8 августа 1969 года на старой московской дороге разбился один из первых тульских байкеров, коренной зареченец Станислав Корженец.
О нем, и о первых тульских байкерах рассказал в своей книге «Тени старинного кладбища — Зареченский и Чулковский некрополи в Туле» (Тула, 2012) Михаил Майоров. Очерк в память о Станиславе Корженце мы и публикуем сегодня, с любезного согласия автора.
Поблизости от Спасского храма Зареченского кладбища, на правой стороне центральной аллеи, невозможно не заметить небольшую стелу с фотографией мотоциклиста и текстом: «Трагически погиб Корженец Станислав (Джип) 1946 – 1969 От друзей и байкеров клуба “Чёрный легион”».
Памятник привлекает внимание неординарным изображением, а текст – редкой в наши дни грамотностью. До самого конца ХХ столетия на этом месте стоял другой памятник – по-советски грубоватый, с полустёртой фотографией. С неё глядел человек в солдатской форме, нисколько не похожий на современное изображение. Действительно, это не портрет С. Корженца, а взятый художником буквально с потолка символ гонщика 1960-х, когда ещё никто не имел понятия о байкерах, а их предшественники именовали себя «явистами», производя самоназвание от любимой марки чешского мотоцикла «ЯВА». Эту вещь они, как говорится, не продавали и не меняли ни на что.
Основным их транспортом была «ЯВА–250» или 350, чаще ярко-красного, а годами позже – вишнёвого цвета (эту краску ещё долго продавали в магазинах автозапчастей), мощная и фактурная до такой степени, что на ней разъезжал даже Волк в третьем выпуске «Ну, погоди!», и этот юмор вполне отражал моду эпохи. Чем была чешская «ЯВА» для советской молодёжи? Для ответа достаточно двух слов: ею бредили. На ней пускались в путь втроём. Но особым шиком считалось продефилировать по хрущёвским дворам мимо дремлющих бабуль, раздражая их растрёпанными волосами девицы, сидящей сзади без шлема.
Станислав Юрьевич Корженец по праву считается одним из первых тульских байкеров, так как использовал свою машину совсем не для хозяйственных целей, что в условиях тогдашнего времени выглядело довольно вызывающе. Мотоциклисты носились по городу и окрестностям, не давая никому спать по ночам, нервировали автоинспекцию и обычно находились в положении изгоев. Их не понимали, потому что они не приносили видимой пользы. Вспомним распространённое тогда общественное мнение. Одно дело сходить на стадион, полюбоваться официальными гонщиками, каким-нибудь родео либо постоять на проспекте в момент проезда торжественного эскорта олимпийского огня. Но свои, доморощенные горе-спортсмены – это всего-навсего смертники, систематически доводящие дорожное движение до ДТП с летальным исходом. Да, на кладбищах всего мира действительно улеглись сотни тысяч этих лихачей, но многие ли оставили по себе такой яркий след, как Корженец? По рассказам старожилов, на тульском Спасском кладбище существуют три могилы мотоциклистов. Один из них – Владимир Грачёв – бестолково погиб только потому, что с азартом уходил от милицейского преследования и врезался в дерево. Другой – Станислав Корженец – нашёл свою кончину на старой московской дороге, которая отличалась такими холмами, что даже в девятнадцатом столетии путешественник, проехавший по ней, горестно смеялся, вспоминая русский стих: «Тут гора и там гора…» Эти так называемые горы, а точнее, впадины (спуски) и стали причиной случившегося.
Станислав Корженец был коренным зареченцем и проживал с семьёй на улице Заварной. Некоторые земляки хорошо его помнят. Его отцом был зареченский житель Юрий Захватаев, но Стас носил фамилию по отчиму-литовцу.
После службы в армии он окончательно заболел мотоциклом, которым увлекался ещё в детстве, и благодаря одной несбыточной мечте обрёл прозвище Джип. Мечтал он о том, что купит когда-нибудь настоящий открытый джип, усадит в него полтора десятка друзей по бортам ногами наружу и вся эта весёлая компания полетит в неизвестном направлении на зависть местному населению…
«Без всяких сомнений, Стас был лучшим гонщиком, – вспоминает его поклонник и установщик памятника, байкер с солидным стажем Сергей Георгиевич Куприянов. – Он ездил так, что в душе никто до сих пор не хочет признать его виновность в этом ДТП».
Корженец собирался жениться и для свадебных покупок 8 августа 1969 помчался в Москву со своей невестой. На злосчастном спуске на своей обычной полной скорости въехал во встречный грузовик, влетев в него головой, причём подруга его осталась жива.
…Памятники с подобными посвящениями не ставят просто так. В середине шестидесятых дворовые гоночные достижения Корженца придали его личности особый ореол, который сегодня называют харизмой. Юные любители мотогонок на него молились. И именно потому, когда сами пережили его возраст, в 2001 году поменяли ветхое надгробие с выцветшим снимком на достойный памятник.
История Корженца близка и понятна всем, кто соприкасался когда-нибудь с мотоувлечением или просто с ветерком катался по планете.
