Алена З.
С Анькой мы дружили с пятого класса нашей обычной сельской школы. Во многом мы были похожи: увлечения, взгляды на жизнь. Учителя нас почему-то негласно выбрали в отличницы, и нам приходилось соответствовать этому статусу.
В ероятнее всего, по этой причине одноклассники немного нас сторонились, особенно мальчики. Не очень приятно было ощущать себя в некоторой степени «белой вороной», но, наверное, в классе каждому ученику отведено свое место. Однако медалей мы так и не получили, ни золотых, ни серебряных.
Повзрослев, мы вдвоем не спеша прогуливались вечерами по улочкам нашего небольшого населенного пункта и мечтали, каждая о своем принце на белом коне. Но в то время (начало «нулевых») две скромные отличницы никому не были интересны, принцев на горизонте не наблюдалось. Наоборот, ребят привлекали более доступные, развязные девчонки; порой даже возникало желание быть похожими на них. Но здравый смысл и еще больше – страх осуждения местными жителями – играли главную роль в нашей юности.
Мои отношения с мальчиками начались чуть раньше, чем у Аньки. Но громким словом «отношения» их можно назвать с натяжкой. Это был «детский сад»: без особых эмоций, через одну общую знакомую, месяц поездок в город для недолгих совместных прогулок. Были даже попытки «пристроить» Аньку к одному из друзей моего условного молодого человека – ей же было не очень приятно, что я теперь уезжала, да еще и к мальчику, а не гуляла с ней, как раньше. Ревность, хоть и дружеская, и зависть.
В университет после 11-го класса мы поступить не смогли – не хватило школьной подготовки. Мы решили поступать в колледж, чтобы получить хоть какое-то образование и не терять целый год. Эффект дежавю: опять преподаватели увидели в нас потенциал, и им удалось то, чего не смогли сделать школьные учителя. Результат – каждой из нас вручили диплом с отличием о среднем профессиональном образовании.
А вот романтическая часть нашей жизни в колледже существенно отличалась. Мои поездки в город быстро закончились, можно сказать, не начавшись. А вот у Аньки все внезапно зацвело пышным цветом: совершенно случайно на горизонте возник Паша, неприятно благоухавший мальчик, учившийся в этом же колледже, но на другой специальности. И вот тут мою подругу прямо-таки перевернуло с ног на голову: она вся светилась от счастья, порхала бабочкой и не замечала ничего вокруг. Анька настолько погрузилась в новые отношения, что даже не звонила, практически исчезнув из моей жизни.
А однажды у меня дома совершенно неожиданно раздался телефонный звонок. Мягкий мужской голос попросил к телефону… меня. Я посчитала, что возможно, ошиблись номером, но нет. Человек на том конце провода был довольно убедителен и звонил он все-таки мне. Было очень странно, удивительно и вместе с тем приятно, что я, наконец, могу хоть с кем-то поговорить. Я зацепилась за этот звонок, как утопающий за соломинку. Так начались мои ежедневные телефонные разговоры с Ромой – знакомым Паши и студентом того же колледжа, где учились все мы. В большинстве своем эти беседы были пустыми, но затягивающими, словно зыбучие пески, и я ловила себя на мысли, что изо дня в день жду звонка, будто важнее этого ничего на свете нет.
В один из таких разговоров Рома неожиданно сказал: «Я тебя люблю…» Моей реакцией был смех и недоумение. Как так? Мы даже не встречались...
Виделись только пару раз в колледже на переменах между парами; все общение сводилось только к телефонным звонкам. Но каждый разговор он, как зомбированный, повторял эту фразу. Понадобилось довольно много времени, но в какой-то момент я все же поверила. Конечно, смущало то, что он не предлагал открыто встречаться, не изъявлял желания приехать, не говоря уже о каких-то презентах. Но при этом зачем-то твердил, что скоро закончит учиться и уедет домой, на Север, и обязательно заберет меня с собой…
Потом звонки стали реже и беседы короче. Я знала, что он совмещает учебу в колледже с работой в магазине сотовой связи, и звонил он, как правило, в свое рабочее время. По этой причине, как я думала, ему просто неудобно бывает разговаривать, он занят. Но в один из таких разговоров был явно слышен женский смех на другом конце провода, после чего связь прервалась...
С Анькой и ее новым другом все же приходилось общаться, поскольку так или иначе я с ними пересекалась на улице, в транспорте, в колледже. И вот однажды совершенно неожиданно ко мне домой пришел Паша со словами: «Надо поговорить».
Я удивилась: никогда прежде он не приходил один, всегда вдвоем с Аней. При этом Паша сказал, что она не знает, где он сейчас находится. Оказывается, это он, Паша, дал Роме мой номер. Позаботился, так сказать, чтобы я не скучала. А Рома был большим любителем разговаривать с девушками исключительно по телефону, при этом мастерски придумывая различные истории. Их он преподносил настолько правдоподобно, что мне, наивной девочке, привыкшей верить людям на слово, и в голову не приходило, что в этих речах не было и слова правды.
Еще одной чертой характера Ромы было то, что он всеми возможными способами старался избегать личных встреч. Во всяком случае, со мной точно. Однажды, как сказал Паша, ему даже пришлось буквально вытаскивать этого Рому из толпы недобро настроенных девушек, иначе все могло бы печально закончиться. Все эти факты красноречиво говорили о том, что этот человек за свою еще недолгую сознательную жизнь уже во многом преуспел, и морочить головы девушкам было для него совершенно обычным делом. Более того, на момент знакомства со мной у него уже были отношения и не одни. И Паша об этом знал.
На мой вопрос: «Для чего ты тогда все это устроил?» – он ответить не смог. Он извинился и ушел. Я же осталась один на один с новыми реалиями в своей жизни, накатившими, словно морская волна. Пустота, разочарование, обида… Коктейль из чувств и эмоций. Наверное, почти каждый человек рано или поздно сталкивается с чем-то подобным. Разница лишь в том, какие выводы мы делаем из тех уроков, которые нам преподносит жизнь.
Возможно, Паше все же было неловко, и несколько дней спустя, вероятно из чувства жалости, он решил хоть как-то мне помочь. Он временно подключил на своем мобильном телефоне антиопределитель номера, позвонил Роме и передал трубку мне… Конечно, эмоции захлестнули, сразу накрыла волна обиды. Что именно я тогда говорила, мне не удалось вспомнить даже на следующий день. Но поскольку разговор этот был при «свидетелях», т.е. рядом были Паша с Аней, то, по их словам, это было «мощно». Рома сначала пытался что-то отвечать, потом, видимо, понял, что это бесполезно, и молчал. Я даже не знаю, слушал он меня или нет. Помню только, что, выговорившись как следует, положила трубку и глубоко вздохнула с чувством выполненного долга.
С Ромой мы виделись потом лишь однажды, возле колледжа. Кому и зачем нужна была эта встреча, до сих пор не понятно. Была ранняя весна, кругом лежал снег, солнце еще не прогрело воздух, и дул ветер, холодный и неприятный. Даже погода не располагала ни к каким разговорам. Рома зачем-то задал только один вопрос: есть ли у меня молодой человек на данный момент? Я зачем-то ответила, что нет. Конечно, мое воспитание не позволило мне ничего другого сказать: меня же всегда учили говорить только правду.
Позже мои условные «друзья» в один голос твердили, что надо было все же придумать «сказку» про своего нового героя, чтобы Рома не был о себе уж слишком высокого мнения. Но на тот момент это было уже не столь важно: все закончилось, пусть и не совсем хорошо.
После этих событий я с головой ушла в учебу до самого лета и старалась абстрагироваться от всех. А в июне совершенно неожиданно начались новые отношения, в дальнейшем переросшие в нечто большее, благодаря чему все эти события, наконец, ушли в прошлое, оставив после себя тонкий шлейф печальных воспоминаний. И теперь Аня и Паша недоумевали, где я, с кем и куда вообще пропала.
Их отношениям, кстати, тоже не суждено было длиться вечно. Но это уже совсем другая история…
Эффект дежавю повторился, когда после колледжа я и Аня поступили в университет. Но там наши пути наконец разошлись. Едва окончив первый курс, многие из нашей группы, в том числе и мы, поняли, что специальность надо менять. Поэтому, кое-как пережив второй курс, каждая сделала свой выбор в образовании и в жизни. Нежелание посвящать посторонних в свои планы, возникшее еще в школе, здесь тоже сыграло свою роль. И если учеба в одном и том же университете еще обязывала нас пересекаться так или иначе, то расхождение путей, интересов, а также появившееся различие в социальном статусе свели наше общение на нет.
