Уехал муж в командировку, словно в том
Слегка забытом, старом анекдоте.
И вот я в дверь ее стучусь, скорей в объятия прошусь,
Вы, мужики, меня, конечно же, поймете.
Скрипит диван, едва пружинами дыша,
Процесс идет вовсю, уже как надо.
Еще чуть-чуть, еще момент, ее объятий сладок плен,
Вот-вот, родная, подожди... ну все, награда.
Лежу курю, пуская кольца в потолок,
Расслабленный слегка в ее постели,
И тут такая благодать... и вдруг стук в дверь, япона мать!
Мы на друг друга с ужасом смотрели!
Трусы под мышку и стрелою на балкон,
А за балконом, глаз коли хоть, темнотища,
Я начал проклинать тот час, когда «любовь коснулась нас»,
Повис, схватившись за карниз, вот скукотища...
Смотрю, зажгла на кухне свет, и слышу: милая, привет,
Опять с подружками в инете зависала...
А у меня нога дрожит, над бездной тучкою висит,
Как знаменитый Винни Пух с мультсериала.
Я глянул вниз, а там не видно ни фига.
Отсохли руки так цепляться за перила.
Какого черта занесло, ну хорошо, что пронесло,
Вот зря не слушал, когда жизни мать учила.
Проходит час, за ним другой, а я все тучка,
Сейчас вот точно упаду и разобьюсь...
Вдруг что-то рядом "топ-топ-топ", вдруг чую - по ногам мне хлоп
Метлою дворник: подтянись, я приберусь.
Я глянул вниз и обалдел, вот это раз!
Вижу на лоджии, этаж-то вовсе первый!
И вот тогда зарекся я: налево больше нифига,
Теперь на свете муж я точно самый верный.
И вот тогда зарекся я: налево больше нифига,
Теперь на свете муж я, честно, самый верный.
