Это событие в свое время получило известность во всей стране, да и за ее пределами тоже. Все-таки подобное случается крайне редко. В советское посольство в Бонне Западной Германии в 1963 году пришел бывший солдат вермахта и заявил, что хочет вернуть знамя, которое он увез домой в годы войны. Он даже запомнил место, где поживился трофеем — село Чернь Тульской области.
Возвращение на родину
Имя свое бывший гитлеровский солдат назвать не захотел, так и остался для нас неизвестным. Правда, написал послание, объяснявшее его поступок. «Пусть возвращение этого знамени тем, кому оно принадлежит, станет свидетельством того, что у нас есть люди, которые сделали должные выводы из истории и решили никогда больше не дать вовлечь себя в бесчестные дела».
Бывшее знамя МТС, возвращенное немецким солдатом.
Об этой истории сначала дала небольшую заметку главная газета страны — «Правда». Потом уже подключились и журналисты других изданий. Событие же нерядовое. Конечно, говорили о нем и в Черни, которая тогда, в 1963 году, еще восстанавливалась после гитлеровской оккупации. Так совпало, что именно в тот год в поселке наконец отстроили новую школу взамен уничтоженной в войну. Чернские дети долгое время ходили учиться за три километра в соседнее село. Потом в 1950 году построили шлаконаливную времянку. И, наконец, в 1963-м открыли капитальное здание из кирпича, в котором учатся дети и поныне.
В Черни поступок немецкого солдата встретили с одобрением. Конечно же, долгое время это была тема номер один даже на колхозных и рабочих собраниях. Сначала, собравшись, обсуждали все вместе передачу знамени, а потом уже свои хозяйственные проблемы. Всем хотелось подробностей — больше, чем написано в маленькой заметке. Но подробностей практически не было, да и сам немец, пожелавший остаться неизвестным, более на связь не выходил.
Известно было, что знамя состоит из четырех сшитых кусков алого бархата. Но сшиты они так искусно, что это не сразу и разглядишь. Выткан советский герб и на нем семь лент, по количеству входивших тогда в СССР союзных республик. Из чего можно определить, что знамя было сделано до 1936 года, когда в состав Союза входили РСФСР, Украина, Белоруссия, Закавказская республика, Туркменская ССР, Таджикская ССР, Узбекская ССР. В декабре 1936 года, после нового административного деления, республик стало существенно больше.
Кроме слов «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», никаких других надписей не было.
Немец рассказал, что знамя нашел в подполе здания на окраине села. А принадлежность его определила Александра Абрамовна Кукушкина. В те годы она работала председателем райисполкома. И вообще была одним из старожилов села: из тридцати лет, прожитых в Черни, отсутствовала только два месяца, в дни оккупации. Александра Абрамовна безошибочно определила: знамя принадлежало чернской МТС (машинно-тракторной станции).
На родину, в Чернь, знамя доставили только в 1965 году. Поскольку поселок еще восстанавливался после войны, его передали местной школе.
Поповская Хатынь
Дом Александры Кукушкиной, что определила принадлежность знамени, стоял на окраине села. Неподалеку — то самое здание МТС. Напротив — огромная воронка от взрыва и сад, где фашисты расстреляли первых жертв оккупации — комсомолок Нину Березу и Нину Шацкую, жителя села Федора Гребенюка.
Комсомолка Нина Береза (вверху) стала одной из первых расстрелянных жертв во время оккупации. Фото: Чернский краеведческий музей им. Н. А. Вознесенского.
Нина Береза — самая юная из жертв, ей было 18 лет. Про нее рассказывали, что она не дала фашистам выстрелить в висевший на стене портрет Ленина, прикрыв его собой. Гитлеровцы даже растерянно замолчали при виде этого поступка. И вдруг один немолодой солдат сказал: «Не трогайте ее, пусть унесет свою картину». Она унесла портрет и спрятала.
Наталья Зайцева
— Ни подтвердить, ни опровергнуть эту историю нельзя, — считает ученый секретарь Чернского краеведческого музея Наталья Зайцева. — Но в Черни эту историю когда-то передавали друг другу. Это могло быть на самом деле, могло не быть. Нина Береза — одна из захороненных в братской могиле в центре поселка.
Есть также версия, что она, услышав, как немцы говорили «Скоро капут Москве и России», ответила: «Это вам капут».
Вообще о фактах зверств оккупантов на территории Чернского района известно многое. После освобождения района здесь работали следователи областной прокуратуры, и все случаи были задокументированы.
Это, в частности, мученическая смерть отца и сына Сошниковых в деревне Уготь, где немцы арестовали восьмерых местных жителей за порчу автомашины.
«Били всех, а больше всего Сошникова-сына. Он кричал, а через некоторое время потерял сознание, — бесстрастно рассказывается в протоколе следователя прокуратуры. — Немцы привязали его к дереву подле дома, а остальных били вновь. Далее немецкие офицеры, руководившие расправой, несколько раз выстраивали задержанных около стенки и на русском языке командовал солдатам: „Наизготовку, по партизанам огонь“, создавая тем самым инсценировку расстрела.
Гнусное жестокое истязание мирных советских граждан продолжалось до утра. Утром задержанных, за исключением отца и сына Сошниковых, отпустили, а их по приказу офицеров отвезли в поселок Чернь в комендатуру. Вечером 15 декабря Сошниковых, еще больше избитых, привезли обратно. Сошников-отец был без сознания, и его немцы внесли в дом, а Сошникова-сына немедленно повесили на дереве недалеко от дома, снабдив доской с надписью по-русски: Сошников Иван Иванович повешен за порчу немецкой автомашины».
Тело висело в назидание другим два дня, за это время кто-то из солдат дважды выстрелил в голову уже мертвого парня. Потом Сошникова вынули из петли и похоронили даже не на кладбище, а в неглубокой яме в деревне.
Искалеченный отец лежал без движения до 25 марта 1942 года, потом умер.
В деревне Поповке в колхозной конюшне немцы держали более сотни пленных красноармейцев, которых использовали на различных работах. Ночью возник пожар. Из-за стен неслись крики задыхающихся в огне и дыму людей, однако немецкие часовые никого не подпустили близко к пожару. Люди в горящем здании старались влезть на каменные стены, срывались, падали, по ним карабкались другие и образовывали пирамиду трупов. Семь человек сумели выбраться из пожарища, укрылись у местных жителей до прихода Красной Армии. 96 человек сгорели.
На этом месте сейчас установлен мемориал «Поповская Хатынь».
Мемориал «Поповская Хатынь».
Также во время оккупации района был взорван инфекционный барак, в котором находились 35 раненых красноармейцев. Этот случай еще в 1942 году описала в районной газете медсестра больницы А. Никитинская, он был подтвержден показаниями местных жителей.
Чернь находилась под оккупацией ровно два месяца: 25 октября сюда вошли танки второй армии Гудериана, 25 декабря никого из фашистов тут уже не было.
Нашествие грабь-армии
Есть в Чернском музее и еще одно знамя, сохранившееся в период оккупации, — шелковое полотнище, посредине которого вышит герб Советского Союза. Сверху знамени крупными золотыми буквами написаны слова: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», внизу: «СССР». Знамя окаймлено золотистой бахромой.
Знамя пионерской организации, сохраненное учительницей Марией Михайловной Леоновой.
Это тоже сохраненная реликвия военного времени, из села Тимирязево Чернского района. Село находится в десяти километрах от Черни, на крутом берегу реки Роски. Знамя сохранила от оккупантов Мария Михайловна Леонова. Мария Михайловна приехала в эти места еще до революции, в 1911 году, выдержав экзамены на работу народной учительницей. Была она человеком одиноким, всю себя посвятившим школе. Ничто не мешало ей уехать в эвакуацию с приближением немцев. Она и жила-то здесь же, при школе, которая стояла на самом краю села, — небольшой деревянный домик. Но Мария Михайловна не захотела бросить своих воспитанников и обжитые места.
Некогда цветущий поселок Чернь после ухода оккупантов представлял собой одни развалины. Фото: Чернский краеведческий музей им. Н. А. Вознесенского.
Когда немцы подходили к Чернскому району, она вместе со своими учениками закопала в лесу часть школьного имущества и два знамени. Знамена тщательно упаковали, чтобы даже за долгое время с ними ничего не случилось. Она знала, что немцы безжалостно расправлялись после любых фактов сопротивления, даже за неосторожно сказанное слово, и поступок ее был мужественным решением.
«Кроме меня о сохранении знамен знала учительница Соплекова Екатерина Дмитриевна, которая работала со мной в Тимирязевской школе 35 лет», — вспоминала потом, через много лет, Мария Михайловна. Тогда так было заведено — любому факту должны быть свидетели.
Уже выйдя на пенсию, Мария Леонова уехала в Москву, и восстанавливать подробности случившегося пришлось уже путем переписки с ней. Она рассказала, что спасла в то время не одно, как считалось, а два знамени. Оба они, по-видимому, хранились у нее дома, который был при школе. Мария Михайловна писала, что, уезжая, сдала районное переходящее Красное знамя в Чернский райком партии, а пионерское — в райком комсомола. Пионерское находилось потом в Чернской средней школе. С этим знаменем пионеры выходили на сборы дружины, на митинги и демонстрации.
Вообще, оккупанты во время пребывания в районе вели себя как и подобает «грабь-армии», как ее тогда у нас называли.
— Немцы отнимали все что можно, — рассказывает Наталья Зайцева. — Особенно старались забрать побольше продуктов сельского хозяйства, которые не успели эвакуировать, — зерно, овощи; угоняли скот. Отбирали теплые вещи. При отступлении немцев и в Черни, и во многих селах района были сожжены практически все дома. Поселок отстраивали заново, но люди еще долго после ухода немцев жили в землянках.
При этом все, кто остался в селах, продолжали работать, хотя до конца июля 1943 года район фактически был прифронтовым — врага отогнали совсем недалеко, к границе с Орловской областью. В домике, где разместился райисполком, в кабинете председателя лежали раненые бойцы. Где взять отдельное здание для госпиталя, если все сожжено? Председатель исполкома А. Кукушкина днем ездила в колхозы, а вечером помогала медперсоналу ухаживать за ранеными, готовить их к эвакуации в тыловые госпитали.
Очень важно было восстановить шахты — в отсутствие рабочих, оборудования, материала, транспорта. Как это могли делать героические люди того поколения, для нас все равно останется загадкой. Но к 31 декабря 1942 года в районе работала 21 шахта вместо планировавшихся 15.
Когда пришла весна 1942 года, планы по посевам стояли прежние, хотя в селах остались в основном женщины и дети. Трудились героически. При том, что на весь район сохранилось несколько тракторов, фашисты угнали более 15 000 лошадей. Пахали в основном на быках и коровах.
По воспоминаниям, опять сделали невозможное — в 1942 году был собран очень хороший урожай. Поскольку линия фронта проходила недалеко, в Мценском районе, этот хлеб сразу отправляли на передовую.
Первый восстановленный после ухода немцев дом в Черни, с соломенной еще крышей. Фото: Чернский краеведческий музей им. Н. А. Вознесенского.
Когда в Черни открылся краеведческий музей, все знамена, о которых мы рассказывали, были переданы сюда на хранение. Их можно увидеть и сейчас, среди других предметов экспозиции на военную тему.
Здание Чернского краеведческого музея им. Н. А. Вознесенского.
