Это пловец Иван Гирев, велогонщики Гульнара Хатунцева, Тамара Дронова (шоссе), Александр Дубченко, Диана Климова. Ну, а пока спортивные баталии не начались, вспоминаем некоторые олимпийские истории, связанные с туляками.
В рубашке родились
В Мельбурн, на Олимпиаду 1956 года, советская олимпийская делегация летела на правительственном Ту-104. Велогонщики выступали последними, уже в декабре, поэтому и отправились они тоже последними. От Тулы в сборную СССР вошли сразу четверо: Борис Романов, Владимир Леонов, Борис Савостин и Эдуард Гусев. Для спортсменов выделили правительственный Ту-104, на котором Хрущев летал с визитами в другие страны. Салон был не совсем обычный, разбит на три части, каждый отделан своим цветом: желтым или красным. В первых двух салонах стояли столики, примерно как сейчас в железнодорожном вагоне. Это по тем временам было совершенно непривычно. Лететь пришлось с дополнительными посадками для дозаправки — в Ташкенте и Дели, а в Рангуне советская команда пересела на «Боинг» компании «Панамерикан» и уже на нем полетела в Австралию.
- Когда приземлились для дозаправки в Дели, командир корабля говорит: «Ну, мужики, вы в рубашках родились», — вспоминает гонщик Эдуард Гусев. — Оказалось, что при посадке один из двух двигателей заглох, а мы даже ничего не почувствовали. Все-таки надежный самолет был, а по тому времени один из лучших в мире. А потом удивил представитель «Панамерикан» в Рангуне. Подъехал в автомобиле такой рослый, в белом костюме, лысеющий американец. И вдруг смотрим: он и чемоданы помогает перенести, и женщинам с детьми оказывает помощь. У нас-то все по-другому: если начальник, то ходит надутый, как индюк.
Свои
В Австралии Олимпийские игры проходили дважды — в 1956 году в Мельбурне, и в 2000-м в Сиднее. И всякий раз наши спортсмены вспоминали, что повышенный интерес к выступлению отечественных спортсменов проявляли местные эмигранты.
В 1956 году у СССР не было дипломатических отношений с Австралией. Поэтому переговоры относительно приезда советской команды шли очень сложно. Наши договаривались с Польшей, Польша — с Францией, а уже Франция — с Австралией. А вот советских эмигрантов в Австралии оказалось очень много. И тех, кто уехал давно, даже язык почти позабыл, и тех, кто неведомо какими путями эмигрировал в послевоенные годы и позже.
- Может, наше политическое руководство и хотело бы ограничить общение с русскими эмигрантами, но как это сделать? — рассказывал Эдуард Гусев. — Ведь не отдельную олимпийскую деревню для нас строить. Но нас и так трудно было в один момент перевоспитать. Мы же были представители самой прогрессивной, самой передовой страны. Самые лучшие, самые счастливые. И гордились этим. К тому же видели, что нас и встречают как представителей великой державы.
Однажды мы группой тренировались на шоссе под Мельбурном и заблудились. Как ни крутимся, все к одному месту выезжаем. Вдруг видим: стоит какой-то мужик. Мы к нему, начинаем объяснять как можем: «Олимпик гамес, олимпийская деревня». Как ни стараемся, он только улыбается, ничего не говорит. Ну, мы между собой решили — наверное, чокнутый какой-то. Обругали его, а он еще шире улыбается:
— Ребят, я уже десять с лишним лет русского мата не слышал.
Оказалось, наш эмигрант. Жил где-то на Украине, а потом, уже не помню точно, начали его вроде бы прижимать, и он сразу после войны умудрился уехать. И очень злобно был настроен против советской власти. Говорил такие фразы, которые нам чудно было тогда слышать: «Кремлевская клика, советский капитализм». Потом приглашал к себе в гости. Но мы от визита отказались, сославшись на то, что опаздываем".
А в 1996 году в Сиднее, как вспоминала Ольга Слюсарева, россиян встречали примерно так же, как почти полвека назад сборную СССР.
— Да и как могло быть по-другому, если в Сиднее пятьдесят тысяч русских эмигрантов. А в Аделаиде, где проходили сборы российской команды велогонщиков, — пять тысяч. Нам русские упаковками, бочками привозили самой лучшей, родниковой воды. Звонили практически каждый день, говорили: смотрим на вас и плачем. О доме вспоминается. В Аделаиде ходили на прием в Русский дом. Все было по-нашему: картошечка на столе, селедочка, оливье…
Олимпийская неудача
Знаменитый велогонщик, переехавший в Тулу из Смоленска, первый советский чемпион мира по велоспорту Сергей Терещенков очень сожалел, что не удалось завоевать медаль на олимпиаде. Он говорил, что на Играх не бывает экс-чемпионов, звание победителя присваивается на всю жизнь.
Советские гонщики очень рассчитывали тогда на победу в Играх в Риме 1960 года. Ведь они приехали действующими чемпионами мира, находились в прекрасной форме, и на следующий год опять стали чемпионами. Но в четвертьфинале им предстояло ехать с голландцами. Как считал Терещенков, те, по всей видимости, приняли перед заездом допинг — тогда это практически не контролировалось, и победили. А больше ему на Играх выступить не довелось.
«Нас траванули в Германии, — рассказывал Сергей Семенович. — И так, что никакое лечение и ни один курорт не спасали. Меня поставил на ноги народной медициной один дед. Он сам себе помог после того, как был парализован после войны, вылечился. Правда, ноги парализованные остались, он на колясочке к своему дому подъезжал… И лечил других. Посоветовала его мать. Дед, или дядя Федя, жил километрах в пятнадцати от моего дома в Смоленске.
Я приехал, отстоял очередь человек в тридцать. А там все заходят, и тут же выбегают, он травки прописывает какие кому, и все. Вот зашел, дед спрашивает: Чем занимаешься? — Спортсмен. Велосипедист. — Где живешь? — В Туле. — А-а, в Туле… Я раньше болел за велосипедистов. Была такая Костылева и Сергей Терещенков. Знаешь, как они красиво ездили…
— Так это же я Терещенков!
— Ты же из Тулы!..
Объяснил ему ситуацию. И он меня с удовольствием лечил. Уже через две недели у меня все боли начали проходить. Приезжал я к нему уже без всякой очереди. Этот дед потом хотел мне передать свое знание. Но с одним условием: я должен жить там. Это мне никак не подходило, и ничего поэтому не получилось, только кое-какие навыки остались».
Первая олимпийская медаль
Тульский гонщик Владимир Леонов оказался первым, кто выиграл для родного города олимпийскую медаль.
Начинал он с шоссейных гонок, а в пятидесятые годы оказался известен благодаря тому факту, что на простом дорожном велосипеде умудрился выиграть популярные тогда гонки Тула — Чернь — Тула. И только потом стал спринтером, и в конце пятидесятых годов на тульском треке СССР дважды выиграл звание чемпиона СССР в спринте.
В 1960 году на чемпионате мира в Амстердаме Леонову не повезло — в 1/8 финала он не удержал равновесия, упал, а в перезаезде уже не смог как следует сконцентрироваться.
Зато урок не пропал даром, и сполна пригодился на Олимпийских играх того же года. В Риме он был уже матерым бойцом.
Правда, в Риме на спринт заявили латвийского гонщика Бодниекса, а Леонова спешно переквалифицировали в гонки на тандемах. Он ехал рулевым вместе с москвичом Дмитрием Васильевым.
В полуфинале Олимпиады советской двойке противостояла немецкая пара Симон — Штебер. Наши проиграли в двух заездах — немцы здорово усиливали натиск на финишном круге, да и советскому тандему не хватило тактической гибкости именно в этом виде гонок. Можно гадать, какие бы выводы сделали Леонов с Васильевым в споре за третье место, но вмешался случай. Голландская пара, которая также вела нешуточную борьбу за выход в финал с итальянцами, не выдержала высокой скорости, и на полной скорости, упав, проехалась по полотну трека. Голландцы и в финал не вышли, и в заезде за бронзу не смогли участвовать. Третье место было присуждено советскому тандему. Впервые советские гонщики смогли завоевать олимпийскую медаль. И к этому достижению был причастен туляк Владимир Леонов!
Спортивная семья
Чемпион Игр по классической борьбе 1972 года Шамиль Хисамутдинов, уроженец Узловой Тульской области, на Олимпиаду поехал вместо признанного лидера сборной Романа Руруа. Так получилось, что на Олимпиаде он выступил раньше, чем на чемпионате мира, что бывает нечасто.
Интересно, что его старший брат Михаил выбрал совсем другой вид спорта. Он занимался футболом, и играл в тульских командах мастеров — «Металлурге» из Тулы и новомосковском «Химике».
Террористы и три секунды
Олимпиада в Мюнхене вошла в историю захватом террористами заложников из израильской делегации, гибелью людей.
Но о том, что происходило, по воспоминаниям Хисамутдинова, советские спортсмены знали только по слухам. Никуда же нельзя было выходить. «Флаги приспустили, ходили разговоры, что Олимпиаду могут отменить. Израильская делегация недалеко от нас жила — через два дома всего. В подробностях мы ничего не знали — по телевизору на немецком же языке говорят. Со спортивной точки зрения было тяжело. Соревнования прекращали на два дня. Семь дней боролись вместо пяти. Одна схватка в день — тяжело. Вес ведь держать надо. Я килограммов пять сбрасывал всегда, и последний килограмм очень тяжело шел.
Потом, кстати, был еще один момент, когда мы подумали, опять что-то случилось. Ночью все как закричат вокруг! А это от радости закричали — наши баскетболисты выиграли. Помните, за три секунды до конца наши, уступая американцам, успели забросить мяч и стать олимпийскими чемпионами».
Легендарный финал в Сеуле
Тулячка Ирина Кириллова стала одним из героев знаменитого финала Олимпиады в Сеуле 1988 года с командой Перу. По драматизму он никак не уступал истории с тремя секундами. Советская сборная по партиям уступала в финале 0:2, а в третьей проигрывала 6:12. При том, что партия тогда была до пятнадцати очков. Но в итоге все перевернулось, и золотые медали выиграла команда СССР. Вот что вспоминала о тех событиях сама спортсменка.
- Мы на ту олимпиаду сеульскую очень тяжело попали. Тогда были правила, что континентальный чемпионат давал прямую путевку на Олимпиаду. Но мы в 1987 году чемпионат Европы проиграли знаменитому ГДР. Потом в мае был квалификационный турнир. Он тоже очень тяжело дался. Проигрывали Бразилии, только с большим трудом победили.
Когда поехали, никто даже не думал, что мы можем завоевать медали. О первом месте точно никто не говорил, потому что был недосягаемый Китай, за шесть лет не проигравший ни одного официального матча. Мы первую встречу на турнире играли с Японией, и уступили 2:3. Очень неприятный сюрприз был, потому что в те времена мы с Японией играли тяжело, но всегда побеждали. В результате в полуфинале выходим на непобедимый Китай. Помню, я стою на площадке, мы уже выигрываем по-черному, практически уже выиграли, а я до сих пор не могу в это поверить. Очень был сильный авторитет у них. Но в итоге — 3:0 в нашу пользу. Карполь потом сказал: это была лучшая игра в карьере всех игроков команды.
Возвращаемся в олимпийскую деревню, нам все говорят: ну, у Перу-то вы выиграете. А с Перу у нас тоже всегда были страшно тяжелые игры. Мы их побеждали, но каждый раз перед матчем не знаешь, как все закончится. Очень сильная команда. И потом вы знаете, что случилось — этот знаменитый финал.
Нам тогда подарили по 2 800 долларов. Это были колоссальные деньги. Сейчас смешно вспоминать, но я думала, что с этими деньгами могу заканчивать играть и обеспечу всю семью. Купила себе с тех премиальных шубу, видеомагнитофон, подарки родным.
Помню, стоим на пьедестале, играют гимн. А я вспоминаю, какие у нас страшно тяжелые тренировки были в тот год в Алуште. Как мы бегали, а я бегать не любила никогда, и я себе говорила — не обязательно быть первой, прибегу шестой. Но все равно была на финише первой или второй. Играет гимн, переполненный зал стоит на ногах, и я за это время вспомнила и эту Алушту, и проигранный чемпионат Европы, и квалификацию, в которой мы едва не уступили Бразилии. Но только из-за этого момента стоит все пройти — когда в честь твоей победы играет гимн.
Сто первый вариант
На Олимпийских играх 2004 года в Афинах Ольга Слюсарева выиграла первую в карьере золотую олимпийскую медаль. А кроме того — и бронзу в шоссейной групповой гонке. Уникальный случай.
- Для меня это были поистине круги ада, вспоминала она подробности золотой групповой гонки. — Был момент, когда показалось, что золотая медаль уплывает к кому-то другому, когда колумбийка и мексиканка убежали очень далеко и почти заехали в хвост пелотона. Я тогда даже подумала, что это крушение всех надежд, и чуть руки не опустила. Но в итоге девушки подустали, и мы их «съели». Это, наверное, то чудо, без которого не обходится ни одна победа. Вообще очень волновалась перед гонкой, не могла уснуть, прокручивала в голове сто вариантов развития сюжета гонки. А сработал сто первый вариант. Так что не угадала, но все равно выиграла. И безумно счастлива. Как ни планируй гонку, все равно она пойдет по своему, а не по твоему сценарию. Очень важно было заставить себя успокоиться, не психовать. В конце концов, это ведь самая моя любимая гонка.
