Двухлетний Никита погиб 9 сентября — мальчик выпал с балкона седьмого этажа общежития. В этот же день следователи возбудили уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности». Обвинение было предъявлено отцу Никиты — 37-летнему Максиму.
В официальном сообщении следователи указали, что мужчина находился в состоянии алкогольного опьянения. Мол, вместо того, чтобы следить за ребенком, Максим улегся спать, предоставив сына самому себе, что и привело к трагедии. Дело довольно быстро передали в суд, а в комментариях к этой новости на различных порталах мужчину по традиции «распяли», окрестив «пьянью» и «нелюдем». Много нелестных слов досталось и маме Никиты — Ольге. Мол, она виновна не меньше мужа, а может, даже больше — по предварительной информации, женщины не было дома в момент происшествия.
Myslo — о деталях этой тяжелой истории и пресловутом человеческом факторе.
«Укачал Никиту и решил немного расслабиться»
Ольга вышла второй раз замуж спустя несколько лет после развода. От первого брака остался сын, которого Максим принял как родного. Семья жила небогато, но деньги на предметы первой необходимости имелись. И когда Максим предложил родить второго ребёнка — Ольга без раздумий согласилась. Стоя в обшарпанном полутемном коридоре общежития, женщина сбивчиво рассказывает все это, даже не пытаясь сдержать слез:
— Супруг мечтал о ребёнке, так что его радости не было предела, когда у нас получилось забеременеть. Называл себя старородящим в шутку — когда Никита появился на свет, Максиму 35 лет было. Поэтому когда я в комментариях в соцсетях вижу обвинения в его адрес, что он алкаш какой-то, плевавший на сына, мне физически даже больно становится от такой несправедливости. У нас отличная семья, работаем оба, а все читают слово «общежитие» и автоматически делают вывод, что мы люди второго сорта!
В начале сентября Ольга подхватила простуду, которая дала осложнение в виде отита. Женщина лежала с высокой температурой дома, и все заботы по присмотру за детьми взял на себя Максим.
— Мало того что за мной нужен был уход, так еще и Никита 8 сентября заболел. Муж не спал всю ночь: то температуру у сына измерит, то мне антибиотики подаст. И так до утра. Вымотанный был донельзя. Отправил старшего сына в школу, а сам взял на работе отгул. Ближе к обеду Максим укачал Никиту и решил немного расслабиться — выпил бутылку пива. Поболтал со мной, а потом мы вырубились: жара в тот день стояла дикая — вот и его тоже разморило.
А когда проснулись — Никита исчез.
«Эта боль внутри нас навечно»
Дверь в квартиру Ольги и Максима была закрыта на нижний замок. Как выяснилось позже, Никита самостоятельно справился с нехитрой системой и сразу же свернул на расположенный в паре метров от входной двери балкон. Из-за теплой погоды тот был постоянно открыт нараспашку. Да и в принципе не закрывался — зимой дверь припирали кирпичами.
— Я сразу худшее предположила, — вспоминает Ольга. — Не дай Бог кому-то испытать такое! Выглянула с балкона вниз, побежала на улицу. Звонила в скорую, но Никита уже не дышал. За медиками приехала полиция, потом следователи. Зеваки собрались. У меня эта картина теперь постоянно стоит перед глазами.
Толпа людей вокруг моего мертвого ребёнка, а он лежит изломанной куклой.
Процесс по делу Максима начался пару недель назад. Мужчина сразу же признал вину, но с одним нюансом: он виноват только в том, что уснул.
— За что его судить? Вот этого я понять не могу, — говорит Ольга. — А если бы я в тот день сидела с сыном, отошла в туалет, простите, а он так же бы вышел из двери? Я была бы виновата в причинении смерти собственному ребёнку?
Ведь это же цепь трагических совпадений. А по закону мы чуть ли не убийцами считаемся. Нас и так Господь наказал — эта боль внутри нас навечно. Лучше бы обратили внимание на то, в каком состоянии находился этот балкон проклятый, и спросили с тех, кто за ним следить должен!
Линия защиты
В суде Максим и Ольга пытаются доказать, что их ребёнок погиб из-за разваливающегося балкона. Адвокат поддерживает эту позицию, настаивая на ходатайстве о проведении технической экспертизы.
— После смерти сына Максим заколотил балкон наглухо, — делится Ольга. — Так теперь соседи по этажу предъявляют нам за самоуправство: курить им теперь негде, видите ли. А ведь у самих есть дети малые, но это никого не волнует. Балкон разваливается, нормально не огорожен. Если бы главная по нашему ТСЖ вкладывалась в дом, трагедии не случилось бы. А так получается, что платим деньги неизвестно за что: лифт не работает годами, проводка торчит везде, штукатурка с балконов падает.
При этом Ольга соглашается, что при желании самостоятельно установить на двери балкона хотя бы шпингалеты они могли. Правда, тут же поправляет себя, заявляя, что делать это все равно должны ответственные люди:
— Двое детей — это такая суматоха вечная, сами знаете, если вы родитель. В конце концов, мы же не ясновидящие, чтобы предугадать все. Никита никогда не проявлял интереса к этому балкону. Как я могла предположить, что так все обернется?.. В любом случае даже если суд признает Максима виновным, я хочу, чтобы контролирующие органы проверили деятельность ТСЖ. Ведь не только наш балкон и не только в нашем общежитии находится в ужасающем состоянии.
Наша история забудется скоро, а потом похожая трагедия повторится с другими людьми, и опять обыватели будут гнобить убитых горем родителей, а следователи — направлять новое дело в суд.
