Медовый праздник в Музее купеческого быта в Епифани и День археолога совпали с сороковинами Михаила Ивановича Гоняного. В полку ученых, археологов, людей, стоящих у истоков музея-заповедника «Куликово поле», образовалась брешь. Кто сказал, что незаменимых нет? Вот они…
Михаил Гоняный работал в ГИМе с 1981 года. Смыслом жизни и главной его любовью была археология. Тогда же, в начале 80-х, начал работать в Окско-Донской археологической экспедиции на Куликовом поле. Именно это место стало главной площадкой для его исследований, научных работ, экспедиций. И во многом благодаря ему стало именно таким, каким мы его знаем и любим сегодня.
После похорон Гоняного я зашла к Володе Гриценко. Когда-то мы сидели в одной аудитории и ездили на одни раскопки. Тогда Куликово поле было почти не освоено, и мы с благоговением смахивали кисточкой землю с черепков керамики XIII-XIV веков. И Михаил Иванович Гоняный, вдохновитель и руководитель наших изысканий, посвящал нас в археологи. Теперь Владимир Петрович Гриценко — директор музея-заповедника «Куликово поле», я куратор студенческого проекта Coolpolepress. И говорим мы с ним о Гоняном.
Михаил Иванович исчез так внезапно, как будто в очередной раз пошутил.
Владимир Гриценко:
— Я думаю, главное – память. Чтобы о нем помнили. Вот у нас в Епифани прошел Медовый праздник. И с ним сороковины совпали. А ведь Епифань была совсем недавней страстью Михаила Ивановича. Вот какие удивительные совпадения! И ведь никто ему задачи не ставил изучать казацкие слободы. Никто денег на это не выделял. Но он решил изучать — месяц сидел под Епифанью. Михаил Иванович — неисправимым был романтиком, при всей его ученой дотошности, а иногда и нудности. Захватила его казачья тема, и плевать он хотел на время и деньги. И знаешь что? В 150 метрах от моего дома в Епифани он нашел памятник, относящийся к истории ранних казацких слобод. Я его даже не почувствовал, а он раз — и нашел. Под носом у меня.
…Впервые я увидел его на нашем историческом факультете в 1983 году. Запомнил, потому что пришел он на факультет в шортах. Набирал студентов для работы на раскопках. И сразу обратил на себя внимание. Не внешним эпатажем, а полной свободой. Ему было удобно в шортах, он и пришел в них.
В тот период времени он был для нас, начинающих археологов, учителем. Но когда долго идешь с кем-то по жизни, роль человека меняется. К моменту создания музея-заповедника Михаил Иванович уже стал для меня другом и партнером. Хотя учителем быть не перестал.
Еще в институте мы по выходным проводили ученые советы, где принимались важные решения, стратегические планы по изучению поля. Свои первые шаги в археологии и науке мы делали, опираясь на его опыт, видение жизни, связи, которыми он был богат. Слово «был» никак не укладывается в голове. 67 лет всего, планов, азарта — на сто лет вперед. Умер во сне…
К Новому году студенты кафедры журналистики ТулГУ готовили материалы о «легендах и мифах» Куликова поля. А тут сама легенда в гости пожаловала. Но мы как-то затянули с материалом. Отложили его… Вернее, он сам себя отложил. Хотите — верьте, хотите — нет. Но…
Случайностей не бывает. Михаила Ивановича внезапно не стало. А материал остался. И он в нем живой, как всегда, ироничный, веселый, увлеченный наукой…
Вот тот самый отложенный текст Димы Соболева:
— В Тульском государственном музее оружия прошел форум тульского казачества. Специальным гостем мероприятия стал Михаил Иванович Гоняный — историк и археолог, известный своим вкладом в изучение Куликова поля. Как же удалось органично связать танцы детского ансамбля «Казачок», научные доклады, истории про торты и похмелье и демонстрацию найденных экспонатов? Читайте в этом материале!
…Утро субботы. Зал Музея оружия. Повсюду видны казачьи папахи. Только на одном ряду в зале сидят «гражданские». Они оживленно переговариваются и смотрят в сторону, где скучают детишки при полном казачьем параде.
Первый вопрос, который у нас возникает: «А где же Михаил Иванович Гоняный?» На помощь приходит сотрудник музея, указавший нужный ряд.
Именитый ученый скромно сидит в этом ряду без всяких там прикрепленных скотчем бумажек «Почетный гость». Скромно беседует с коллегой и ждет своей очереди для выступления. Хлопает, когда кто-то выходит на сцену. В общем, ведет себя, как все обычные люди. Никакого столичного пафоса или высокомерия.
После приветственного слова председателя отдела взаимодействия с казачеством иерея Антония Фадеева наконец-то выходит на сцену ансамбль «Казачок» — прелестные детишки в казачьей разногендерной форме. Их родители оживляются и начинают снимать танец чад на гаджеты.
«Казачки» синхронно качаются в такт музыке и важно расхаживают по сцене. Но танец заканчивается, и родители так же синхронно, как их дети, покидают зал через основной вход.
Официальная часть завершается представлением научных докладов казаков. Казаки все доклады слушают внимательно, периодически что-то обсуждают друг с другом. Выступающих они здорово поддерживают криком «Любо!».
Наконец на сцену приглашается Михаил Иванович Гоняный. Сегодня он рассказывает о казачьих слободах XVI века, обнаруженных в районе города Епифани. Ученый вдохновленно делится своими находками за прошедшие осенние месяцы.
— Возбужденный юбилеем Тульского кремля, я взял и рванул на раскопки! — радостно заявляет он. — Ехать не с кем, денег нет, погода становится холодной. А я хочу, я настроился. Загрузил джип барахлом и поехал. Какое-то неосознанное чувство мной руководило.
После доклада Михаила Гоняного окружают казаки, которые просят расписаться на книге авторства ученого о древностях и природе Куликова поля. Однако дело не ограничивается автографами, к гостю Тулы подходят другие археологи для приятного разговора. Иерей Антоний просит историка показать найденные экспонаты.
Подхожу и я. Михаил Гоняный внимательно смотрит на меня и предлагает спуститься вниз, в буфет. Параллельно же он рассказывает историю своего восхождения на археологический олимп.
— Я начал свою археологическую деятельность в 1982 году. Мы были почти первыми послевоенными археологами. Работала Софья Андреевна Изюмова — копала она, правда, не на Куликовом поле, а в Супрутах и некоторых курганных группах. Мы работали, создавая археологическую карту Тульской области. Однако серьезных плановых работ в каком-либо микрорегионе не было.
Наш бывший заместитель директора по науке дал указание Историческому музею создать комплексную экспедицию, где будут историки, археологи, природоведы, геофизики, ботаники. Начинал эту работу Борис Андреевич Фоломеев, первым он втянул меня. Два года мы вместе с ним барахтались, потом он сказал: «Делай всё сам! Мне Куликово поле неинтересно!» И я начал эту тему, много лет ею занимаюсь. Были всплески, были подъемы. Часть сотрудников ушла из жизни…
Приходит лифт — мы садимся и едем на первый этаж вместе с другими историками.
— Работа на Куликовом поле продолжается, — продолжает и сам Михаил Гоняный. — Я люблю его, мне там интересно, поэтому каждый год мы выезжаем, немножко копаем, работаем с приборами. Какие находки больше всего запомнились? Ну, золотые чаши там никто не оставляет. Находки самые рядовые, но в комплексе, когда они дополняют друг друга, это, конечно, получается очень интересно. Нашли мы, например, казачьи слободы — какие у них характерные черты? Обилие предметов оружия, пуль, стрел, обломки холодного и огнестрельного оружия. Даже те же самые сапожные подковы — они десятками идут!
— Эти с капустой, а эти — с яблоком, — говорит казак, стоящий на раздаче еды на первом этаже. — А ты чего стоишь? — обращается он ко мне. — Бери, не стесняйся!
Мы подходим к одному из столиков с подносом пирожков и чаем. Ученый приносит пластиковые ложки мне и себе. Прихлебывая ароматный чай, задаю вопрос про мистические истории на Куликовом поле.
— Похмелье! — ни минуты не задумываясь, утверждает Гоняный. — Если серьезно, многие местные жители часто рассказывают о разной нечисти. Я с этим не сталкивался, но как-то раз был такой случай. Мы завершали разведку и уезжали домой. Лагерь стоял у Дона, а я пошел на горку — там у нас был туалет. Иду туда и предчувствую: я должен что-то найти. Смотрю под ноги и нахожу человеческие кости. Это оказался могильник. Мы его искали несколько лет — а я начал топтаться и нашел человеческий череп и медный браслет. Это какое-то удивительное археологическое чутье.
К нашему столику присоединяются другие историки, которые с интересом слушают рассказы ученого. Например, заместитель директора по научной и экспозиционно-выставочной деятельности Музея оружия Игорь Борисович Пинк.
— А не хотите ли пирожка? — предлагает Михаил Гоняный.
Собеседники берут пирожки.
— Есть какие-то необъяснимые вещи! — рассказывает новую историю гость Тулы. — Позавчера мне снится сон. Держу я в руках три старинных клина. Пластины острые, как лезвия топора. Три штуки слепившиеся, и я кому-то их показываю (кому, не вижу) и говорю: «Вот эти клинья загоняли в каменоломни в XVI-XVII вв., чтобы отколоть кусок камня». Показываю-рассказываю, говорю, в какой каменоломне их нашли.
А утром, часов в десять, мне звонок. Звонит знакомый: «Привет, Михаил Иванович! Нашли новую каменоломню. Видимо, XVII века. Неограбленную, после XVII века в ней людей не было. Копали всё лето десять метров вглубь. Откопали помещение. Остались инструменты, невывезенные блоки. Но самое ценное — головной убор XVII века — фетровая шляпа с отворотами». Что это такое — ночью мне приснилось, а утром позвонил человек, которого я два года не слышал?
Также ученый готов делиться курьезными ситуациями из походов:
— Сидим мы как-то после обеда в пищеблоке. Мы на левом берегу Непрядвы, а на правом берегу, видим, движется девушка. Несет в руках огромный мешок. Поравнялась с лагерем, мы ее узнаем — Инна Юрьевна Муравей. Она кричит: «Я поступила в МГУ на исторический факультет, буду учиться на археолога!» А ребята молодые, один из них говорит: «Ты что-нибудь в экспедицию несешь?» Она: «Два тортика!» — «А еще?» — «А всё!» Он и говорит: «Ну зачем ты приехала в экспедицию с тортами, что с ними делать в жару?» Вот это курьез! Лучше бы она принесла две сетки с водкой!
От веселого резко переходим к серьезному.
— Многие руководители этого не понимают, думают, что мы занимаемся ерундой, — мрачнеет ученый. — На самом деле, если смотреть вперед, мы делаем очень нужную работу. Если еще десять лет не ходить с приборами и не искать, то черные археологи вытащат все. Это подпольный бизнес. А мы находим информацию, она рано или поздно попадет в федеральные музеи, тульский музей, который будет в Епифани.
— А не хотите ли посмотреть находки? — предлагает вдруг Михаил Гоняный.
Я хочу. Ученый достает из-под стола сумку, из нее достает большой пакет, на котором написано «Мармелад». Экс-пачка со сладостями теперь служит местом хранилища найденных экспонатов. Историки, как дети, оживленно обсуждают увиденное.
— Михаил Иванович, а можно сфотографировать экспонаты? — прошу я.
— Пять баксов, — невозмутимо говорит он.
Все смеются.
— Михаил Иванович, всегда же три было, что за повышение цен? — усмехается один из историков.
Я фотографирую и внимательно слушаю ученого, который, как экскурсовод, увлеченно рассказывает о находках. Многообразию можно поразиться: свинцовые пули, конские подковы, удила, стремена, серебряные и медные монеты.
Я сердечно прощаюсь с учеными и выхожу из музея. Науку можно считать слишком абстрактной, занудной и оторванной от жизни. Однако сегодня, по крайней мере, история и археология показали себя неоднозначными, подверженными страстям, человечными и яркими — а стало быть, живыми.
Добавить нечего.
Марина Ковсман, куратор проекта #coolpolepress.
Дмитрий Соболев, студент 4-го курса кафедры журналстики ТулГУ, участник проекта.
Фото Дмитрия Соболева и из архива музея-заповедника «Куликово поле».
