ним ушла из жизни мать Анна Алексеевна. Семейный совет передал фабрику в управление Александру Степановичу. В 1892 году здесь появилось электрическое освещение, в середине 90-х первый в Туле паровой двигатель. А в 1912 году на фабрике уже было несколько паровых котлов, нефтяной двигатель в 30 лошадиных сил. Здесь выпускали около 60 тысяч самоваров в год.
Нечего сказать – «жизнь без труда».
В 1904 г. Тульская городская дума в заседании 9 сентября, выслушав сообщение своего гласного и первого председателя городского попечительства А. А. Любомудрова о пожертвовании через Баташева 37 тысяч на убежище неизлечимо больных, единогласно поддержала предложение избрать Александра Степановича почетным гражданином Тулы. Об этой высокой чести дума довела до сведения Баташева 14 сентября, явившись к нему в дом в полном составе и преподнеся особый адрес.
В 1911 году Александр Степанович заболел. У него была тяжелая форма сахарного диабета. Болел и умирал он так же, как и жил – с шутками и прибаутками. Когда ампутировали ноги, высказывал сожаление, что больше не может принимать ножные ванны. Ноги приказал похоронить отдельно и поставить памятник с надписью: «Здесь лежат ноги потомственного почетного гражданина А. С. Баташева». Вересаев, правда, пишет, что на кладбище ноги похоронить не разрешили, это сделали за кладбищенской оградой. Нашелся даже священник, который за хорошие деньги тайно отслужил панихиду. Наверное, это действительно так – никаких ссылок в печати того времени на похороненные ноги не было.
Шутки шутками, но когда Баташев умер, в Туле в первую очередь говорили о нем даже не как о знаменитом фабриканте, а как о благотворителе – человеке, создавшем добрыми делами памятник себе при жизни.
Храм Александра Невского - последний объект благотворительности Баташева.
Баташев пожертвовал на основание Дома трудолюбия несколько усадебных мест с домами. Обеспечил существование колонии малолетних преступников, пожертвовав более десятины усадебной земли с домами и огромным садом. Приют с высочайшего соизволения именовался Баташевским. Он обеспечил существование глазной лечебницы и школы для слепых детей, пожертвовав усадебные дома на лучшей части города.
Он подарил два прекрасных дома для призрения слепых старцев обоего пола. Пожертвовал 37 тысяч на содержание убежища для неизлечимо больных при церкви преподобного Серафима. Положил капитал для выдачи пособия служителям пожарной команды, получившим увечья при исполнении своей службы.
Своим существованием Баташеву была обязана амбулатория для туберкулезных больных. Он оказывал поддержку обществу взаимопомощи приказчиков, ремесленников, обществу спасения на водах. Свыше тридцати учреждений города считали Александра Степановича своим дорогим членом. Всякая беда, всякая человеческая скорбь находила отклик в его сердце.
Позаботился даже об арестантах, положив вклад, чтобы на проценты с него покупались восковые свечки для раздачи арестантам во время богослужений под Вербное воскресение и на Страстной неделе. Был в числе жертвователей Московского зоопарка. Значительная часть построенных тогда павильонов прослужила до реконструкции 1990-х годов.
Кто-то еще точно уверен, что улица, на которой стояла его фабрика, и где жил сам Баташев, должна носить имя Лейтейзена – человека, чью фамилию большинство туляков даже не напишут с первого раза правильно. А еще меньше тех, кто опишет заслуги этого человека перед городом. Пока же, получается, прав писатель Вересаев, который сказал как отрезал: «Никто не помнил об его пожертвованиях, никто не ценил их, никто не благословлял его имени. Только держалось несколько лет воспоминание о его смешных причудах и озорных выходках, ни в ком не будивших уважения».
Последняя просьба
На самом деле Александр Баташев хотел быть похороненным не на Всехсвятском кладбище, а в храме Серафима Саровского. О чем есть собственноручно подписанное им прошение на имя тульского губернатора, сделанное за год до смерти – 7 ноября 1911 г.
«По воле Божией лишившись ног и чувствуя упадок сил, я при жизни желал бы походатайствовать себе разрешение похоронить себя после смерти в черте города. Служа родному городу Туле и основывая в нем разные благотворительные учреждения, обеспечивая их и содержанием. Эта служба моя городу была высоко оценена гражданами: собранием гласных городской думы я единогласно был избран в почетные граждане Тулы. Так как награждение меня этим званием совпало с моим пожертвованием 40 000 руб. в пользу убежища неизлечимых больных в Туле, то я желал бы быть похороненным при этом убежище в храме Серафима Саровского.
Церковь Серафима Саровского, где завещал себя похоронить знаменитый самоварщик.
Вследствие чего покорнейше прошу городскую управу выйти в сношение как с губернской администрацией, так и епархиальным начальством на предмет пожертвования разрешения на погребение меня в указанном храме».
Прошение скреплено было сургучной печатью и собственноручной подписью. К нему приложена и схема расположения погребения при храме Серафима Саровского.
Рассматривая прошение, губернатор вошел в переписку с тульским полицмейстером фон Вернером, и тот не стал возражать против этой просьбы. Однако за год удивительным образом все переигралось. Предположим, сыграло роль мнение семьи. Все-таки Александр Степанович нашел вечное упокоение там, где покоятся остальные члены его семьи – на Всехсвятском кладбище.
Ныне несуществующий храм Спаса Преображения на Посольской улице, где отпевали Александра Баташева.
Все свое состояние он завещал супруге. Несмотря на многочисленные пожертвования, оно составило значительную сумму – 620 тысяч рублей. В городе, правда, некоторое время судачили о том, как бы известный своей экстравагантностью фабрикант не вписал в завещание чего-нибудь эдакого, но обошлось. Хотя небольшой скандальчик все же случился.
Вдруг выяснилось: года за два до смерти Баташев уведомил губернатора, что оставляет в пользу Александро-Невской церкви сорок тысяч рублей. Поскольку о благотворительности в завещании не оказалось ни строчки, причт церкви Александра Невского, не желая терять такие большие деньги, собирался возбудить в окружном суде иск к наследнице покойного. Иск этот основывался на сделанных когда-то письменно распоряжениях и разъяснениях сената относительно пожертвований на благотворительные цели. Поскольку никаких сообщений об этой судебной тяжбе не последовало, предположим, что дело все-таки удалось уладить миром.
