-"Здравствуй, сын"-
-"Отец"- я слегка приклонил голову, в знак приветствия.
-"Прости, что пришлось вот так доставить тебя домой. Ты ведь по своей воле не придешь. Упрямец"-
-"Мне нечего тут делать, отец. Там, на Земле, у меня есть смысл жизни, есть свои радости и заботы. Мой дом, теперь, там"-
-"Да, жизнь на Земле тебя ничему не научила, мой мальчик. Все тот же упрямый и своенравный. Посмотри на своих братьев- настоящие демоны. Посмотри! Сила, дух, высокое положение. Возвращайся в дом, сын, я переговорил с кем нужно, тебе позволили вернуться и начать все заново. Ты получишь свою порцию власти и наша семья станет одной из самых могущественных, на просторах Ада нет такой второй, соглашайся, мой мальчик."-
-"Нет! Мне нечего делать здесь, я не хочу больше быть исчадием. Мне не нужны ни власть, ни богатства, Отец, я научился жить человеком, и мне, отныне, не нужно другой жизни. И... у меня есть женщина, которую я люблю"-
-"Чтооооо? Ты посмел влюбиться в смертную??? Идиот!!! Ахахахах!"-
Громоподобный смех разорвал спокойную атмосферу дома, заставляя колыхаться тяжеленные шторы, и вздрагивать хрустальные кубки на полках.
-"Да, в семье не без человека. Дэм, ты никогда не отличался умом. Твое слабоумие обрекло тебя на жалкое существование"- Он уставился на меня, сверлящим насквозь, взглядом.
-"Я знаю о твоих похождениях, Дэм: устрицы, овощи и сопливые стишки. Достойная жизнь для подобного слизняка. Что ж, не стану тебя отговаривать, поступай как знаешь, это твое право. Но только знай еще и то, что с этого момента, мой дом закрыт для тебя. Навсегда! Я не хочу портить свою безупречную репутацию перед начальством пятном грязи. В твоем лице, Дэм. В твоем. Я, Астарот Всемогущий, отрекаюсь от тебя, именем Сатаны, да будут мне в том свидетели Люцифуг Рофокал и Велиар! А теперь- прочь! Вон из моего дома, жалкий слизень. Вооооон"-
Мощные двери распахнулись, и в зал вбежали гончие. Серые машины смерти.
-"Вывести и никогда не впускать!"- отец дал команду своим тварям и скрылся, хлопнув дверью, в своем кабинете. Гончие окружили меня полукольцом и стали выдавливать из помещения на улицу, свирепо вращая хвостами и, капая черной слюной на ковер. Так я стал бездомным сиротой, но ни на миг не пожалел о своем решении, шагнув в портал с гордо поднятой головой.
Наступила осень. Вечерами было уже довольно прохладно, и я сменил гнездо на дереве на уютную, сухую пещеру. Моя Малышка стала пропадать все чаще и надолго, ничего толком не объясняя, но, ссылаясь на занятость. Мы уже не проводили столько времени вместе, как раньше. Не было разговоров у костра, совместных ужинов... К тому же, она попросила не приближаться к ее селению, чтоб не пугать жителей своим видом. Мне было тоскливо и одиноко. Лунными, сентябрьскими ночами я выходил в лес, и выл от тоски, глядя на желтый глаз, такой же одинокой, как и я, луны. Жители деревни проклинали волков, которые, словно взбесились в последнее время, а я добавлял масла в эту ненависть. Забавно.
-"Дэм!"- громкий шопот заставил меня подскочить с постели.
-"Кто здесь?"- голос был знаком, но я никак не мог вспомнить, кому он принадлежит.
-"Дэм, отопри дверь, скорее"-
Черт, глухая ночь жеж, что за гости?
-"Абигор?"- я узнал его. Друг детства. Сколько лет мы не виделись? Наверное, целую вечность. Мы крепко обнялись.
-"Дэм, беда! Твой отец совсем спятил. Он нанял Валафара убить тебя. Через час-полтора его воины будут здесь. Уходи, пока есть возможность. Я помогу тебе"-
-"Ты с дуба рухнул, Аб? Астарот хочет убить меня? Но почему?"-
-"Потому что ты позор для него. Падший демон, которого интересуют только глупые смертные, вместо того, чтоб подниматься по ступеням Ада, ты спускаешься по земной лестнице. И еще, это условие Дьявола: избавься от сына и расти.Ты сам знаешь, как у нас поднимаются во власти"-
Мысли лихорадочно носились в моей голове, стукаясь о стенки черепа, словно мухи о стекло. Черт возьми, неужели отец решил избавиться от меня? Но почему именно сейчас, а не тогда, когда я впервые отправился на Землю?
Вытащив из под камня "звезду смерти"- шар, размером с хороший арбуз, усеянный острыми десятисантиметровыми шипами, на длинной рукояти, я выскочил из пещеры, туда, где меня ждал Аб.
-"Готов? Садись позади"-
Я залез на адского скакуна, ухватившись за широкий ремень всадника, и мы рванули в ночь. Тьма поглотила двух наездников.
-"Абигор, давай в селение- я заберу свою девочку. Только быстрее"-
-"Нет, Дэм, мы не успеем. Гончие уже где-то рядом, их ведут Ахерон и Гласиалаболас"-
-"Аб, я прошу тебя, без нее я не уйду!"- я дернул его за ремень, словно лошадь за узцы. -"Поворачивай, во имя Ада, или ссади меня здесь, сам доберусь!"-
-"Проклятье, мы не успеем, я уже чувствую, как вздрагивает почва под лапами гончих. У нас не более трех минут."- Абигор рванул поводья, поворачивая скакуна в сторону селения. Адское создание захрипело, брызнув снопом искр из под копыт, и вытянув шею, понеслось во весь опор.
Частокол из неотесанных бревен преградил нам путь. Искать ворота не было времени, и мы, общими усилиями, выворотили парочку, образовав брешь, достаточную, чтоб прошел конь. Селение встретило лаем ощипаных собак и отсутствием людей: в окнах не горели огни, на заборах не сушилась одежда. Я не представлял, где искать Малышку. Домиков было не более трех дюжин, но сейчас, в условиях жесткого цейтнота, это было безумно много.
-"Малыш"- мой рев разорвал тишину, сгоняя с крыш спящих птиц и заставляя собак спрятаться в свои конуры.
-"Анастария!"- эхо отразилось от дребезжащих стекол, и унеслось в темноту. Пнув первую попавшуюся дверь, я понял, что в этом поселении никто не жил уже много лет. Углы заросли густой паутиной, пол и мебель покрыты толстым слоем пыли. Выбежав на улицу, я услышал топот сотен пар лап, и хриплое дыхание гончих. Мы не успели.
Громкий треск ломающихся бревен возвестил о том, что твари уже в деревне. Встав спина к спине, мы приготовились к битве.
Из-за ближайших домов показались гончие. Сплошная лавина, вооруженная клыками, когтями, ядовитой слюной и шипами. Волна тварей неслась, сметая на своем пути все, что попадалось.
Самый огромный пес, видимо вожак, прыгнул, оттолкнувшись мощными лапами. Двухсоткилограммовое тело взмыло в воздух, ощерившись двумя рядами острых зубов в черной пене ядовитой слюны. Абигор, ударом секиры, рассек монстра в длину- от башки до хвоста. Две, абсолютно симметричные половинки, шлепнулись в пыль позади всадника, забрызгивая кровью все вокруг. В этот момент нас захлестнуло серой волной.
Сколько длилась эта резня- известно одному Дьяволу. Вымазанные, с ног до головы, кровью и внутренностями, мы стояли на вершине пирамиды из тел убитых гончих. Их было так много, что если собрать в одну кучу- Хеопс задушился бы бинтами в своем саркофаге.
У меня было прокушено левое предплечье, разорвана щека и, кажется, кто-то отгрыз мне кончик хвоста... Аб отделался вырваным куском мяса на ляжке и разбитым носом. -"Забавно смотришься, мой друг"- улыбнулся всадник, смерив меня взглядом с головы до ног.
-"Да и ты чёткий, брат"- я улыбнулся в ответ. -"Не плохо для начала, как считаешь?"-
-"Я те что, бухгалтер? Тебе надо- ты и считай"-
Я ткнул его в плечо кулаком- "пошли перекурим, пока есть возможность"-
-"Не курю- нога болит"-
-"Ну и черт с тобой, а я бы сейчас затянулся. Страшно как хочется...Половину жизни- за сигарету отдал бы"- я сел на задницу и, словно по горке, скатился, по щедро политой скользкой кровью куче, вниз, оцарапав по пути, и без того, многострадальную задницу.
И так, первую атаку мы отбили. Кто теперь вступит в бой? В Аду полно когтисто-зубастых тварей, способных перегрызть одним укусом, вполне взрослого, демона. Очень надеюсь, что папаша не притащил, за время моего отсутствия, монстров из иных миров. Но это второстепенно. Где же Анастария? Мысли о ней не покидали меня во время бойни. Неужели обманула? Как же так... Эта большеглазая малышка, полная нежности и чистоты, способна на обман? Стала пропадать надолго, молчать, с деревней, вот, облом... Ничего не понимаю. Что же она скрывает? Знать бы... Сейчас увидеть ее, хоть на секунду, чтоб убедиться, что с ней все в порядке.
-"Не спи, приснятся ледяные пустоши- яички отмерзнут"- Аб подошел сзади, чавкая высокими сапогами по кровавой каше. -"О чем задумался?"-
-"Отстань, старуха, я в печали. Анастария пропала, и, ума не приложу, где она может быть."-
-"В правом кармане смотрел? Ахвхвахвах"-
-"Ага. Там ее нет"- я наклонился, подобрал кусок, еще теплой, печени и забросил ее в открытую пасть напарника. -"Заткнись, остряк"-
Абигор выпучил глаза, и надсадно закашлял, пытаясь вытолкнуть, застрявший в горле, кусок гончьего ливера. Сложившись пополам, он откашливался и тыкал пальцем за мою спину. Сделав пару шагов назад, на всякий случай, я бросил быстрый взгляд через плечо. -"Малыш!"-
Я бросился к тоненькому силуэту, настоящему посреди деревенской площади.
-"Анастария, девочка моя, как ты?"-
-"Дэм, любимый, все хорошо. Иди ко мне, мой демон, я так испугалась"-
Словно обухом Абигоровой секиры в лоб: она никогда не звала меня по имени и не называла любимым(!) Я встал, будто наткнулся на стену.
-"Девочка моя, ты помнишь:
«Не странная. Потерянная.
Ничья: ни своя, ни чужая.
Впервые такая растерянная.
Без маски. Словно нагая.
Не вижу, почти не слышала,
И ты не касался меня,
Но прервана тишина -
Я слышу шелест крыла..."-
-"Красивые строки, любимый, иди ко мне, почитай еще, пожалуйста"- силуэт двинулся мне навстречу, распахнув руки для объятий. Я взмахнул «звездой смерти» и со всей силы зазвездил незнакомке в голову. Брызжующие во все стороны мозги, залепили мне всю морду. Суккуба, мать моя демонесса... Сейчас будет жарко. Из покосившейся избы стали выходить полуголые дамочки, одетые в короткие топы и юбочки, коих мой ремень шире. За спиной у каждой- короткие мечи, на левых руках наручи из кожи левиафана. Они были прекрасны. Упругие груди и крутые бедра притягивали взгляды, заставляя сердце пропускать удары, и поднимая внизу живота сладкую истому.
Встряхнув башкой, отгоняя наваждение, я, стараясь не смотреть обольстительным тварям в глаза, шагнул навстречу. -"Привет, девочки. Вы не с морей Южного Ада?"-
-"Оттуда"- сладкими голосами ответили суккубы.
-"Давно таких коряг не выносило."-
Страшный визг, от которого лопались стекла и мои перепонки, заполнил все вокруг. С горящими, от ярости, глазами, оскорбленные демонессы набросились на меня, мгновенно преобразившись и выхватив свои маленькие, но грозные мечики. Толчок в плечо: рядом встал Абигор, то ли выплюнувший, то ли сожравший псовый ливер. И снова здравствуйте.
Черт, лучше драться с самыми страшными чудовищами нижних миров, чем с безумно прекрасными, молоденькими девочками. Было немного жалко портить прекрасные личики и желанные, упругие тела. Но дурак тот, кто на это поведется. Суккубы не знают жалости, а их ярости могут позавидовать даже берсерки. Страшная красота. Аб схватил одну красотку за длинные волосы, рывком притянул к себе, оставляя на ее пухлых губках страстный поцелуй, и сильным толчком отбросил назад, прямо на мечи ее подруг. Извращенец, но ход его мыслей мне понравился. Целуя по очереди то одну, то другую, адский всадник крошил демонесс в капусту, каждый раз отправляя в полет то рукой, то сильным пинком под аппетитный зад. Последнюю он перехватил поперек туловища, нежно поцеловал торчащие груди, и, глядя в глаза, осоловевшей от такого напора, дамочке, спросил: -"жить хочешь?"-
-"Конечно"- мгновенно ответила демонесса.
-"Кто идет за вами?"-
-"Гноллы и гарпии"- девушка с надеждой посмотрела на Абигора, но всадник будто не заметил ее взгляда. -"Кто вас ведет?"-
-"Астарот. Твой отец, Дэм."- девушка посмотрела на меня.
Черт! Неуемный папашка решил собственноручно замочкать сына. Тоже мне, Тарас Бульба...
Аб опустил суккубу на землю. Девушка одернула юбку и чмокнув красавца всадника в щеку, спросила: -"позвольте я останусь? Если я вернусь- меня отдадут на ужин гончим или гноллам. Астарот не прощает предательства"-
Я отошел в сторону, позволив напарнику самому разбираться со своей пассией. Мои мысли были далеко. Там, где была моя любимая. Знать бы еще где.
...
Темной тропой рвется жалкая плоть,
Жаждая власть и почет.
Трон, где был раньше дух воина и пот,
Ложь и коварство займет.
Нет больше битв, нет героев, легенд -
В прошлом забыто давно.
Кубок и яд принесут больше бед,
Чем меч и стрела заодно.
Вспыхнут костры, разорвет уши крик,
Быстро обуглится плоть.
Сталь палачей, обнаженная вмиг,
Готова тела распороть.
Прольется свет, сгорит трава,
Набухнет от крови земля.
Снят капюшон, загорятся глаза,
Во благо? Но нет, смерти для.
Разрушен храм, по два цветка
На каждый возложен алтарь.
Взирает идол на мир свысока -
Пороком рожденная тварь.
Холод могил проникнет в сердца,
Души - как плата за власть.
Всего лишь шаг - и вот конец,
Толкнул сам себя, чтоб упасть.
Взликует ад, вскипят котлы,
Взметнется бушующий пар.
Разрушил грех душам мосты,
Пожрал их пылающий жар...
Наши нестройные голоса разносились по всей округе, пугая до смерти все живое, имеющее, хоть какой-то, слух. Изрядно помахав оружием, мы отдыхали, перекусив, найденой в одном из погребов, вяленой олениной. Милляра, так звали юную суккубу, нашла целый галлон, отлично сохранившегося, вина. Покопавшись в телах поверженных демонесс, я отыскал неплохой меч, в подспорье к моей "звезде". Жаль, что коротковат: в моих лапах он казался перочинным ножиком, но на безрыбьи- и повар мясо. Набив, до отвала, животы, приготовились ко сну. Первой дежурит Миля, затем Абигор и, под утро- я. Повернувшись на бок и пропевая песенку про "волчок кусит за бочок" я мгновенно уснул. Мой сон был крепким, но чутким, надеюсь, и в этот раз тоже. Всем споки.
Абигор разбудил меня, щекоча в ноздрях пером, невесть кому принадлежавшим. Пока я чертыхался, запутавшись в собственном плаще- он нырнул под теплый бочок Мили, и, с наглой мордой заснул, успев испортить воздух и заговорщически подмигнув: мол, ты ничего не слышал. Засранец!
Сидя у, едва тлеющего, костра, я думал о Анастарии. Я не мог понять, что с ней происходит: она стала раздражительной, скрытой. Из ее лексикона пропали разом все ласковые слова. Стала избегать встреч, и находила любой предлог, лишь бы отговорить меня придти на встречу самому. Что же происходит? Дорого бы я дал, чтоб это узнать.
Сзади раздался протяжный стон и, тут же, в нос ударила такая вонь, что меня едва не вывернуло наизнанку, словно носок. Аб!
-"Ты что тут, сруль чертов, творишь, а?"- я пнул дружка в пятку. -"Милю пожалей, сволочь!"-
Засранец резко сел, и, качаясь от резкого прилива, замотал башкой. -"Что случилось, Дэм?"-
-"Чоп в задницу вставляй, ну. Совсем страх и совесть потерял?"-
-"Прости, брат, это, по ходу, от той печенки. Пришлось сожрать, так как выплюнуть не удалось. Спасиб те, кстати."-
-"Не благодари, зато на шару- бесплатно жеж."- улыбнулся я.
Абигор, вдруг, выпучил глаза и пулей рванул в кусты, зажимая руками рот. Несколько минут было слышно его рычание вперемешку с попытками отдышаться.
Настало утро.
Серый туман наползал с гор, застилая ковром местность, проглатывая в своем чреве все, до чего мог дотянуть свои холодные, липкие пальцы. Повеяло могильным холодом и застоявшейся плесенью. Где-то там, под покровом липкого марева, шли полчища разношерстых монстров, цокая когтями по скалистой поверхности, содрогая воздух напором горячего смрадного дыхания, взмахами перепончатых крыльев, разрывая клыками тонкие деревца и затаптывая тысячей тысяч лап почву до твердости гранита. Легион Небироса. Их целью был я- падший демон, по имени Дэмион Астарот, сын своего отца, хранителя сокровищницы Ада. Они несли ужас и смерть. Такова была последняя воля моего отца в отношении нерадивого отпрыска.
Пока Абигор и Миля готовили завтрак, я забрался на самую высокую ель, что смог найти неподалеку. Всюду, куда хватало взгляда, простирался серый туман. Он ровным слоем покрывал землю, скрывая в себе смертельную опасность. Снизу уже позвали к столу, но что-то не давало мне покоя. На горизонте маячила стая птиц, летая, прямо на поверхности марева, словно это был не туман, а кучи серой ваты. Среди птиц мелькали акульи плавники, рыская из стороны в сторону, в поисках... Мать моя демонесса! Какие акулы??? Это же не Серный Ядовитый Океан. Напрягая, и без того перегруженные глаза, я до слез всматривался в стаю птиц и «акульих плавников». Дьявол!!! Это никакие не птицы, это черные стяги легиона, а плавники- наконечники копий, выныривающие из тумана...
Кубарем падая вниз, я хрипло прорычал: "к бою!"
Надо отдать должное моим напарникам- в мгновение ока они выхватили свое оружие и стали спина к спине, готовые встретить врага во всеоружии. Быстро описав, не радужные, для нашей компании, перспективы, я рванул к пирамиде из тел вчерашних гончих. На ходу подбирая мечи суккуб (сойдут, вместо метательных ножей) я, похожий на ежика, взбирался на вершину пирамиды гончих. Позади карабкались всадник и суккуба, нас было трое против легиона, но мы были в своих шкурах. Я уже чувствовал, каждой клеточкой своего тела, дыхание приближающейся смерти.
Первыми в бой бросились гноллы. Шакалоподобные зверюги, каждая- весом около центнера. Они рвались по трупам гончих, затаптывая друг друга, визжа и захлебываясь от ярости, пытаясь добраться до плоти любого, из троих, на вершине пирамиды. Мы стояли плечо к плечу, широко расставив ноги, образуя сомкнутыми плечами равнобедренный треугольник, таким образом контролируя все стороны света. Маленькая худенькая суккуба сжимала в нежных руках острый меч. За спиной висел арбалет, а сбоку, на поясе, висела сумка с арбалетными болтами.
Абигор хмурил брови, двумя руками удерживая здоровенную секиру, которой он разрубал любого, кто находился в пределах досягаемости.
Я сжимал правой лапой свою любимую палицу- "звезду смерти", а в левой- короткий меч демонессы. «За свободу и женщин!»- с этим призывом, мы с Абом, одновременно ударили по гноллам, разбивая черепа, ломая кости и разрезая вонючие, от пота и прилипшей грязи, тушки. Суккуба, сжав пухлые губки, ловко накалывала на свой меч, добравшихся до ее ножек, тварей. Бойня Сатаны.
Потоки густой, черной крови лились от вершины к подножию пирамиды, с противным хлюпаньем вырывались из ноздрей еще живых, но уже обреченных гноллов. Обтекали их, взрагивающие и скулящие от бессилия, тела. В воздухе носился предсмертный визг, запах свежевыпотрошенных кишок и клочки шерсти. Скрежет острой стали, разрубающей кости, хруст черепов под ударами моей "звезды", все это слилось в единую композицию смерти. Словно песня, написанная больным умом и положеная на музыку, созданную, не менее больным, воображением.
Едкий пот заливал глаза, клочья мерзкой шерсти забивались в ноздри, заставляя чихать и кашлять. Дрожащие, от дикого напряжения, ноги- тряслись, и, норовили согнуться в коленях, разъезжаясь в стороны на осклизлых трупах. Руки намертво сжали рукояти мечей и палицы. Краем глаза я видел суккубу, которая едва держалась на ногах, но продолжала с усердием энтомолога накалывать своих «бабочек». Она была полностью обнажена- видно, какая-то из тварей, сумела зацепить ее юбку, которая стала последней пищей и, неперевариваемым комом в горле.
Абигор тоже выглядел не лучше. Левое предплечье разорвано, из под наруча, фонтаном, хлещет кровь, зубы сжаты, словно дуги капкана. Прокушеное ухо свисает куском теста.
На себя мне было некогда смотреть- поток тварей не ослабевал ни на секунду. Несколько часов назад, мне казалось, что мы перебили половину Ада, а вот сейчас, мне думается, что не справились и с четвертой частью. Славная драка. То- что доктор Уфир прописал, но кто-то подменил рецепт.
Из тумана раздался пронзительный звук походной трубы. Атака гноллов мгновенно прекратилась, с ее первыми звуками, и шерстяные твари исчезли в тумане у подножия пирамиды, выросшей, пожалуй, еще метров на семь в высоту, а в ширину- и говорить нечего: то, что стало теперь- заставило бы Хеопса сожрать не только свои бинты, но и тиснуть из саркофага Тутанхамона. З- зависть.
Воспользовавшись передышкой, мы, словно сговорившись, рухнули на колени. Со стороны казалось, что трое демонов молятся с колен, согнув спины и, опираясь руками на рукояти мечей. Хриплое дыхание вырывалось из пересохших глоток, растрескавшиеся, от обезвоживания, губы лопнули и кровоточили. Каждая мышца дрожала, словно затронутая случайным прикосновением, струна. Покрытые запекшейся, будто броней гномов, с головы до ног кровью- своей и врага. Взъерошеные волосы, горящие глаза... Это было жуткое зрелище.
Больше всех досталось Миле. Демонесса едва сдерживалась, чтоб не упасть лицом вниз, в кроваво-мясной салат. Бедная девочка, ей бы танцевать в лунном свете, где нибудь на сценах в Демон Плаза, а не махать мечом, отбиваясь от кровожадных тварей в течении нескольких часов подряд.
Абигор медленно встал, расправил плечи, похрустывая суставами.
-"Хм, слабаки, еще бы пара часов- и уделали бы нас. Я только-только начал разогреваться"-
-"А я даже и не понял, дрались мы, или разминались"- прохрипел я, рвущимися губами.
Аб обнял суккубу за плечи и прижал к груди, поддерживая, готовую рухнуть, девушку. Вынув из-за пазухи склянку- откупорил зубами и влил в рот девчонке несколько капель. -"Держи, милая, это тебя взбодрит"- и протянул склянку мне. Приложившись по очереди, склянка снова исчезла за пазухой друга. -"Вытяжка из Адуваноф. Забыл про нее совсем. Сейчас полегчает"- пробасил всадник и чмокнул Милю в носик.
Туман становился еще гуще и плотнее. Создавалось впечатление, что по нему можно пройтись, словно по дорожкам Хэлл-парка. Что творилось под его покровом- непонятно. Он поглотил не только видимость, но и звуки.
Мои мысли снова вернулись к моей девочке. Где она? Что с ней? И еще сотни «почему»... Неужели я больше не увижу ее, не вдохну запах волос, не коснусь бархатистой кожи, не оставлю на сочных губах поцелуй... Сердце защемила боль.
Вновь затрубили походные рога, где-то завыли тысячи глоток. Воздух наполнился шумом крыльев. Гаргульи и гарпии, раскручивая стаи, подобно торнадо, возносились в небо.
-"Воздух!!!"- закричал я, сомкнув плечами наш треугольник.
-"Winged fiends"- зло сплюнул Абигор. Он ободряюще подмигнул девушке и хлопнул ее ниже спины, за что тут же, получил рукоятью меча в пах. Обижено надув губы, он отвернулся, всматриваясь в рваные клочья облаков, из которых на нас уже пикировали крылатые исчадья.
Описывать происходящее нет смысла, ибо в этом хаосе из мелькающей стали и разрубленых тел крылатых чудовищ, невозможно было разглядеть ничего. В течение нескольких минут мы отбивались, с трудом уворачиваясь, от сотен птицемонстров. В горячке боя никто не заметил, как из серой мглы вытекали полчища гончих, устремляясь к вершине новой горы, еще не отмеченной ни на одной карте. Оскаленая лавина просто погребла нас под собой, сметая с занятой высоты, увлекая в своей массе к подножью. Мечи и палица стали абсолютно бесполезны, нас сжало так, что не было возможности, даже, сделать вдох. В мою морду впечатался вонючий зад адской псины, забивая дыхательные пути потной шерстью. Последнее, что я помню, это как куснул смердящую плоть, в надежде, что зверь дернется, и я смогу сделать глоток воздуха и тут мое сознание померкло.
Красная пелена застилала глаза. Страшно болело тело. Каждая кость скрипела, подобно ржавым петлям кладбищенских ворот. Я открыл глаза. Солнечный свет больно резанул, ослепляя и вызывая поток непроизвольных слез. Оглядевшись вокруг, я увидел, что нахожусь у подножия нашей, рукотворной, горы. Перед моими ногами- небольшой, расчищеный от трупов пятачок. А за ним- простирались бескрайние ряды шатров, стаи гончих, гноллов и других мерзких тварей, служивших моему отцу. Это был конец.
Мое тело было распято метрах в трех от земли, на огромной вертикальной пентаграмме, наспех сколоченой из дубовых досок. Под самыми ногами лежали пучки пожелтевшей соломы. "Вот и все"- прошелестела в моей голове обреченность.
Ко мне приблизился демон, расписаный под хохлому. Татуировки покрывали все его тело, не позволяя разглядеть отдельно взятые фрагменты. Я узнал его. Небирос- командующий адским легионом.
-"Решили шашлыка из меня сделать, сволочи. Надеюсь, кетчуп будет хорошим. Кстати, а чё по части замариновать?"- я едва слышал свой голос.
-"Остряк, ахахах"- истерично засмеялся Небирос. -"Заткнулся бы уже, шашлычок"-
-"Щаз, шерсть на пятках завью только. Где мои друзья?"-
-"Друзья? Эти, два жалких куска мяса? Посмотри получше"- он мотнул головой за мою спину.
Вывернув голову, я увидел их. Такие же пентаграммы, та же солома. А чуть поодаль, на мраморном алтаре, лежало, знакомое до боли, тело- Анастария.
-"Твари, какого черта? Вам нужен я- так вот он, получите-распишитесь. Отпустите их."- я рванулся вперед, но толстые веревки прочно удерживали мое тело. Тогда я плюнул в морду командующего. Густой кровавый ошметок влепился точно в переносицу демона, размазавшись по его сытой морде.
-"Ах, ты, сука!- я тебе ноги вырву, спички вставлю, и скажу- что так и было! Ублюдок!"- я бесновался и пытался разорвать путы, но этим только усугубил свое положение. Канаты глубоко впились в тело, доставляя мучительные страдания.
Фельдмаршал сделал пару шагов назад, вытащил из кармана белоснежный платок и вытер мой жидкий снаряд с татуированной морды.
-"Ты ответишь за это, щенок. Я сам лично брошу факел тебе под ноги. Погоди немного..."- ударив меня кулаком в солнечное сплетение, Небирос направился к шатру Астарота.
В бессильной злобе я рвался в канатах, завывая, словно голодная гиена, глотая горькие слезы безысходности. Анастария, девочка моя, как же так? Я проклинал тот час, когда позволил себе встать у нее на пути. Когда мое любопытство захотело узнать эту маленькую нагляночку. Я проклинал свою влюбленность.
Обессилив, я безвольно обвис, заливая солому кровью и слезами. Сердце лопалось от горя, а вены- от перенапряжения.
-"Анастария"- мои губы шептали ее имя...
В лагере началось оживление: короткие приказы, отрывистая речь. В небо взмыли десятки разномастных стягов и полотнищ. Зверье отогнали на задний план, а прямо перед нами выстраивались в шеренги боевые отряды демонов, суккубов и других представителей адского войска. В десяти метрах от моей пентаграммы поставили резной трон, а по бокам- стулья с высокими спинками.
На середину площадки вышел Аластор- глашатай. Под звуки праздничных фанфар он возвестил о начале казни над падшими демонами. Папаша Астарот занял свой трон, его свита- стулья. Полукольцом выстроились суккубы-телохранители. Представление начинается, занимайте места, согласно купленным билетам, и, не забудьте попкорн.
-"Именем Властелина Ада, вы: Дэмион Астарот, Абигор Андрас и Милляра Ламия, приговариваетесь к сожжению.
Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Анастария Агазанджелос! Ты носишь в себе семя отпрыска семьи Астарота, но, будучи человеком, ты не можешь стать членом семьи, поэтому будешь обезглавлена и сварена в кипящей смоле. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит."-
Аластор свернул свиток и растворился за спинами суккуб.
-"Что? Семя отпрыска? Так значит... Анастария беременна!"-
Мать моя демонесса! Эта новость потрясла меня настолько- что я едва не заорал от ужаса, представив, что произойдет через несколько минут. Собрав все силы, я рванулся, пытаясь освободиться, спасти любимую, но, стоявший неподалеку, Небирос ударил меня изо всех сил кулаком в висок. Последнее, что я увидел, это как демон-жрец занес нож над Анастарией. Сознание закружилось, и, вновь покинуло мое тело.
Я не видел, как изловчившись, избавилась от пут Милляра. Как рванулась к алтарю, сбив с ног жреца, и прикрывая собой, лежащую на мраморе девушку. Не видел, как озверевший Небирос, ударом моей палицы, сломал юной суккубе позвоночник. Девушка лежала на плите, рядом с моей малышкой, истекая кровью и беззвучно хватая ртом воздух, будто маленькая рыбка, выброшеная на берег, пока нож жреца не перерезал ей горло.
Абигор разорвал свои путы, фонтанируя, лопнувшими от напряжения, венами. Мощным рывком он преодолел расстояние до алтаря и одним движением выдрал кадык убийце. Подхватив на руки Анастарию, он бросился прочь от места казни. Десятки арбалетных болтов утыкали его спину, плечи, но мой друг бежал, издавая на бегу странный свист на уровне ультразвука. Бежал, а на встречу ему несся верный скакун.
Я не видел, как Абигор-всадник перекинул тело девушки через спину скакуна, и, ударом ладони по крупу животного, заставил унестись прочь. А потом, развернувшись лицом к врагу, принял еще одну порцию болтов, после чего упал, заливая кровью опавшую листву.
Полная луна в безоблачном небе проплывала над землей. Ее нежный свет падал на обгоревший скелет пентаграммы. Маленькая мышка, привлеченная запахом мяса, шныряла по сожженной земле, но нечаянно вдохнув смесь праха и пепла, расчихалась и разочаровано покинула это неинтересное место.
В двадцати шагах, за кострищем, на холодном мраморе лежала изумительной красоты девушка. Ее обнаженное тело мерцало в лунном свете, словно душа выбиралась сквозь поры кожи. Даже тень в виде креста, отбрасываемая от ножа, торчащего из ее горла, не портила девичьей красоты.
В трехстах шагах от алтаря лежал молодой демон. Невероятная живучесть позволила ему спасти невинную душу. Даже две души. Он пожертвовал собой ради той, кого даже никогда не видел и не знал. Это поступок настоящего мужчины. Покойся с миром, Абигор. Для таких, как ты и Милляра- должен существовать свой, отдельный Рай.
